Крысиный король - Мьевиль Чайна (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗

Рыжеволосый стоял теперь, легко балансируя на узкой металлической кромке контейнера. Заведя одну руку за спину, он отвесил глубокий поклон. На нем были безупречно скроенный, плотно облегающий тело костюм бордового цвета, белая рубашка с жестким воротничком, темные подтяжки и галстук с цветочным узором. Одежда была стильной и безукоризненно чистой. Сол снова обратил внимание на его странный акцент, в котором сквозили сразу все европейские наречия.

– Лоплоп представляет Лоплопа, – сказал он.

– Лоплоп или Хорнебом, Предводитель птиц. Мы возвращаемся длинной дорогой, и не все гладко у нас на пути. Когда я увидел, что тебя нет, то вызвал этих парней. Ты доставил нам много хлопот, сынок. Итак, ты хочешь историю про Крысолова.

– Пауколова, – мягко добавил Ананси.

– Птицелова, – выпалил Лоплоп.

Сол сидел неподвижно, внимая Крысиному королю. Тот откинулся назад.

– Знаешь, у каждого из нас – у Ананси, у Лоплопа и у меня – были свои поклонники. Лоплоп как-то баловался с одним мазилкой, [3] а вот я всегда неровно дышал к виршеплетам. Если ты почитывал когда-нибудь стишки, может, тебе и попалась где моя история, потому как я ее уже рассказывал тут одному типу, а он возьми да и запиши ее с моих слов для детишек – так и назвал ее, «сказка для детей». Да мне фиолетово, как там она называется. Называй, как хочешь. Но услышал он ее от меня.

Знаешь, я не всегда жил в Смоге. Я жил повсюду. Я жил здесь, когда Лондон только зарождался, но очень долго он был просто скоплением убогих домишек, поэтому я собрал свою стаю и надолго удрал с этого корабля. Твоя мамочка где-то недурно проводила время, пока я со стаями верноподданных сломя голову носился по Европе в поисках приличного места, мой плащ залоснился. Одно подергивание моего хвоста, и сомкнутые шеренги крысиного племени шли на запад, на восток, куда бы я ни приказал. Мы шли через заливные луга, по полям Франции, по холмам Бельгии, по равнинам вблизи Арнема и добрались до Германии, хотя тогда она еще так не называлась.

И вот мы наконец осмотрелись, в животах урчало. Мы добрались до места, где Джон Ячменное Зерно был самым щедрым… Колосья там были высокие и золотые, спелые, чуть не лопались. На пути нам попалась скотобойня. «Да, – сказал я, – это то, что надо», – и крысы потащились внутрь через лазейку, медленно, еле волоча ноги, чтобы скорее упасть где-нибудь.

Дальше мы шли лесом, крысы плотно сгрудились вокруг меня, испуганные, от рассвета до заката на ногах. У реки мы нашли городишко, не очень зажиточный, думаю, но зернохранилище там явно трещало по швам, а в домах были сотни дыр, закутков, чердаков и подвалов, сотни укромных уголков, где могла заваляться сухая корка для измотанной крысы.

Я отдал приказ. Мы вошли. У местных с перепугу из рук все повалилось, так и стояли, разинув рты от изумления. У них в башках шарики поразъехались, и как стали они метаться взад-вперед, да еще с дикими кошачьими воплями!.. Наши бесчисленные ряды – это было что-то: мы шли и шли и не могли остановиться, пока целый город не набился моими мальчиками и девочками. На площади мы согнали в стадо визжащих горожан, и они стояли, прижимая к себе жалкие пожитки и отпрысков. Долгая дорога измотала нас, но мы – гордый народ, и мы боролись за место под солнцем, и наши зубы были великолепны.

Они пытались драться с нами, размахивали вокруг горящими факелами и дурацкими лопатами. Но мы только щерились и вгрызались зубами в толпу без разбору, и тогда они заверещали и стали удирать, как трусливые коты, только пятки засверкали. Площадь теперь была нашей. Я велел своим войскам построиться. «Направо, – сказал я, – шагом марш. Этот город теперь наш. Этот первый год здесь я объявляю Годом Крысы. Расселяйтесь, метьте территорию, ищите себе место, ешьте вволю, а если хоть кто-то попытается вас надуть, сразу докладывайте мне».

И площадь тут же опустела.

Куда ни глянь, крысы теперь были всюду: и в пивных, и в домах, и в поле, и в саду. Мы задали им перцу. Я прогуливался в толпе, ни с кем не заговаривая, но все как один знали, кто здесь главный. Если какой бюргер осмеливался поднять руку на моих, я ему живо показывал, где раки зимуют. Они у меня тут же уразумели, что к чему.

Так крысы пришли в Гаммельн.

Эх, Сол, видел бы ты нас. Какие времена были, да, лучшие мои времена. Город был наш. Я начал толстеть и лосниться. Мы драли собак и убивали кошек. Крысы разговаривали громче всех, болтали друг с дружкой и строили планы на будущее. Все запасы зерна были мои, все лавки были мои, все их заначки мы сожрали в первую очередь. Там все было мое, мое Королевство. Мой звездный час. Я был боссом, я устанавливал правила, я был и полицейским, и присяжным, и судией, а если надо, то и карающей десницей.

Он стал знаменитым, наш маленький городишко, и крысы толпами повалили к нам, чтобы примазаться к нашему Шангри-ла, [4] где мы правили сами, от и до. А хозяином был я.

Пока этот головорез, этот ублюдок, этот менестрель хренов, этот безмозглый кусок дерьма в своем дурацком рванье, этот педрила-плясун не притащился в город.

Впервые я узнал об этом, когда одна из моих девчонок сказала, что мэр привел подозрительного парня в двухцветном жакете: она видела, как оба притаились у ворот. «Да-а?! Надо же! – сказал я. – Неужели они рискнут войти? Они, верно, думают, что обхитрят меня, что у них туз в рукаве». Я отвернулся и поссал в их сторону. Что мне за дело до их жалких уловок?

И тут я услышал звук.

Что-то поплыло в воздухе – похоже, музыка. Потом новый звук, и тут у меня стало покалывать в ушах. По всему городу изо всех дыр стали высовываться маленькие блестящие головы.

Потом звук послышался в третий раз, и началось светопреставление.

Я вдруг услышал, как из огромного чана повалилась требуха только что освежеванной туши. Я видел!

Я услышал, как яблоки посыпались в пресс, и мои ноги сами пошли вперед. Я услышал, как кто-то оставил открытым буфет, это была кладовая дьявола… дверь была широко открыта, и оттуда неслись ароматы объедков, и я должен был добраться до них и съесть их все.

Я бросился вперед и услышал шум, почувствовал дрожь от быстрого бега сотен миллионов маленьких ног, и я увидел, что вокруг становится тесно от моих маленьких подданных, и все они кричали от радости. Они тоже чуяли запах еды.

Я прыгнул к ним с чердака. Плюхнувшись в самую гущу крысиного потока, в котором неслись все мои маленькие девочки и мальчики, мои возлюбленные, мои солдаты, большие и толстые, и маленькие, бурые и черные, шустрые и резвые, и старые и неповоротливые, и все они, все мы бежали на запах этой еды.

И как только я двинул вперед прожорливую толпу, мои кишки вдруг сжались от странного ужаса. Я собрал весь свой здравый смысл и понял, что там, куда мы шли, еды не было.

«Стоять!» – завизжал я, но никто не слушал. Они только тыкались в мою спину и продолжали идти. «Нет!» – вопил я, но этот алчущий поток просто распадался, огибая меня, и вновь сливался в единую массу.

Я почувствовал, как голод растет, быстро побежал вперед и вонзился зубами в деревянную дверь, ты даже не представляешь, с какой силой, приходилось надеяться только на свою спину и свою пасть. Мои ноги рвались вперед, они хотели этой музыки, хотели этой жратвы, но хватка моя была крепка. Я почувствовал, как рассудок слабеет, и я вгрызался в дерево еще глубже, все сильнее смыкая челюсти… но беда наступала.

Я откусил кусок от двери. Челюсти лязгнули впустую, и, прежде чем ты успел бы сказать «нож», я очутился в потоке своих подданных, моя черепушка качалась вверх-вниз на волнах голода и восторга – в предвкушении лакомства, которое я вот-вот отведаю, – и отчаяния, что я, Крысиный король, я знаю, что случилось со мной и моим племенем, но никто не послушает меня. Готовилось нечто страшное.

Пока мы маршировали, я волей-неволей краем глаза видел людей, высунувшихся из окон: ублюдки хлопали, смеялись, и все в таком духе. Чуть погодя мы пустились рысью на всех четырех, величаво и слаженно, на этот… омерзительный звук, наши хвосты качались, как метрономы.