Поворот Колеса - Уильямс Тэд (список книг .txt) 📗
— Мой лорд?.. — запинаясь, спросил солдат, державший Мириамель. — Что?..
— Заткнись, — огрызнулся Аспитис, спешиваясь. Он подошел к Мириамели, взял ее за подбородок и некоторое время при-стально вглядывался в лицо принцессы. Затем, не давая ей времени опомниться, быстро наклонился и поцеловал своими искалеченными губами. — У нас будет много веселых ночей, моя леди. — Потом граф повернулся к Камарису: — Валяй, надевай меч, чтобы я мог убить тебя. Потом я прикончу и остальных. Но у вас будет выбор: вы сможете драться или убегать. — Он повернулся к принцессе: — В конце концов я благородный человек.
Камарис смотрел на меч, лежавший у его ног, словно это была ядовитая змея.
— Надень его, — потребовала Мириамель.
Милость Элисии, в отчаянии думала она. Что если он не станет делать этого? Что будет, если после всего, что было, он не станет?
— Во имя Божьей любви, надень его, — зарычал Изгримнур. Старик посмотрел на него, потом нагнулся и поднял ножны. Он вытащил. Квалнир, уронив пояс на землю, и держал его в руках с водимой неохотой.
— Матра са Дуос, — с омерзением сказал Аспитис. — Он даже не знает, как держать меч. — Граф расстегнул плащ, оставшись в желто-серой накидке, отделанной черным кантом, потом сделал несколько шагов к Камарису, ошеломленно смотревшему на него. — Я быстро разделаюсь с ним, Мириамель, — заявил он. — Это вы поступаете жестоко, заставляя сражаться слабоумного старика. — Он поднял оружие, засверкавшее под белым рассветным небом и ударил по незащищенной шее Камариса.
Квалнир неуклюже дернулся, и клинок Аспитиса отскочил.
Граф, раздраженно хмыкнув, замахнулся еще раз. Мириамель услышала, как тихо заворчал ее страж, удивленный неудачей хозяина.
— Вот видишь, — сказала принцесса, и заставила себя засмеяться, хотя веселья в ней не было ни на грош. — Твой трусливый граф не может осилить даже такого дряхлого старика.
Аспитис атаковал сильнее. Камарис, двигаясь машинально, словно во сне, обманчиво медленно размахивал Квалниром. Еще несколько опасных ударов были отбиты.
— Я вижу, ваш старик все-таки имел дело с мечом, — граф стал дышать немного тяжелее. — Это хорошо. Значит я не буду чувствовать, что убил человека, который не мог даже защищаться.
— Нападай! — закричала Мириамель, но Камарис не хотел. Вместо этого, по мере того, как древние рефлексы начали просыпаться в нем и движения становились все более плавными, он просто стал тщательнее защищаться, блокируя каждый выпад, отводя каждый скользящий удар и сплетая стальную паутину, которую Аспитис не мог пробить. Сражение теперь уже казалось смертельно серьезным. Наблюдатели видели, что граф Эдны и Дрииы — очень хороший боец, а граф, в свою очередь, понял, чю в его противнике есть нечто необычайное. Аспитис ослабил напор, проводя более осторожную стратегию, при этом не отказываясь от дуэли. Что-то — то ли гордость, то ли более глубоко скрытое, почти животное побуждение — полностью захватило его. Что же касается Камариса, то он явно сражался только потому, что его принудили к этому. Мириамель думала, что несколько раз подряд он мог навязать графу свирепую атаку, но решал не делать этого, выжидая, пока его противник не нападет сам.
Аспитис сделал ложный выпад, потом перевел его в удар, надеясь прорвать защиту Камариса, но каким-то образом Квалиир оказался на пути клинка графа, оттолкнув его в сторону. Аспитис рубанул по ногам старика, но Камарис увернулся без видимой поспешности, не теряя равновесия и держа плечи ровно. Он двигался, словно струйка воды, текущая к отверстию, поддаваясь, но не ломаясь, принимая любой удар Аспитиса и отбивая его вверх или вниз, вправо иди влево. На лбу старика выступила испарина, но лицо его оставалось спокойно-печальным, словно его вынуждали сидеть и наблюдать, как двое друзей обмениваются нелепымиобвинениями.
Мириамели казалось, что дуэль тянется целую вечность. Она знала, что сердце ее колотится очень быстро, и в то же время его биения разделяли долгие, долгие мгновения. Эти двое — граф с разбитым лицом и высокий длинноногий Камарис — уже вышли из сосновой рощицы и двинулись вверх но холму, кружа но заросшему травой склону, как две мошки, вьющиеся вокруг свечи. Когда граф снова стад наступать, Камарис попал ногой в яму и споткнулся; Аспитис воспользовался преимуществом и задел руку старика скользящим ударим. Показалась кровь. Мириамель услышала, как за ее спиной хриплым от волнения голосом выругался Изтримнур.
Рада видимо что-то разбередила в Камарисе. Он все еще не проявлял прямой агрессии, но все-таки стал отбивать атаки графа с достаточной силой, чтобы грохот сталкивающихся мечей эхом разнесся по Озерным Тритингам. Мириамель опасалась, что этого будет недостаточно, поскольку, несмотря на свою почти неправдоподобную стойкость, старик наконец начал уставать. Он снова споткнулся, и на этот раз яма была ни при чем. Аспитис ударил, и меч, скользнув по Квалниру, достал плечо Камариса, пролив еще немного крови. Но граф тоже начинал уставать: после шквала быстрых выпадов, которые Камарис с легкостью блокировал, Аспитис, тяжело дыша, отступил на несколько шагов назад и склонился к земле, словно готов был потерять сознание. Мириамель увидела, как он поднял что-то.
— Камарис! Берегись! — закричала она.
Аспитис швырнул пригоршню грязи в лицо старику и предпринял молниеносную атаку, пытаясь закончить бой одним ударом. Камарис пошатнулся и попятился, прижав руки к глазам, а граф наступал на него, уже уверенный в близкой победе. Через мгновение, взвыв от боли, Аспитис-рухнул на колени.
Камарис, благодаря длине своих рук, легко дотянулся мечом до плеча Аспитиса и ударил плашмя, но клинок подпрыгнул и, двигаясь вверх, полоснул по лбу наббанайца. Аспитис, почти ослепленный потоком крови, пополз по направлению к Камарису, все еще размахивая перед собой мечом. Старик, который тер слезящиеся глаза, шагнул в сторону и ей всей силой опустил рукоять меча на голову своего противника. Аспитис рухнул, как бык под молотом мясника.
Мириамель вырвалась из рук своего точно громом пораженного стража и ринулась вниз по склону. Камарис, задыхаясь, опустился на землю. Он выглядел уставшим и смутно несчастным, как ребенок, от которого потребовали слишком многого. Мириамель быстро осмотрела его и убедилась, что раны не опасны, потом взяла Квалнир из расслабленных рук и встала на колени подле Аспитиса. Граф дышал, хотя дыхание было очень слабым и прерывистым. Она перевернула его, взглянула на окровавленное лицо разбитой куклы… и что-то повернулось в ней. Кипение ненависти и страха, бушевавшее в ней со времени заключения на «Облаке Эдны», кипение, которое стало особенно сильным, когда выяснилось, что Аспитис все еще преследует ее, вдруг прекратилось. Внезапно граф показался ей очень маленьким и незначительным — просто изломанным, искалеченным существом — все равно, что плащ, наброшенный на спинку стула, которого она так боялась по ночам в детстве. Вспыхивал утренний свет, и демон снова превращался в смятый плащ.
Мириамель едва не улыбнулась. Она прижала лезвие меча к горлу графа и закричала:
— Эй, вы, люди! Хотите объяснять Бенигарису, как был убит его лучший друг?
Изгримнур поднялся на ноги, отпихнув копчик пики державшего его солдата.
— Хотите? — требовательно спросила принцесса.
Никто из людей графа не отвечал.
— Тогда отдайте нам луки — все до единого — и четырех лошадей.
— Не видеть тебе никаких лошадей, ведьма! — закричал один из солдат.
— Прекрасно. Тогда можете забирать Аспитиса с перерезанным горлом и рассказать потом Бенигарису, что это сделали старик и девушка, пока вы стояли вокруг и глазели — это в том случае, если вы уйдете отсюда живыми, а для этого вам придется перебить нас всех.
— Не торгуйтесь с ними! — внезапно выкрикнул Кадрах, отчаянное безрассудство было в его голосе. — Убейте чудовище! Убейте его!
— Тихо, — Мириамель подумала, не пытается ли монах убедить солдат, что их хозяину грозит настоящая опасность. Если так, он хороший актер, потому что его слова звучали удивительно искренне.
