Браслет силы (СИ) - Сербжинова Полина (читаемые книги читать .txt) 📗
— Хорошо, я станцую для тебя.
— Тогда слушай, — старейший змей устроился поудобнее, накидав под спину подушек и вытянув ноги, — Те оборотни, что теперь правят и живут в Туране, не имеют ни капли магических сил, кроме умения распознавать травы, яды и изготавливать зелья. Шах, его сыновья и госпожа Ирис — императорские кобры, ядовитые, опасные, но с человеческой точки зрения слишком предсказуемые. Воины тоже кобры, но имперские, выведенные от человеческих женщин, темнокожей расы. Кстати, среди имперских кобр редко рождаются девочки, но если такое случается, то они элементарно вычисляются по голубоватым волосам. Поэтому, почти все их красят, придавая им другой цвет. Смотрительница гарема и её наперсницы, те, кто так усердно набиваются к тебе в подружки, песчаные гадюки. Обычный люд — жители Турана, это вполне безобидные ужики и медяницы. Прочие слуги, смотрители — удавы, полозы, причём небольших размеров. Придворный маг — не оборотень, он человек. Сила его невелика, но умений вполне достаточно. Стражники — щитомордники и копьеголовы.
— А зираны? — эти странные существа, постепенно начинающие вызывать у девушки отвращение, интересовали её больше всего.
— Зираны — это тайная армия шаха. Внешне похожи на молодых мальчиков-евнухов, но на деле ими не являются. Это самые ядовитые и коварные существа, коралловые аспиды. Яркие, томные, чувственные и самые опасные. Кстати, старейший из них далеко не Великий зиран, а твой знакомец Кисс. Он проявляет почтение и послушание, стараясь соответствовать своему статусу, но ведёт собственную игру. Именно от него рождаются новые зираны. Он продолжатель этого вида змей. Остальные оказались бесплодными, поэтому и существует легенда, что они евнухи.
— Да, докопался он до меня уже! — горестно взвыла Лена, — То наглаживает, то прижимается, то зельем опаивает. Ненавижу! Не пойму, зачем ему я. И вообще, каким образом от одного прародителя получилось столько разновидностей ползучих гадов?
Мирхан беспокойно завозился. Потом просто снял сапоги и залез на ложе с ногами, расположившись прямо напротив гостьи.
— Первоначально моя империя состояла из людей. Оборотни появились позже, когда я стал брать себе жён и наложниц. Они были различных человеческих рас и национальностей, поэтому дети, отчасти наследуя ген матери, получились столь разными.
— И ты туда же…
— Зря ты так. Человеческие семьи считали за честь прислать своих дочерей, а женщины мечтали оказаться в моей постели. Я никогда ни к чему не принуждал, и моими наложницами становились по собственному желанию. К тому же я, действительно, их любил и дарил своё внимание, чувство, уважение. Гарем не бурлил такими ядовитыми страстями как сейчас. Женщины служили источником вдохновения для мастеров. Процветали изящные ремёсла и искусство.
— А хоть кто-нибудь сохранился из прямой твоей линии, ну, например, от любимой жены, если она была? — девушка скрестила ноги и тоже набрала себе побольше подушек для удобства.
— Конечно, была, — змей горестно вздохнул, погружаясь в воспоминания, — Зайлинка. Хрупкая, золотоволосая, улыбчивая. Моё маленькое живое солнышко. Ты чем-то на неё похожа. Она дожила до глубокой старости, а когда умерла, я почти сотню лет не мог прикоснуться к другой женщине.
— Она тоже была человеком?
— Да, она тоже была чистокровным человеком. Дети, точнее говоря, их потомки, это солнечные медянки. Безобидные и неядовитые, изящные. Сейчас они занимают в социальной лестнице положение ремесленников. На первый план вышли те, кто обладает изрядной долей яда.
— Это что же получается, я нужна Киссу как своеобразный инкубатор?
— Если быть совершенно точным, то не только ему. Кстати, почему инкубатор? Детки вынашиваются и рождаются в человеческом облике, и наследуют генетическую линию отца. Поэтому, любая новая наложница — это свежая кровь и более сильное, жизнеспособное потомство. Лучший способ избежать вырождения.
У Лены начали наворачиваться на глаза слёзы. Стать родильницей многочисленного змеиного выводка, к тому же от разных отцов, ей совсем не хотелось. Мирхан наблюдал за ней с грустной улыбкой.
— Слушай, — девушка поползла к нему на коленях, — убей меня, а? Ведь всё равно же заставят или возьмут силой, а я не хочу этого. Просто убей, укуси, отрави или задуши. Ты же такая огромная змея, что тебе стоит. Помоги мне!
Оборотень шарахнулся от её порыва, слетев на каменный пол. Верли свесилась с ложа, пытаясь поймать уползающего на четвереньках мужчину. Оказавшись на безопасном расстоянии, он минуту молчал, потом хитро улыбнулся:
— Для того, чтобы оказаться в постели у оборотня, нужно испытывать соответствующее вожделение, это закон, и переступить через него они не могут. Во всяком случае, раньше не могли. Поэтому и наливают всякую гадость. Твои серьги могут нейтрализовать возбуждающее зелье, но существуют ещё и определённые яды такого же действия.
— Ты знаешь о свойствах моих серёжек, — Верли замерла.
— Я очень старое создание, милая девочка. Оборотни-змеи живут около пятисот лет, но меня создало величайшее существо и наделило недюжинными способностями, да и обучал меня он сам. Считать информацию с твоего артефакта для меня не составило особого труда. Однако против яда он не поможет. Я могу кое-что для тебя сделать, но это сопряжено с болью. С сильной болью, Лена.
— Ты хочешь отравить меня своим ядом?
— Верно! Я управляю его составом, и ты получишь не смерть, а нейтрализатор всех ядовитых веществ и зелий, которые существуют в любом мире. Ну и ещё кое-что. Но придётся тебя укусить, причём в частичном змеином облике, а это не самое красивое зрелище.
Мирхан медленно трансформировался. Теперь из человеческих плеч торчала змеиная шея, а из раскрытой пасти начали выдвигаться длинные как спицы клыки. На одном из них медленно набиралась изумрудная капля.
— Что тебе подставить для укуса? Руку, шею? Что, скажи или просто цапни, — девушка судорожно сдирала с себя тунику, обнажая тело до пояса.
Оборотень метнулся к ней настолько быстро, что она не успела даже заметить этого движения, и впился в беззащитное горло. Яд пошёл в кровь, и всё тело Лены моментально вспыхнуло внутренним огнём. Побежали мучительные судороги, заставляя выгибаться. Приняв человеческий облик, Мирхан навалился на неё всем телом, не давая ей навредить самой себе. Девушка закусила губы до крови. Мощнейший антидот разливался по всем сосудам, всасываясь в стенки. Открыв затуманенные глаза, она увидела лицо змея так близко и рванулась к нему, приникая в поцелуе, пытаясь им заглушить боль, мечущуюся внутри. Оборотень не медлил, ответив с нежностью и затаённой горечью. Он уже чувствовал тяжёлый взгляд, сверлящий его между лопаток, и знал, что это может означать.
Боль начала отступать, Верли вздохнула. Обеспокоенное лицо мужчины наконец-то перестало качаться перед её взором. Обнаружив себя полулежащей в его объятьях, девушка слегка отодвинулась. Оборотень отпустил девичье тело, ласково проведя пальцем по её губам.
— Ты не испугалась моего частичного облика? Признаться, я удивлён.
— В такой ситуации не до страха, — танцовщица попыталась подтянуться на дрожащих руках до сидячего положения. То, что она сидит полуголой перед змеем, как-то особо не волновало.
— Ну вот, теперь с тобой всё будет в порядке. Силой тебя они вряд ли возьмут, а принудить при помощи зелья не смогут. Зато теперь у тебя есть очень неплохое ночное зрение и противоядие, заключённое в тебе самой. Поэтому можешь спокойно есть и пить всё, что тебе будут предлагать. Плюс почти змеиная гибкость. Ты же, наверное, видела танцовщиц или гимнасток с весьма специфическими номерами. А почти, потому что ты не змея, а человек. Да, и усиленное чувство равновесия. Это мой тебе подарок. Теперь станцуй для меня, девочка. Костюм вон в том углу. Не бойся, я не буду подглядывать, пока ты переодеваешься.
Оборотень растёкся по ложу, устраиваясь поудобнее. Лена впервые за последние дни меняла свой наряд, с удовольствием готовясь к выступлению. Почти прозрачная одежда, расшитая золотом, её не смутила. Только что, собственноручно раздевалась, чего уж теперь. Издали послышалась музыка, основанная на барабанном ритме. Поймав такт, она закружилась перед полулежащим змеем. Изгибаясь в причудливых фигурах, она видела грустную усмешку старейшего змея.
