Небо на плечах - Федорочев Алексей (читать книги регистрация TXT) 📗
Так, неожиданно для себя, я променял одну великую княжну на другую, и не на один день, а насовсем. В какой-то степени с Анной мне было легче: костяк компании составляли такие же студенты, что и я, их интересы мне были понятны, да и того же Серегу я хорошо знал еще по гимназии. Плюс, не будучи старшей дочерью, Анна была лишена многих ограничений и с удовольствием проводила время в обществе людей попроще с более близкими мне развлечениями, нежели утомительно-чопорные балы и приемы. Благодаря такому положению вещей мне удалось безболезненно протащить в ее круг Бориса, причем этот деловар как-то очень быстро стал там своим и продолжил прокручивать свои проекты уже на более высоком уровне к всеобщей выгоде. В принципе, если его не остановить, лет через десять — двадцать мы с ним и вправду догоним его отца по совокупному капиталу, в этом отношении наш тандем оказался на редкость удачным.
И не скажу, чтобы часто, но проскальзывала у меня мысль: чем я хуже Родиона? Я не принадлежал ни к одному клану — а это было обязательным условием, но при этом мог, с оговорками, повлиять на целых два — Потемкиных и Задунайских — и те и другие были связаны со мной дорогостоящими и долгоиграющими проектами, а в скором будущем и Воронцовы попадали под эту гребенку. Я являлся кавалером Серебряной Звезды, в отличие от Шувалова, имеющего две юбилейные медальки из серии «На и отвяжись!», и уже вхож во многие кабинеты, а также был носителем немалых гостайн. Опять же, в отличие от будущего принца-консорта, я был богат, а под моей рукой ходило около батальона людей, обкатанных в горячих точках, что, возможно, было и минусом — меньше рычагов влияния на меня. В конце концов, я был офигенной крутости магом, что вообще-то тоже пока еще ценилось, хотя по Родиону этого не скажешь — он был даже слабее моих «капо». Происхождение мое, правда, подкачало, но полученный графский титул с некоторой натяжкой перекрывал этот недостаток. А сердце и рука великой княжны Анны пока еще были свободными, и ребенком, как Маша Задунайская, давшая мне недавно от ворот поворот, она уже не была.
Эй, ваше величество, что вы скажете насчет такого зятька?
В парадном, всегда аккуратно прибранном глянцевом кабинете, предназначенном производить впечатление на посетителей, сегодня царил хаос. Клочки бумаги на дорогом ковре соседствовали с осколками бывших стеклянных дверей, ставшими таковыми после встречи с тяжелым пресс-папье в виде вставшего на дыбы медведя. Самой фигурке тоже не повезло: одна лапа в результате удара погнулась, и теперь даже медведь, казалось, не ярился, а издевательским прощальным жестом махал разгневанному хозяину: «Пока-пока! Твое время вышло!»
— Твари, безусловные твари! После стольких лет!.. — шипел Грушин, смахивая на пол дорогой настольный набор золотых перьев.
— Петр Ильич, у вас все… — привлеченная шумом секретарша и по совместительству — одна из двух любовниц академика — застыла в дверях, — в порядке?.. — растерянно закончила она.
— Пошла вон!!! — Увесистая хрустальная гостевая пепельница стукнула в едва успевшую закрыться за испуганной девицей створку. — Предатели, кругом одни предатели!
Мог ли он, именитый академик, заслуженный ученый, научный руководитель целого пула стратегических разработок, еще утром в наилучшем расположении духа направляясь на прием к министру наук и образования, предположить, чем обернется для него эта встреча?! Чего угодно ждал: от новой поставленной задачи до (чего скрывать — была надежда!) представления к государственной награде.
Но что в итоге?!
Отставка!!!
Передать дела назначенному преемнику!!!
Император, к которому бросился, едва покинув министерство, даже не соизволил принять, передав через секретариат: «Нет времени!»
Как будто у него было?!
Чтоб они все сдохли! И горели в аду!
И преемник, так хорошо знакомый, который был когда-то учеником, — Иуда!!!
Давно ли в рот заглядывал и каждое слово ловил?!
Какие же они все-таки твари и предатели!
Безусловно, больше всего бесило, что новый хозяин всего заботливо выстроенного и выпестованного комплекса будет одаренным. Ирония судьбы: ученый, построивший карьеру на изучении алексиума, стоявший у истоков разработки МБК и других изобретений для одаренных, не имел ни одной УЕ и не мог воспользоваться ничем из того, на что положил жизнь. Другие, которым повезло родиться с источником, могли, а он — нет!!!
— Ненавижу!!! — Теперь, когда все точки над «i» были расставлены, он мог себе признаться — одаренных он всегда недолюбливал.
А сейчас, когда ему отказали в лечении, обрекая на скорую смерть, и вдобавок одним росчерком пера вышвырнули на улицу, искренне возненавидел.
— Во всем виноваты они! Одаренные! — бормоча эту фразу как мантру себе под нос, Петр Ильич поднял с иола чудом уцелевший телефон. — Они за все ответят!
Дождавшись соединения, он проговорил в трубку на удивление спокойным голосом:
— Марк, занеси мне документы по проекту «Сорок четыре каппа».
ГЛАВА 5
Первого сентября родная академия встретила привычным шумом и гомоном. Первый же попавшийся навстречу знакомый — Георгий Буков оказался товарищем по ученичеству у Бергена.
— Горыныч! Слыхал новости? — радостно спросил он у меня вместо приветствия. — Я только что от Максима Иосифовича, он берет нас на свадьбу ее высочества! Представляешь, всех первых лиц вблизи живьем увидим!
Учитывая, что этих самых первых лиц я видел регулярно и иногда даже чаще, чем хотелось, а о предстоящей в конце октября поездке узнал еще на прошлой сессии, новость впечатления не произвела. Но Жора этого не заметил, продолжая фонтанировать восторгом:
— Даже в Кремлевском соборе на самом венчании будем! Вдруг там кому-то плохо станет! — Судя по всему, возможный обморок кого-то из гостей в душном от толпы соборе приводил его едва ли не в больший экстаз, нежели присутствие при историческом событии. — А, может даже, самим великим княжнам!
— Губу обратно закатай! Нас с тобой максимум к помощнице младшей горничной подпустят!
— Вот вечно ты!.. Прямо помечтать не даешь! — И он умчался делиться распиравшим его счастьем дальше.
Ваньку Метлу, хоть он давно уже знал новость от меня, на дневном сборе у лейб-медика тоже потряхивало. Оказалось, он тогда недопонял и считал, что путешествие в Москву коснется только меня.
— Я же не смогу и обязательно облажаюсь! — с ужасом повторял он, заставляя меня стыдиться собственного языка.
Почти все лето Иван провел на практике в «Кистене», оттачивая навыки и зарабатывая на излишества, — учебу я ему как родичу оплачивал. По отзывам пилотов, он безропотно и бесстрашно латал наших бойцов — иногда и под пулями, но от известия, что придется иметь дело с элитой империи, изрядно оробел. Притом, что перед многими моими знакомыми и гостями, которые как раз в эту элиту и входили, никакого пиетета не испытывал. И правда: чего бояться насквозь простого, как валенок, Серегу Гагарина, который — на минуточку! — всего лишь будущий глава клана Гагариных! Или Ангелину — княжну клана Потемкиных! Всего-навсего первая сотня! (Это сарказм, если не поняли!)
Чудно устроен человеческий мозг: умом понимая, что я, как и мои знакомые, тоже один из этой верхушки, входя, как мой родич и наследник, где-то в первый десяток тысяч по империи, он продолжал мыслить привычными категориями, позиционируя себя маленьким человечком. К слову, именно Метлу втайне от него самого я прочил преемником Бергена — были намеки от лейб-медика. Обломавшись со мной, Максим Иосифович давно незаметно сосредоточил основное внимание на Иване, обтесывая его под себя. И даже летом они, в отличие от остальных учеников, не прекращали встречи и учебу, хотя по силе Ваня не особо выделялся из остальной пятерки — себя я здесь не считаю. Я с наставником летом тоже несколько раз пересекался, но по гораздо худшему поводу — еще совсем недавно незаметное сумасшествие Полины Зиновьевны прогрессировало не по дням, а по часам. И увы, Берген, как и многие другие специалисты, лишь бессильно разводил руками.
