Игры Предвечных (СИ) - Гарин Александр Олегович (читать книги регистрация txt) 📗
... Марика очнулась от того, что ее руку с силой стиснуло выше локтя. С трудом обратив воспаленный взгляд в это сторону, она увидела Ираику. Старшая принцесса отняла ладонь от заплаканного лица и мотнула головой куда-то в сторону.
- Иди, сестра... Только... поторопись. Король... желает тебя видеть.
Марика огляделась. С первого взгляда она не поняла, сколько простояла недвижимой. За окном еще было светло, но время как будто подходило к вечеру. Ни окаменевших детей, ни Седрика в комнате уже не было. Не понимая, что делает, она повела рукой в сторону разметанных постелей.
- А... где...
- Седрик перенес их в главную залу. К остальным... - Ираика всхлипнула. Потом, не сдержавшись, разрыдалась. - По... одному... наших... мальчиков... Уложил их рядом с Генрихом... Покрывальцами прик... прикрыл... и...
Она спрятала в ладонях лицо и затряслась. Марика медленно подняла на нее глаза.
- Где сам Седрик? - сипло спросила она. Беспрестанно всхлипывавшая Ираика не сразу нашла в себе силы, чтобы ответить.
- Т-там... с ними...и... Он... сказа-а-ал... что... Что когда он ок... каменеет, то... ты надор... надорвешься его тааащить...
Ираика зарыдала так, что стала заикаться. Плача, она упала на колени рядом с кроватью одного из близнецов и зарылась лицом в его постель. Некоторое время Марика стояла рядом, отстраненно глядя на корчившуюся женщину. Потом повернулась и вышла из комнаты.
Король встретил младшую невестку, лежа на диване в своем кабинете. Рядом стоял старый Тристан. Его величество Хэвейд болел каменной болезнью уже третий день, и она вот-вот должна была привести его к тому же, что и прочих. К вялому удивлению принцессы Марики, начальника охраны Тристана, который был старше короля, по возрасту носил в себе множество хворей и давно уже не бывал полностью трезв, чума обошла стороной. Он не чувствовал ничего сверх обычных телесных недомоганий, был как и ранее спокоен и деловит. Теперь Тристан оставался одним из нескольких мужчин, которые еще оставались живы в замке, да и, похоже что, во всем Ивенот-и-ратте.
С застывшим лицом, которое не выражало ничего, кроме отстраненности и было бледно до синевы, принцесса Марика подошла к королю. Уловив жест своего повелителя и друга, Тристан взял со стола и протянул романке письмо.
- От императрицы Таисии Романской, - преодолевая каменевшее горло, проговорил Хэвейд. - Она написала всем наместникам. В Роме на многие тысячи женщин - всего несколько десятков мужчин. И те... большая часть из них - запойные пьяницы и хворые... на другие болезни. Каменная чума поражает самых крепких, молодых и здоровых. Из того, что известно ей, болезнь не обошла ни одной провинции. Бемеготов задело... отмахом, но для чумы даже их горы - не помеха. Ты... я не знаю, как ты... - король закашлялся, и Тристан поспешно поднес к его губам кубок с настоем из винных ягод.
Припав к кубку, Хэвейд сделал несколько глотков. Лицо его слегка порозовело. С него отошла смертельная сероватая каменная бледность. Напившись, король откинулся назад, на какое-то время прикрыв глаза.
- Странно, но кажется... будто после вина... делается легче, - Хэвейд вновь с великим трудом поднял голову, посмотрев на Марику. - Дочка, мое время... почти подошло. Послушай. Не знаю, как, но ты должна остановить маннов. Если это их рук дело... они придут. Не знаю, хватит ли у тебя сил... Ведь уже почти... совсем никого...
Он сипло втянул воздух распахнутым ртом. Невестка подошла к дивану и опустилась перед ним на колени. Тяжелые, холодные пальцы короля нащупали ее руку и слабо стиснули маленькую ладонь.
- Прости... меня, - Хэвейд собрался с последними силами, но, похоже, что болезнь слишком долго терзала его тело и сегодня твердо решила довести начатое до конца. - Я... знаю, что... мое... решение... принесло тебе много муки. Но я наказан... узнать перед смертью гибель всей страны... ради чего я столько времени... И... гибель своего рода... Империя повержена... мои дети... мои внуки... мертвы... Все... до единого...
Он сглотнул. Тристан сунулся с кубком, но король досадливо отвел его руку.
- Мой род погиб... как и все прочие роды, - он с усилием поднял тяжелую, как камень, руку, и коснулся мокрого лица склонившейся над ним юной романки. - Но тебе... спасибо. Тебе удалось то, чего не... удавалось... никому больше. Ты дала мне надежду... на продолжение. Мне и моему... сыну... моему роду. Спа... спасибо тебе... Светлый да... примет тебя... спасибо...
Бормотание короля понемногу делалось все более бессвязным. Некоторое время Марика наблюдала за ним, будто о чем-то напряженно размышляя и колеблясь. Хэвейд дышал рвано, с трудом. Похоже было, что его тело из последних сил боролось с болезнью, с каждым разом с все большей тяжестью вздымая каменную грудь.
Наконец, Марика опустила глаза. Губы ее дернулись. Не выпуская руки короля из своей ладони, она отерла щеку костяшками пальцев и шмыгнула носом, давя в себе глухой, утробный всхлип.
- Погоди, король, - кривясь, проговорила она, с трудом заставляя голос звучать ровно. - Не знаю, стоит или нет... да и зачем, но... Ты должен знать. Твой род... погиб не весь. У Дагеддидов есть... еще один... наследник. Если к тому времени болезнь пойдет на спад, он... Появится в мир... немногим больше, чем через полгода.
***
... Марика, когда-то принцесса, а теперь - одна из наложных девок вождя Вальгарда, выгибалась в руках Снежного Волка с протяжными стонами, которые временами прорывались в крик. Повинуясь приказу своего нового господина, она силилась улыбнуться, но это было выше ее сил. Красивое лицо романки было мокрым от слез. Она была прекрасна - такой же, какой показалась Вальгарду, когда он впервые ее увидел. И только теперь, когда он был ее полновластным хозяином, Снежный Волк в полной мере начинал осознавать, что не зря затеял свой поход.
Манны давно уже переселились с холодных островов - все, до единого. Теперь они жили в тепле и сытости. Все провинции Вечного Рома пали к их ногам. С помощью своего кудесника, манны вернули в плоть те каменные изваяния, которые могли быть полезны, и теперь наслаждались трудами сотен и тысяч рабов. Веллы, гетты, бемеготы и даже гордые, непобедимые романы готовы были работать день и ночь, лишь бы грозные завоеватели не разгневались и не обратили их в камень снова.
По приказу Вальгарда принц Седрик был возвращен одним из первых. Насмешливый великан Дагеддид, некогда вдоволь покуражившийся над маннами и их вождем, теперь был посажен на собачью цепь в железную клетку. Откуда каждый день и каждую ночь вынужден был наблюдать за тем, как его прекрасная жена ублажает вождя завоевателей на ложе - снова, снова и снова...
... Вальгард видел этот сон уже которую ночь подряд. Заплаканное прекрасное лицо принцессы Марики и затравленный страдающий взгляд ее мужа словно вживую стояли перед его мысленным взором. Унижение Дагеддидов доставляло вождю маннов ни с чем не сравнимое удовольствие. Он поторапливал и без того спешащих воинов в надежде как можно скорее достичь Ивенот-и-ратта. Вальгард знал, что время его народа почти пришло. Отряд сделал все, как было нужно. Требовалось только вернуться в порт столицы Веллии, взять оттуда несколько кораблей и отвести их к маннским островам. А затем с помощью этих судов перевезти всех маннов обратно на большую землю. И - зажить, наконец, так, как они давно того заслуживали.
