Ловчие удачи - Седов Вячеслав (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
Вот и получилось, что в гильдии проморгали адепта «Диких Мечей». Те в последнее время, словно кукушки яйца, подбрасывали своих выродков в чужие «гнезда», где и без того хватало желторотых «птенцов». Причем, очень часто, случалось таким «подкидышам» следовать примеру из природы, ненароком убивая кого-нибудь среди учеников. Им прощали в основном потому, что они оказывались поразительно «способными» и «схватывали на лету». Но в результате все это оказывалось пустой тратой времени. Получив то, что ему нужно, такой «одаренный» бесследно исчезал. Но с Карнажем все сложилось иначе, поэтому его пощадили в тот раз. Но теперь, когда «Дикие мечи» практически объявили войну гильдиям, он, Кеарх, мог открыто поквитаться с Фениксом.
Эльф заскрежетал зубами, вспоминая прочитанную ему отповедь забавных аллегорий мастера из Совета Теней на аудиенции. Сильваниец требовал и ждал несколько часов, когда каждая минута была на вес золота. И в гильдии об этом знали. Значит, им действительно хотели прикрыться. Принести в жертву, создавая иллюзию последствий для «Диких мечей», которые никогда не оставляли своих адептов без внимания. Даже если последние не знали о том, кто они на самом деле.
Получалось, что сильваниец подходил для мести лучше остальных. Он был заметной персоной в гильдии и, на свое горе, успел скрестить клинки с Фениксом, а слухи об этом распространились самые невероятные. Теперь эльфу предстояло показать «Диким мечам» подлинную «решимость» гильдии. Гильдии, которая, вместо того, чтобы своим могуществом стереть «ловца удачи» в порошок, посылает вслед одинокого «мстителя». Дешевое представление, разыгранное Советом Теней, было курам на смех и открывало Кеарху подлинное положение вещей, где мастера довольствовались тем, что вынудили Феникса покинуть Швигебург.
В итоге вся щедрость гильдии для сильванийца заключалась в худющем кошельке и это при том, сколько швигебургские воры заполучили в общаг с его помощью. Но Кеарх не отчаялся и, воспользовавшись старыми связями и своим положением, попытался найти союзников в таком щекотливом деле.
В окрестностях Швигебурга имелся постоялый двор, где останавливались в большинстве своем те, с кем эльфу раньше приходилось иметь дело. Хозяин заведения, в прошлом многим обязанный Кеарху, рассказал, что недавно приютил странного гостя с косым сабельным шрамом во все лицо. То был человек преклонных лет с изрядной лысиной и скверным характером. Однако рассказывал интересно, платил щедро, а что еще нужно было от постояльца в пригородах? Вот эти рассказы сильваниец и вытянул, чуть ли не клещами и в прибавку парой монет. Хозяин заведения подозревал, что интересующий эльфа постоялец был сведущ в магии и побаивался распространяться даже такому хорошему знакомцу. И все-таки за выданное в гильдии серебро Кеарху открылись интересные подробности! В том числе и то, что постоялец настойчиво расспрашивал о некоем красноволосом «ловце удачи».
Эльф решил нанести визит бродячему колдуну, который направился, по словам хозяина постоялого двора, в Лангвальд, как и все прочие, кто хотел посетить Хроноса. Странствующая Башня со дня на день должна была появиться в окрестностях «города полукровок». Вот только имени колдуна сильваниец не смог узнать. Единственное, что у него было: скудное описание и прозвище — Шрам. Впрочем, и этого могло с лихвой хватить, ведь все дороги ведущие путников в Лангвальд непременно оканчивались у порога гостиницы славного полу-гнома полу-дуэргара Николауса.
Солнце давно скрылось за горизонтом. С предгорий у Цитадели Бормов повеяло вечерней прохладой, доносимой северными пробудившимися от дневной спячки ветрами. Перекресток двух трактов показался на дне долины, и трое путников остановили своих лошадей на ее краю, наблюдая, как кипела жизнь на знаменитом фивландском перепутье. Многочисленные костры были охвачены широким кругом истанийских повозок, фивландских телег с большими колесами и крытыми имперскими фургонами.
Скиера и Филин направились в сторону призывно горящих в наступающих сумерках костров. Оттуда доносился многоязычный говор странников и купцов. А Карнаж остался на краю долины безмолвной черной тенью. Полуэльфка то и дело удивленно оборачивалась, беспокойно глядя на «ловца удачи». В очередной раз позади них никого не оказалось — Феникс растворился в ночной темноте.
Полукровка съехал с тракта и скрылся в зарослях под раскидистым дубом, наблюдая, как гном и лучница приближаются к купеческому биваку.
Даже если бы в Лангвальд вела добрая дюжина трактов, Карнаж все равно поступил бы также. Когда имеешь дело с воровской гильдией, особенно с теми, кто целил в спину стрелой, лучше немного подождать и ступать осторожно, как по коварным истанийским топям, нежели торопливо идти прямо, не оборачиваясь. Ведь такая опрометчивость походила на разыгрывание со смертью партии в кости, где в стакане «костлявой» их три, а в его, Феникса, хорошо, если одна и та стершаяся.
Карнаж спешился и стоял в ожидании, поглядывая на зажигающиеся в небе одна за другой звезды. Холодный горный ветер трепал складки плаща, в который он закутался так, что выглядывал только его небольшой прямой нос, да в темноте сверкали желтые глаза.
Наконец донесся стук копыт, и припозднившийся всадник, точно так же как и полукровка, остановился на краю долины. Незнакомец завертел головой в разные стороны и натянул поводья.
Довольно улыбнувшись сам себе, «ловец удачи» повел лошадь под уздцы вниз по склону, скрываясь среди растущих у предгорий деревьев. Лес зеленой волной спускался на дно долины вплоть до самого тракта. По пути Карнажа заметил, как прибывший, простояв несколько минут, спешился и отвел коня под тот самый дуб, за которым несколько минут назад обретался и сам полукровка.
Теперь можно было спать спокойно. Кеарх не отважился приблизиться к биваку, и будет прозябать всю ночь под сенью древьев, так как предгорья даже летом не радовали теплыми ветрами, а «ловец удачи» сможет прикорнуть на пару часов.
Карнаж почувствовал непреодолимое желание завалиться где-нибудь рядом с потрескивающим углями костром и хоть на некоторое время выкинуть из головы все эти предосторожности, раздумья над визитом к Хроносу и прочее, что не давало покоя, пока они ехали по тракту до фивландского перепутья. Хотя с Филином и его ослом это было слишком сильно сказано. Они не ехали, а плелись еле-еле, добавляя хлопот полукровке, который давно заметил преследователя. Тому пришлось ехать за ними тем же темпом, и эльф наверняка сыпал проклятьями на осла дуэргара так же, как и «ловец удачи». Хотя, именно благодаря тому, что осел дуэргара не показал должной прыти тогда, когда этого от него требовалась, и удалось обнаружить погоню.
Но это было слабым утешением для Карнажа, толком не сомкнувшего глаз несколько ночей к ряду. Филин оказался уже не тот хват, что был раньше. Пусть и здорово засадил алебарду в спину столичному стражу, но заснул в свой черед сидеть на стреме в первую же ночь! «Ловец удачи» был взбешен до крайности. Им и так приходилось избегать постоялых дворов у большого тракта, так как швигебургская воровская гильдия имела своих людей от Лангвальда до Вигпата, и ночевать приходилось на голой земле, так еще и Филин решил вздремнуть.
При этом воспоминании полукровку больно кольнула такая редкая в последнее время гостья — совесть. Он вспомнил, как дуэргар, опустив голову, молча сносил его упреки посреди ночи, а потом Скиера с укоризной глядела на полукровку, кутала виновато и растерянно трущего мерзнущие плечи Филина в плащ и укладывала спать. Что ж, они оба остались целы, хорошо выспались и не замерзли благодаря тому, что «ловец удачи» остаток ночи бодрствовал и поддерживал костер, злобно терзая зубами одну соломинку за другой, пытаясь тем самым унять непонятное смятение от оставшейся недосказанности. Если полуэльфке было что сказать, пусть сказала бы. Феникса, еще с того времени, как они впервые познакомились, бесила ее манера недоговаривать, а молча смотреть, будто он обязан читать мысли.
