Чародей поневоле (сборник) - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер (читать книги регистрация TXT) 📗
Невидимые путы стянули грудь Рода, сжалось его горло, вспыхнули глаза. Катарина отвернулась, кусая костяшки пальцев. Минуло мгновение, и она дрожащим голосом заговорила вновь:
— Вскоре пробьет час, когда каждый из великих лордов скажет, кто из них со мною, а кто — против меня, и я думаю, что мало будет из них таких, кто встанет под мои знамена.
Она обернулась, подошла к Роду. Глаза ее смягчились, на губах трепетала робкая улыбка. Род поднялся ей навстречу. Сердце его билось оглушительно громко. Он как зачарованный смотрел на Катарину.
Она остановилась перед ним, смущенно накрутила на палец светлый локон и прошептала:
— А ты будешь ли на моей стороне в этот день, Род Гэллоугласс?
Род неуклюже кивнул и пробулькал нечто утвердительное. Спроси она у него сейчас, готов ли он продать ей свою душу, он бы без колебаний ответил точно так же.
А в следующее мгновение она была в его объятиях — гибкая и податливая, и ее влажные губы прижались к его губам.
Потом, когда миновало неведомо сколько времени, она опустила голову и неохотно отстранилась, придерживаясь за него.
— О, я всего лишь слабая женщина,— взволнованно пробормотала она.— Ступай теперь, Род Гэллоугласс. Твоя королева благодарит тебя.
Она сказала что-то еще, но Род почти ничего не понял и сам не заметил, как оказался по другую сторону двери. Она шагал по широкому холодному коридору, залитому светом факелов.
Род остановился, встряхнулся, предпринял геройскую попытку собраться с мыслями и продолжил свой путь нетвердым шагом.
«Что бы ты там ни думал насчет ее политических талантов, уж что-что, а как привязать к себе мужчину — это она точно знает».
Род споткнулся, а не замеченное им препятствие протянуло руку и помогло удержаться на ногах.
— Ну и ножищи же у тебя…— проворчал Бром О'Берин.
Карлик с пытливым нетерпением вглядывался в глаза Рода.
Что-то, видимо, отыскал в самой глубине — между зрачком и сетчаткой, и довольно кивнул:
— Что ты получил от Катарины, Род Гэллоугласс?
— Получил? От нее? — Род нахмурился, взгляд его стал рассеянным.— Ну… она приняла у меня клятву верности.
— А! — кивнул Бром, словно бы донельзя довольный этим сообщением.— Чего еще желать, Род Гэллоугласс?
Род резко тряхнул головой, шире открыл глаза. И правда — чего еще он мог желать и просить? И чего, о господи, он ожидал? И с чего он вдруг так размечтался, как будто Цербер сменил гнев на милость и одарил его сладкой улыбочкой?
Он крепко сжал губы. В сердце его закипала глухая злоба. Эта девчонка ничего не значила для него — она была всего лишь пешкой в Большой Игре, тем орудием, с помощью которого можно было бы установить демократию на этой планете. Ну да. А разозлился-то он с чего? На это он тоже не имел никакого права.
Вот черт! Как ему сейчас был нужен объективный, беспристрастный анализ!
— Векс!
Он-то хотел произнести это слово еле слышно, но оно сорвалось с его губ выкриком. Бром О'Берин мрачно воззрился на Рода:
— Что такое «Векс»?
— Товарный поезд с поломанным локомотивом,— сымпровизировал Род. И в самом деле, где этот треклятый робот?
И тут он вспомнил, что с Вексом приключился очередной припадок.
Но Бром стоял и с крайней подозрительностью всматривался в лицо Рода:
— Что это за слова такие, Род Гэллоугласс? Ты здоров ли? Что такое товарный поезд? Что такое локомотив?
Род сжал губы и мысленно процитировал Библию. «Осторожнее, старина, осторожнее! Так ты влипнешь! И все испортишь!»
Он рискнул взглянуть Брому в глаза.
— Товарный поезд — это вьючный мул, которого рыцарь нагружает своими доспехами и оружием,— проворчал он.— А локомотив — это полоумный оруженосец.
Бром в изумлении нахмурился:
— Полоумный — как это?
— Ну… такой… с заскоком. В моем случае все вышесказанное относится к моему коню.
— К коню? — обескураженно переспросил Бром.
— Ну да. К моему коню, Вексу. Он один являет собой все мои пожитки и прислугу. И еще он — та единственная душа… вернее, тот единственный разум, которому я могу поведать о своих бедах.
Бром понял последнюю фразу и ухватился за нее, словно утопающий за соломинку. Взгляд его смягчился, он добродушно улыбнулся:
— Теперь ты с нами, Род Гэллоугласс,— с теми немногими, что стоят за королеву.
Род заметил сочувствие во взгляде карлика, задумался о том, что привязывает этого уродца к королеве, и вдруг его снова охватила жуткая ненависть к Катарине за то, что эта стервозная особа так наслаждается эксплуатацией людей во имя своих целей.
Род размашисто зашагал по коридору. Бром семенил рядом, стараясь не отставать от него.
— Если я хоть что-то понимаю в людях,— процедил Род сквозь зубы,— у королевы есть еще один дружок в Доме Кловиса, но она зовет его врагом. Как же это, Бром? Он враг ей только потому, что сын ее врага, герцога Логира?
Бром задержал Рода, ухватив за бедро, и с полуулыбкой взглянул в его глаза.
— Он не враг ей, Род Гэллоугласс, он тот, кого она очень любит. Он ее дядюшка, кровный родственник. Он дал ей кров и нянчил ее пять лет, пока ее отец усмирял мятежных северных лордов.
Род медленно опустил голову и встретился взглядом с Бромом.
— Странно же она выказывает свою любовь.
Бром кивнул:
— Это верно, воистину странно, но не изволь сомневаться: она любит и старика, и его сына Туана.
Пару мгновений он, не мигая, молча смотрел на Рода, а потом отвернулся и медленно пошел вперед по коридору. Род постоял, провожая карлика глазами, и пошел за ним.
— Это долгая и печальная история,— пробормотал карлик, когда Род нагнал его.— Ее начало, ее конец и самая сердцевина — это Туан Логир.
— Король нищих?
— Да,— тяжело кивнул Бром.— Повелитель Дома Кловиса.
— Он любит королеву.
— О да! — Бром запрокинул голову, закатил глаза,— Еще как любит, не сомневайся. Он так и говорит!
— Но ты ему не веришь?
Бром сцепил руки за спиной, склонил голову и, тяжело ступая, продолжил путь.
— Либо он честен, либо самый изощренный лжец. А если он лжет, то слишком быстро этому научился, ибо он был взращен там, где его учили всегда говорить правду,— в доме отца. Однако он возглавляет Дом Кловиса — тех бродяг и отверженных, которые твердят, что правителя страны должно избирать, как был избран в незапамятные времена король Кловис,— ну, то есть так говорят, что его выбрал народ.
— Ну, туг они, пожалуй, немного погрешили с историей,— негромко вставил Род.— Если я правильно понял, они замышляют свергнуть Катарину?
— Верно. Ну и как же мне верить ему, когда он говорит, будто любит ее? — Бром печально покачал головой.— Такой достойный юноша, такой благородный… А трубадур какой — вмиг сочинит дивную песню о чем хочешь: хоть о красоте жемчужных зубок какой-нибудь прелестницы, и выйдет это у него столь же быстро, как выбить в драке меч шпагой из рук соперника. Он всегда был аристократом до мозга костей, и его никогда нельзя было заподозрить в измене.
— Похоже, ты его хорошо знаешь.
— Мне ли его не знать! Знавал я его когда-то очень даже хорошо! — Бром издал судорожный вздох и покачал головой.— Вот теперь я знаю ли его? Они с королевой познакомились, когда ей было семь лет, а ему — восемь, в замке милорда Логира, на юге страны. Туда отец Катарины отправил ее, поручив заботам герцога. Двое детишек весело резвились и играли друг с дружкой — под моим надзором, конечно, я с них глаз не спускал. Они такие маленькие одни во всем замке были, ну а я…— он усмехнулся и горько рассмеялся,— я им казался чудом во плоти: взрослый, а ростом с них.
Бром улыбнулся, запрокинул голову и уставился на стену, словно увидел сквозь нее те далекие годы.
— Какие невинные они были тогда, Род Гэллоугласс! Какие невинные и какие счастливые! Он ее просто боготворил. Он рвал цветы, а она плела из них венки-короны, хотя садовник ворчал на него за это. Слишком жарко светило солнце? Он устраивал ей навес из листьев! Она разбила хрустальный кубок миледи? Он брал вину на себя!
