Меченый (Заступник) (др. перевод) - Бретт Питер (е книги .TXT) 📗
Эрни мечтал оставить мастерскую на дочь, а приготовление пульпы и тяжелую работу – на Гареда. Но литье бумаги не слишком интересовало Лишу. Она занималась им, чтобы проводить время с отцом, подальше от злобного языка матери.
Элоне нравились деньги, но она терпеть не могла мастерскую, жаловалась на вонь щелока от кадок с пульпой и грохот дробилки. Мастерская стала для Лиши и Эрни убежищем и часто оглашалась смехом, немыслимым в доме.
Раскатистый хохот Стива заставил Лишу оторвать взгляд от овощей, которые она нарезала для рагу. Великан сидел в отцовском кресле в общей комнате и пил отцовский эль. Элона примостилась на подлокотнике, смеялась и льнула к Стиву, положив руку ему на плечо.
Лише захотелось превратиться в огненного демона и плюнуть в них огнем. Ей никогда не нравилось сидеть в доме с Элоной, но теперь истории Бруны не шли у нее из головы. Ее мать не любит отца и, возможно, никогда не любила. Она считает дочь жестокой шуткой Создателя. И она не была невинной, когда Эрни перенес ее через метки.
Почему-то это ранило больше всего. Бруна сказала, что женщине не грех наслаждаться мужчиной, но лицемерие матери было отвратительно. Она помогла выгнать Клариссу из города, чтобы скрыть собственное легкомыслие.
«Я не стану такой, как ты», – поклялась Лиша. Она встретит день свадьбы, как заповедал Создатель, и станет женщиной на брачном ложе, не раньше.
Стив что-то сказал, Элона закудахтала, и Лиша принялась напевать себе под нос, чтобы заглушить их. У нее был звонкий и чистый голос; рачитель Майкл часто просил ее петь на службах.
– Лиша! – немедленно рявкнула мать. – Хватит выть! Мы собственных мыслей не слышим!
– Знаю я ваши мысли, – пробормотала Лиша.
– Что ты сказала?
– Ничего! – невинным голоском ответила та.
Они поужинали сразу после заката, и Лиша с гордостью смотрела, как Гаред вытирает куском хлеба третью миску ее рагу.
– Повариха из нее никудышная, сынок, – извинилась Элона, – но есть можно, если не принюхиваться.
У Стива эль пошел носом. Гаред засмеялся, глядя на отца, а Элона схватила салфетку с коленей Эрни, чтобы вытереть Стиву лицо. Лиша посмотрела на отца в поисках поддержки, но тот глядел в миску. Он не сказал ни слова с тех пор, как вышел из мастерской.
С Лиши было довольно. Она убрала со стола и ушла к себе в комнату, но и там не обрела покоя. Девочка совсем забыла, что мать отдала ее комнату Стиву. Великан-лесоруб затоптал чистый пол и бросил грязные сапоги прямо на ее любимую книгу, лежавшую у кровати.
Лиша вскрикнула и бросилась к своему сокровищу, но обложка была безнадежно испорчена. На постельном белье из мягкой райзонской шерсти виднелись подозрительные пятна, и от него воняло омерзительной смесью мускусного пота и дорогих энджирских духов – любимых духов матери.
Лишу затошнило. Она прижала драгоценный томик к груди и убежала в отцовскую мастерскую. Когда Гаред ее отыскал, она тщетно пыталась отчистить книгу и плакала.
– Так вот куда ты убегаешь. – Он попытался заключить ее в медвежьи объятия.
Лиша отстранилась, вытерла глаза и попробовала собраться с силами.
– Мне просто хотелось побыть одной.
Гаред поймал ее за руку:
– Это из-за маминой шутки?
Лиша покачала головой и собралась отвернуться, но Гаред крепко держал ее.
– Я смеялся над отцом, не над тобой. Мне понравилось твое рагу.
– Правда? – Лиша шмыгнула носом.
– Правда.
Он притянул ее к себе и страстно поцеловал.
– На твоей стряпне можно вырастить целую армию сыновей, – хрипло произнес он.
Лиша захихикала:
– Боюсь, нелегкое это дело – рожать армию маленьких Гаредов!
Он стиснул ее и прижался губами к уху:
– Сейчас меня интересует только, как заделать тебе хотя бы одного.
Лиша застонала, но осторожно отстранила его.
– Мы скоро поженимся, – напомнила она.
– Недостаточно скоро, – проворчал Гаред, но отпустил ее.
Лиша лежала, завернувшись в одеяла, у очага в общем помещении. Стив занял ее комнату, а Гаред спал на кушетке в мастерской. На полу по ночам сквозило, а шерстяной коврик был слишком грубым и жестким. Девочка скучала по своей постели, хотя избавиться от вони Стива и Элоны помог бы только огонь.
Почему мать вообще утруждается хитрить? Как будто ей кто-то поверит! С тем же успехом могла бы выгнать Эрни в общую комнату и уложить Стива в супружескую кровать.
Скорей бы уйти с Гаредом!
Лиша лежала без сна, слушала, как демоны пытаются прорваться сквозь метки, и воображала, как управляет бумажной мастерской вместе с Гаредом. Отец отошел от дел; мать и Стив, как ни прискорбно, скончались. У Лиши круглый тугой живот. Она ведет книги. Входит Гаред, потный и скрюченный после работы на дробилке. Он целует Лишу, а их ребятишки носятся по мастерской.
Фантазия согрела ее сердце, но девочка вспомнила слова Бруны и задумалась, много ли потеряет, если посвятит жизнь детям и изготовлению бумаги. Лиша снова закрыла глаза и представила себя травницей Лесорубовой Лощины. Все нуждаются в ее помощи – больные, беременные, раненые. Лестно, но как же Гаред и дети? Травница должна навещать больных, а Гаред вряд ли станет носить за ней инструменты и травы, не говоря уже о том, чтобы присматривать за детьми, пока Лиша будет трудиться.
Бруна, однако, как-то справилась много десятилетий назад – вышла замуж, вырастила детей, не переставая лечить людей. Интересно как. Надо спросить старуху.
Лиша услышала щелчок двери и подняла глаза. Гаред осторожно вышел из мастерской. Девочка притворилась спящей, а когда он подошел ближе, резко перекатилась на спину.
– Что ты здесь делаешь? – прошептала она.
Гаред подскочил и зажал рот рукой. Лиша прикусила губу, чтобы не засмеяться.
– Мне нужно в уборную, – прошептал Гаред и встал рядом с ней на колени.
– В мастерской есть уборная, – напомнила Лиша.
– Тогда поцелуй меня на ночь. – Он наклонился, выпятив губы.
– Я три раза целовала тебя на ночь. – Лиша игриво шлепнула жениха.
– Разве четвертый будет лишним?
– Вряд ли. – Лиша обняла его за шею.
Через некоторое время скрипнула другая дверь. Гаред напрягся и огляделся в поисках укрытия. Лиша указала на стул. Великан не мог спрятаться целиком, но в тусклом оранжевом мерцании очага сошло бы и так.
Через мгновение мелькнул огонек, и надежда испарилась. Лиша едва успела лечь и закрыть глаза.
Сквозь полуприкрытые веки Лиша увидела, как мать заглядывает в общую комнату. Фонарь был почти полностью закрыт шторками и отбрасывал длинные тени, так что Гаред вполне мог остаться незамеченным, если Элона не станет приглядываться.
Они беспокоились напрасно. Убедившись, что Лиша спит, Элона скрылась за дверью в комнату Стива.
Лиша долго смотрела ей вслед. Неверность Элоны не стала для девочки новостью, но до сих пор Лиша позволяла себе роскошь сомнений.
Гаред положил руку ей на плечо:
– Бедная Лиша…
Она уткнулась лицом ему в грудь и заплакала. Он крепко обнимал ее, заглушал рыдания, раскачивался взад и вперед. Вдалеке завыл демон, и Лише захотелось подхватить. Она сдерживалась в надежде, что отец спит и не слышит, как хрюкает мать. Но надежда была тщетной, разве что Элона напоила его сонным зельем Бруны.
– Я заберу тебя отсюда, – пообещал Гаред. – Хватит мечтать! К свадьбе я построю нам дом, даже если придется срубить и сложить бревна собственными руками.
– Ах, Гаред! – Лиша поцеловала его.
Он обнял ее и уложил на пол. Кровь у нее в ушах шумела громче Стива, Элоны и демонов на улице.
Гаред гладил ее тело, и Лиша позволила ему прикасаться к местам, которые можно трогать только мужу. Она ахнула и выгнула спину от удовольствия, и Гаред воспользовался возможностью и устроился между ее ног. Лиша почувствовала, как он спускает штаны, и поняла, что он делает. Она знала, что должна оттолкнуть его, но внутри ее зияла пустота, и ей казалось, что только Гаред способен заполнить ее.
