Чаша Торна - Воронин Дмитрий Анатольевич (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Лэш неподвижно как статуя стояла в темном углу, в нежной, почти детской руке была зажата длинная шпага великолепной стали. Обращалась она с ней пока неважно, но я знал, что научится она быстро. Неделя тренировок, и ни один мастер меча не сможет справиться с ней. Это тело не умеет забывать. Глаза Лэш медленно обшаривали окрестности в поисках грозящей мне, ее хозяину, опасности. Не хотел бы я сейчас оказаться здесь незваным гостем — пройдет несколько дней, прежде чем Лэш перестанет пытаться убить каждого, кого увидит. Пока же приходится давать ей ясные и четкие указания, не допускающие двояких толкований. Например, что Учитель является, безусловно, «своим» и подлежит защите наравне со мной. Это, вообще говоря, был первый полученный стражем приказ — иначе процесс обучения мог скоропостижно закончиться… хотя я и не вполне верил, что кто-то, даже страж, способен легко убить магистра магии.
— Скажите, Учитель, — нарушил я молчание, — а почему страж достался именно мне? Не лучше ли было бы вам получить такого телохранителя?
— Не лучше, — ответил он, как обычно, сухо. — Я и сам могу о себе позаботиться в отличие от тебя, лодыря.
— Скажите, Учитель, это ведь не первый страж, которого вы создаете?
— Не первый. — В его голосе сквозило явное нежелание продолжать тему, однако остановиться я не мог.
— И что с ним… или с ней… случилось?
Убить стража очень тяжело, почти невозможно. Он не разрушается от времени, как простые зомби. Он не поддается магии. Он не способен на измену, как, кстати, и на самоубийство. Страж, конечно, погибает вместе со своим господином, но Учитель ведь был жив, а значит, и этот вариант тоже отпадал.
— Его убили.
— Кто? Кто оказался столь силен, что смог убить стража?
Он долго молчал, и я уже решил было, что ответа так и не дождусь. Я и так, похоже, подошел к границам дозволенного — то, что Учитель не хочет отвечать на мои вопросы, было совершенно очевидно. До сих пор такого рода ситуации заканчивались одинаково — гробовой тишиной. И происходило это довольно часто, Учитель вообще не был склонен посвящать меня в детали его прошлой, да что там говорить, и нынешней жизни, — видать, было в ней много всякого. И все же в этот раз он ответил:
— Серый.
Одно слово, короткое и емкое. Слово, которое все объясняет. Серый Паладин. Ему это по силам… И бой не был равным. Стража все же можно убить, трудно, но можно. Серого же… Пока, по крайней мере, никому это не удалось. Пытались…
Учитель внезапно поднялся с кресла, и мне показалось, что он как-то сразу постарел и сгорбился. Он повернулся и молча пошел по направлению к двери, давая понять, что посиделки и вопросы на сегодня окончены. И все же я не сдержался.
— Учитель, а этот страж… он много для вас значил, да?
Он вздрогнул, как будто я ударил его в спину, и замер, уже почти переступив порог. Затем тихо, безжизненным голосом ответил на мой вопрос, и я вдруг понял, что этого ответа и ждал.
— Мой сын умер. Я… активировал его в стража. А Серый его убил.
Дверь за Учителем захлопнулась, и я остался на террасе один.
Глава 5 НАЕМНИКИ. ПОДЗЕМЕЛЬЕ
Айрин очнулась. Голова трещала страшно, заставляя скрипеть зубами от боли. Девушка провела рукой по затылку и ощутила на пальцах густую, липкую влагу. Кровь…
Вокруг стояла кромешная тьма, сквозь которую не пробивался ни один даже самый захудалый лучик света. В какой-то момент она даже подумала, что ослепла, и чуть не закричала от ужаса, но потом усилием воли заставила себя успокоиться. Прежде чем действовать, сания прислушалась к своим ощущениям…
То, на чем она лежала, плавно покачивалось, до ее ушей доносился тихий плеск, а в воздухе было сыро — значит, она куда-то плывет. Видимо, на лодке или на плоту… Но как она здесь оказалась?
Воспоминания возвращались постепенно, продираясь сквозь паутину головной боли. Волшебница вспомнила лагерь, от которого она столь непредусмотрительно отошла в сторону, каменную плиту, такую на вид надежную и устойчивую и так легко ушедшую из-под ног, вспомнила короткий полет и свой наверняка никем не услышанный крик…
Она с трудом приподнялась и села, скривившись от новой волны боли и механически сделав рукой жест власти. Губы сами собой пробормотали нужные слова…
Ей стало гораздо легче, хотя боль и не прошла полностью, как она того ожидала. Боль просто стала тише, ушла вглубь, уже не разрывая голову на части, но все еще доставляя ощутимое беспокойство. Неудача удивила девушку, и она повторила заклинание еще раз, решив, что первоначально ошиблась в построении формулы, однако лучше от этого не стало.
— Теперь следует оглядеться, — вслух сказала она себе, вызывая «светляка», простейшее заклинание, которому учат еще на первом курсе школы.
«Светляк» не замедлил появиться, хотя он был слаб настолько, что в школе за такой вызов могли оставить без ужина. Небольшое светящееся облачко сорвалось со сложенных горстью ладоней девушки и воспарило вверх, скудно освещая пещеру, по которой плыла легкая плоскодонная лодка. Явно здесь творится что-то неладное, в обычных условиях такое заклинание заставило бы «светляка» сиять, подобно солнцу, освещая каждый уголок в пещере и воду локтей на двадцать в глубину, если здесь столько наберется. Это заклинание для магички давно стало даже не забавой — просто чем-то настолько обыденным, что использование его было таким же естественным, как дыхание.
И в то же время свет едва разгонял мрак, а вода была непроглядно черной и какой-то тяжелой.
Все вокруг казалось ей сейчас очень странным и непонятным — а все непонятное заведомо кажется и враждебным. Айрин напряглась, рука скользнула к бедру, тщетно пытаясь нащупать там шпагу. Увы, оружия с ней не было, оставалось рассчитывать только на магические умения, и хотя боевой маг не шел ни в какое сравнение с воином, она как-то привыкла к тяжести шпаги на бедре и теперь ощущала себя чуть ли не беззащитной.
Лодка была сделана добротно, хотя производила впечатление старой, даже очень старой. Сама ее форма говорила о том, что с момента ее постройки прошли годы и годы — сейчас строят проще и в то же время функциональнее. Эта же лодка, скорее ладья, была богато украшена резьбой, нос венчала вырезанная из темного дерева голова дракона, покрытая остатками позолоты, оказавшейся менее стойкой, чем материал, пошедший на само носовое украшение. Айрин прислушалась к своим ощущениям и, хотя у девушки возникло чувство, будто уши и нос у нее забиты ватой, кое-что уловить все же удалось. Эта лодка была далеко не так проста, и дело вовсе не в витиеватой отделке, не в причудливой резьбе — само дерево, из которого срубили ладью, было напитано магией, древней, седой магией. Эльфийское дерево, не поддающееся ни гниению, ни червям-древоточцам, не обрастающее водорослями, не набухающее больше положенного, драгоценное во все времена дерево, вышедшее из-под рук лучших магов школы природы. Лодка стоила баснословных денег. Она была почти вечной, и это означало, что столь же хорошо она могла сохраниться и через год, и через десять, и через сто лет…
Когда-то дно лодки устилал толстый слой мехов… нет, пожалуй, она была нагружена мехами, но сейчас они сгнили, и то, что осталось от мягкой рухляди, уберегло-таки девушку от серьезных травм при падении.
Лодка плыла медленно — мимо каменных стен пещеры, изредка мерцающих кристаллами кварца или пластинками слюды. Тоннель вряд ли был рукотворным, хотя Айрин могла бы поклясться, что заговоренные зубила гномов оставили след на этих сводах, ровняя и подгоняя под свои нужды то, что было создано самой природой.
Внезапно Айрин пришла в голову мысль, что ее наверняка будут искать, а ведь она уже далеко отплыла от того места, где попала в эту ладью. Товарищам необходим знак, что она жива, что не утонула…
Первой мыслью волшебницы было остановить ход лодки, однако сделать это оказалось невозможно. Вёсел не было, а может, они просто соскользнули от удара в воду и давно уплыли куда-то вперед. Она попробовала зацепиться за скалу, но кинжал — единственное оставшееся у нее оружие, никак не находил достаточно глубокой щели.
