Поцелуй Мистраля - Гамильтон Лорел Кей (электронные книги без регистрации .txt) 📗
– Когда это случилось, царь Шолто? – спросил Дойл.
Шолто глянул на него поверх моего плеча.
– Два дня назад, как раз перед вашей второй пресс-конференцией.
– Той, когда двоих убили, – сказал Рис, и Шолто повернулся к нему.
– Вы же нашли убийцу, хотя и не сказали еще человеческой полиции. Я слышал, вы хотите его сперва подлечить после пыток.
– Королева его чуть не в порошок стерла, – кивнул Рис.
– Он виновен? – спросил Шолто.
– Надо полагать, – ответил Дойл.
– То есть вы не уверены?
– Посмотри себе на живот. Королева Андаис превратила в такое же лорда Гвеннина до последнего дюйма.
Шолто скривился и кивнул:
– Да, тут многое скажешь.
– Даже признаешься в том, чего не делал.
Я оглянулась на Дойла:
– Ты думаешь, Гвеннин не виноват?
– Нет, не думаю. Но не думаю, что он действовал в одиночку. Андаис водила его на поводке из его собственных внутренностей, Мередит. Дурак он был бы, если б не сознался.
Шолто прижал к щеке мою ладонь. Сегна дернулась помешать, но Агнес ее остановила, а два других охранника встали между нами и каргами. Я заметила лицо одного под капюшоном: продолговатые глаза без белков, тонкий безгубый рот, лицо – странная смесь человеческих черт и ночного летуна. Охранники были помесями вроде Шолто, но их никто не спутал бы с сидхе. Впрочем, глаза у них были гоблинские. Телохранитель Шолто посмотрел на меня в упор: лицо у него казалось не до конца сформированным, носа нет – только щелочки ноздрей. Я не отвела взгляда, так и смотрела на него в ответ, загипнотизированная странным лицом. Раньше я таких не видела.
– Ты не сочла меня уродливым. – В голосе охранника было что-то от птичьего щебета – только тембр ниже.
– Не сочла.
– Знаешь, кто я?
– Глаза у тебя от гоблинов, а лицо – ночного летуна. Остальное – не знаю.
– Я полукровка. Наполовину гоблин, наполовину летун.
– Ивар и Файф – мои дядья по отцовской линии, – сказал Шолто.
Второй телохранитель уставился на меня в упор. Глаза у него тоже были овалами сплошной синевы, но что-то вроде носа у него имелось и вроде подбородка – тоже. Будь он повыше ростом, мог бы сойти за гоблина – хотя кожа имела не ту текстуру. Голос у него оказался ниже, более «человеческим» по тембру.
– Я Файф, брат Ивара, – сказал он, недружелюбно глянув на карг. – Нашему царю понадобились охранники, которые не претендуют на его тело. Мы его тело охраняем, и все.
– Это оскорбление нам нанесли не потому, что мы не могли его устеречь, – возразила Агнес. – И вы ничем не поможете, когда он погонится за новой сидхейской козой. Лишних глаз он не захочет и уйдет с ней один.
– Довольно, Агнес. Всем – довольно. – Шолто сильнее прижал к себе мою руку. – Почему я не сказал тебе, принцесса? А как я мог сознаться, что благие так со мной обошлись? Что я такой воин, что самого себя защитить не смог? Что попался в ловушку, потому что меня поманили тем, что обещала мне ты? В одном Агнес права: меня ослепило желание быть в постели с сидхе, ослепило настолько, что я позволил этой благой меня связать. Настолько, что я поверил, будто она очарована моими щупальцами и одновременно их боится. – Он качнул головой. – Я царь воинства, и даже у связанного, у меня должно было хватить магии уберечь себя.
Он отпустил меня, шагнул прочь.
– Благие владеют магией, нам недоступной, – сказал Холод.
– У слуа есть магия, о которой благие и не мечтали, – возразила я. Я тронула Шолто за руку: он вздрогнул, но руку не отдернул. Я сжала его руку, и мне вдруг так захотелось обнять его, попытаться избавить его от этой боли. Я уткнулась лбом в его голую руку. Горло у меня сдавило слезами, и я расплакалась. Расплакалась неудержимо.
Он немного отстранился – посмотреть мне в лицо.
– Плачешь из-за меня – почему?
Не сразу, но я выговорила:
– Ты прекрасен, Шолто, ты правда прекрасен – нельзя, чтобы из-за них ты решил, что это не так!
– Теперь-то прекрасен, когда все отрезали! – заворчала Сегна, протискиваясь между дядьями Шолто.
Я мотнула головой.
– Ты помешала нам в Лос-Анджелесе. Ты видела, что я с ним делала, – стала бы я таким заниматься, если б не считала его красивым?
– Все, что я о той ночи помню, белое мясцо, это что ты убила мою сестру.
Я и правда убила, хоть и случайно. Той ночью, к собственному ужасу, я хлестнула каргу магией – я сама не знала, что так могу. Тогда впервые проявилась моя рука плоти. Сила кошмарная: способность вывернуть наизнанку живое существо и оставить так жить. Жить – непредставимо, невообразимо жить, когда рот погребен внутри кома плоти и все же кричит. Мне пришлось на мелкие кусочки порубить ту каргу магическим клинком, чтобы наконец прекратить ее агонию.
Не знаю, какая тень легла мне на лицо, но Шолто потянулся ко мне. Потянулся обнять и утешить, и Сегна не вынесла. Она разметала охранников в стороны, словно буря – пучки соломы. И с ревом бросилась на меня.
За спиной у меня и перед лицом мгновенно вскинулись руки. Все стражи среагировали одновременно, но Шолто был ближе всех. Он закрыл меня собой, и бритвенные когти Сегны располосовали его, не мою белую кожу. Он принял на себя почти весь удар, но даже той малости, что осталась, хватило, чтобы отбросить меня назад. Рука у меня онемела от плеча до локтя – но не болела, я ее просто не чувствовала.
Шолто толкнул меня в руки Дойлу, разворачиваясь к карге. Движение было настолько быстрым, что Сегна не успела среагировать, неловко отшатнулась в сторону озера. Смазанным от скорости белым пятном мелькнула здоровая рука Шолто – и карга упала за край обрыва. На миг она словно повисла в воздухе, плащ взметнулся крыльями, открывая почти нагое тело, – и она рухнула вниз.
Глава 12
Она лежала у самой кромки воды, насаженная на гребенку острых костей, проткнувших ее от горла до живота. Лежала обездвиженная, истекала кровью – точно рыба, пойманная на чудовищный крючок.
Наверное, охранники Шолто думали, что она просто встанет, снимется с шипастого позвоночника давно мертвой твари. Агнес беспокоилась меньше всех.
– Давай, Сегна, поднимайся! – нетерпеливо крикнула она.
Сегна лежала, и кровь текла все быстрей. Карга раскинула ноги, отчаянно пытаясь освободиться, и все интимные места оказались на виду. Карги носят кожаные ремни, на которые вешают мечи и сумки, а сверх того – один только плащ. Тело у Сегны было и крупнее человеческого, и суше – какая-то недокормленная великанша.
Глаза у нее стали огромными, на лице читался ужас. Вставать она явно не собиралась. Я смертная, и порой я раньше понимаю, что дело плохо, – потому что на животном уровне допускаю такую возможность. Бессмертные или почти бессмертные существа не осознают, что с ними тоже может случиться беда.
– Ивар, Файф, ступайте за ней.
– Со всем почтением, ваше величество, – сказал Файф, – лучше бы нам остаться, а Агнес пойти.
Шолто хотел спорить, но Ивар присоединился к брату:
– Мы не рискнем оставить Агнес с тобой одну. У принцессы есть ее стражи, а у тебя другой защиты нет.
– Агнес ничего мне не сделает, – возразил Шолто. Но взгляд его не отрывался от Сегны – кажется, он наконец понял, насколько худо все может обернуться.
– Мы твои телохранители и родственники. Мы предадим и тот, и другой долг, если оставим тебя сейчас с Агнес, – просвистел Ивар своим птичьим голосом. От летунов ждешь, что голос у них будет противный, шипящий, – но у Ивара голос был как у певчей птицы или, точнее, как у певчей птицы, если бы она могла говорить по-человечески. Так говорят многие ночные летуны.
– Сегна – карга, – сказала Агнес. – Не могут ее убить простые кости.
– Я накололся на такую простую кость, попав в ваш сад. – Аблойк показал ей замотанную тряпкой руку: кровь почти полностью пропитала повязку.
– Там в костях осталась старая магия, – сказал Дойл. – Кое-кто из владельцев тех скелетов, пока их не приструнили ваши прежние цари, охотился на сидхе – и на слуа тоже.
