Роли леди Рейвен. Том 2 (СИ) - Снежная Дарья (е книги TXT) 📗
– Значит – теоретически – любой маг может стать источником двигательной энергии, превосходящей паровые двигатели?
– Ну да, теоретически, – кивнула изобретательница, кажется, совершенно не понимая, почему мой голос звучит так напряженно. – Мы хотели запатентовать это открытие, но не вышло.
– Почему? – Я с благоговением провела ладонью по папке, недоумевая, неужели она действительно не понимает, какое сокровище там, внутри?
Джейн улыбнулась, пряча разочарование и почти детскую обиду за иронией:
– Потому что там было мое имя. Ученые мужи и королевские чиновники увидели, что запатентовать открытие хочет женщина, вернее, как они мне заявили, девочка, и даже не стали выяснять, о чем там идет речь. Отмахнулись. А папе сказали, чтобы он занялся моим воспитанием, пока еще не слишком поздно, и не дал растратить жизнь на «бессмысленное и недостойное девицы занятие».
Она снова горько и иронично улыбнулась. Эта улыбка не шла свежему юному личику и голубым глазам. В этот момент Джейн показалась мне внезапно старше своих восемнадцати лет. Исчезла свойственная ей восторженность и жизнерадостный оптимизм, проступила горечь и обида.
– Когда мы уходили, секретарь посоветовал просто поставить на бумаги другое имя. Папино…
– Я бы согласилась, – не удержалась я. Страна, конечно, должна знать свои героев, но она и узнала бы в любом случае, не стал бы профессор присваивать все разработки дочери. Стоило бы запатентовать это открытие и все равно весь мир узнал бы, кто именно его совершил. Главное – патент! – В конце концов, это же твой отец. И это в любом случае, больше, чем ничего!
– Я бы тоже, – застенчиво призналась Джейн, и снова стало очевидно, что ей восемнадцать, и ни мгновеньем больше. – Папа отказался. Он сказал, что ни при каких условиях не будет обкрадывать собственную дочь, и что раз уж я это сделала, то мое имя и должно стоять в патенте, а раз корона не нуждается в нашем открытии – то мы не смеем навязываться, – закончила она.
Я сдержала глухой стон. Ууууу… ученые!
– После этого я и присоединилась к пулисткам, – закончила Джейн. – Чтобы добиться права голоса. Чтобы меня не завернули с порога только потому, что я женщина.
Все ясно.
Я снова перевела глаза на папку у себя в руках. Я знала наверняка, что должно быть сделано, но пока что еще стоял вопрос – как. Все это слишком важно, чтобы подойти к вопросу несерьезно.
– Томас знает? – Изобретательница недоуменно моргнула. – Он знает, над чем именно вы работаете?
– Да, конечно. И он полностью поддерживает отца в том, что мое имя не должно скрываться. Только про пулисток ему не говорите… – добавила девушка и порозовела.
Ой, дура-ак. Знает, и вместо того, чтобы идти с этим к брату, молчит и невольно подстрекает даму к общественным беспорядкам!
Ладно, с юным лордом Томасом у нас потом будет разговор, а пока у меня имелась ещё парочка вопросов к этому беззаботному гению.
– А эти механизмы, которые работают на магии, они превращаются в артефакты?
– Нет, – Джейн помотала головой. Магия в них только топливо, заряд, чистая сила. Конечно, резервуар, в который ее заливают, сам по себе в некотором роде артефакт, который, собственно превращает магическую энергию в физическое воздействие, но и только. Артефактами я не занимаюсь уже давно. Последний я сделала пару лет назад, он просто нужен был мне для работы. Видите ли, я хоть и запечатанный маг, но плохо чувствую магию, а для работы с ней это все-таки важно… вот мы с отцом и создали усилитель. Кстати, на основе амулетов, которыми пользуются криминалисты.
– Да? Неужели? – заинтересовалась я. – И где он? И как он работает?
– А вот, – Джейн простодушно махнула рукой в дальний угол, где между шкафами высилась огромная толстенная свая, которую я изначально приняла за одну из подвальных подпорок.
При ближайшем же рассмотрении свая оказалась вся испещрена руническими символами с вкраплениями мелких драгоценных камней. М-да, если кто-то и опирался на криминалистические амулеты, то явно не брал в расчет их размеры…
На ощупь свая была удивительно теплая, но никакой магии, исходящей от нее я сейчас не ощущала.
– Он не активирован, – пояснила Джейн. – Мы включаем его только для работы, потому что иначе мне тяжеловато переносить отцовскую магию. У нее не самый приятный вкус… – И она добавила шепотом: – Терпеть не могу шпинат.
Я усмехнулась и снова коснулась заинтересовавшей меня «сваи».
– Вы говорите, он усиливает восприимчивость к магии у запечатанных? Интересная вещь… а поменьше его сделать никак нельзя?
Джейн развела руками.
– Если бы было можно, разве мы бы стали тут вкапывать бревно? (1e780)
Логично.
– Но, если нужно, я могу подумать! – воодушевленно продолжила она. Кажется, изобретательнице очень льстило мое внимание, и она изо всех сил хотела оказаться в чем-то полезной.
– Нет, не стоит, – я мазнула пальцами по причудливой резьбе и отвернулась. – Я интересовалась только из тех соображений, что многие криминалисты – запечатанные маги, и, кто знает, подобный артефакт мог стать неплохим дополнением в нашей работе. Профессиональный интерес, если изволите. Но у вас, Джейн, сейчас есть дело поважнее. Если вы придумаете способ, при котором любой маг, даже необученный, сможет заряжать своей силой механизмы, то я вам гарантирую – патент вы получите. И имя на нем будет стоять ваше.
Глава 13
Роль: шпионка
Я убила на походы по артефакторам три дня. Три дня с утра до ночи по Карванону, три дня одни и те же вопросы и списки запечатанных перед глазами. Еще день ушел на то, чтобы нанести визиты бывшим целителям, имена которых в этих списках значились, а время запечатывания попадало в нужные временные рамки.
И ничего. Трое запечатанных оказались сосем детьми, один – глубоким стариком с дрожащими руками, а у двое других смогли предоставить на моменты убийств неопровержимое алиби.
Ответа из университетов пока не было, а посетить все артефакторские мастерские по всей стране я не могла – все же гарантий, что наш маньяк был запечатан именно в Карваноне нет…
Однако оставался еще один непроверенный и, главное, весьма доступный вариант, который нужно было обязательно проверить. Вариант этот проверять мне самой не особенно хотелось, но я и осматривая трупы особого удовольствия не испытываю, так что…
Я как раз размышляла об этом, собираясь домой, когда в секретариат впорхнула полупрозрачная магическая птичка и уронила мне в руки сложенную вчетверо записку.
«Когда ты приедешь?»
На сердце потеплело и в груди разлилось сладкое томление.
Со всей этой работой я так забегалась, что мыслей ни на что другое просто не осталось, и каждым поздним вечером я возвращалась прямиком домой, чтобы упасть и не вставать, так что на вторую мою «работу» просто не оставалось сил. Да и Кьер, судя по всему, был очень занят, он почти не появлялся в департаменте, а когда появлялся, к его кабинету очередь выстраивалась, и я здраво рассудила, что его светлости в любом случае не до меня. А эта записка сейчас звучала все равно что «я соскучился».
Я взяла карандаш, торопливо нацарапала: «Сегодня». И вручила посланцу. Птичка пискнула и растаяла в воздухе.
Из дома я вырвалась под донельзя благовидным предлогом – ужином у профессора Свифта и его дочери. Даже папа поверил, когда я в красках рассказала, что Джейн изобретательница, умолчав о том, что ещё и пулетка, и что она работает над чем-то гениальным, но пока не могу сказать, чем. А мама, вздохнув, признала, что профессор и его дочь это уже куда лучше, чем дежурство и трупы, и выразила надежду, что я встаю на путь исправления.
Кьеру я решила об изобретениях Джейн Свифт пока не говорить. Это не тот случай, где герцогскую помощь надо выпрашивать флиртом и поцелуями, как раз наоборот – я была уверена, что Кьер сам уцепится за это открытие, когда оно будет доведено до ума. А пока этого не произошло, пусть он лучше не знает. В конце концов никто не может сказать, когда Джейн добьется результата – через неделю или через десяток лет? Стэнли вон два года на доработку печати потребовалось…
