Чудовы луга (СИ) - Кузнецова Ярослава (бесплатные версии книг TXT) 📗
Раделев шатер полыхал, как стог сена, освещая место сражения, сверкание стали, зло ощереные лица.
С гати доносилось рычание урсино, крики раненых, треск бревен.
Заскулила собака. Неистово трубил рожок, призывая подмогу.
Земляное масло расплескали по сырым бревнам, воздух напитался резким запахом.
Урсино выли, рвались вперед, не обращая внимания на отточенное железо. Клацали страшные челюсти, причиняя раны, похуже мечных.
***
Мэлвир проснулся от далекого и тревожного сигнала. Сел в постели, прислушался.
Заржала лошадь, простучали копыта. Перекрикивались снаружи грубые голоса.
Рожок загудел снова, надсадно и отчаянно.
Ясно.
— Ило, доспехи, — крикнул он. Поднялся, поморщившись от боли.
— Но милорд… — чернявая встрепанная голова высунулась из-за перегородки. — Ваша рука…
— Я левша, ты отлично знаешь! Помоги одеться и оседлай мне коня.
Пряник под навесом шумно втягивал воздух, подрагивал шкурой, переступал копытами. Отдаленный шум битвы будоражил жеребца.
Мэл потрепал его по шее, проверил подпругу.
Теперь и он уже слышал звон и выкрики, приглушенные расстоянием в полмили. Каменный остров, на котором стоял отряд Герта, казалось, пылал. На глазах Мэлвира взметнулся огненный факел — видимо занялось сухое дерево.
Мэлвир торопливо отдавал распоряжения, таща Пряника под уздцы, велел Энебро удерживать лагерь. Марк, злой, не выспавшийся, воспротивился было, собираясь сам повести отряд в бой.
Соледаго рявкнул на него, вскочил в седло и поднял Пряника в тяжелый галоп.
За ним последовал конный отряд — бледные злые лица, наспех застегнутые шлемы, обнаженные клинки.
Правая рука плохо слушалась, Мэлвир с трудом сжимал пальцы на поводе, но в седле сидел крепко. Щит он не взял.
Копыта загрохотали по деревянному настилу, брызги воды и щепа полетели в стороны.
Туман наползал клочьями, доходя Прянику до носа. С обеих сторон от дороги, прямо в трясине, тускло светили зеленые огни.
Выкрики, звон оружия и треск пламени стали слышнее.
Плотный, липкий туман ловил алые отблески, тек струями, колыхался от потоков жаркого воздуха. Запах дыма, и крови разъедал ноздри.
Они подожгли мою дорогу! — у Мэлвира потемнело в глазах от дикой ярости.
Он пришпорил жеребца, поднял копье и каменным ядром понесся по обугленной и чадящей гати. Кровь стучит в ушах. Вслед за ним коротким галопом скакали конные, растянувшись по узкой дороге попарно.
В дыму и огне Мэлвир выломился на сухое место, пара разбойников выскочила навстречу — и отлетела в топь. Копье хрустнуло, нападавший рухнул с торчащим обломком в груди.
Пряника схватили за повод, тот рванулся, злобно взвизгнув
Мэлвир вытянул из петли на поясе шестопер, ударил, не глядя.
Они подожгли мою дорогу!
Против конницы у разбойников не было ни шанса. Ржали и крутились на месте кони, скалили зубы, королевские рыцари с хаканьем наносили удары. Тяжелые мечи опускались, рассекая доспехи, шлемы и головы.
Снова полетели стрелы, одна ударилась в щиток мэлвирова наплечника.
Кони оскальзывались на влажных камнях, били копытами. Один из рыцарей начал оползать в трясину вместе с конем, тот рванулся, подгибая задние ноги, заржал. Кто-то из разбойников швырнул топорик, попав всаднику в забрало. Мэлвир вывернулся в седле, проносясь мимо, ударил врага крепко, с плеча, раздробив шейные позвонки.
Гать очистили в считанные мгновения. Белые как смерть, урсино рычали и грызли врага у ног коней.
Мэлвир проскакал к догоравшему шатру, огляделся, тяжело дыша. Справа и слева от него рубились пешие и конные, шум битвы сливался в непрекращающийся грохот и рев. Глаза застилало красной пеленой. По лицу под шлемом струями катился пот.
Почти рассвело. Мэлвир выхватил взглядом плотную группу оборонявшихся, признал цвета Раделя — лиловый и золотой, пробился туда, топча тела убитых.
На его глазах рыцарь в богатой кольчуге получил мечом под щит, упал на колено. Шлем с него давно слетел, лоб рассечен, мокрые волосы прилипли к ране.
— Герт!
Пытаясь подняться, тот глянул на надвигающуюся громаду коня и всадника. Мэлвир понял, что лорд Радель оскальзывается в собственной крови.
— Гееерт!
Сомкнулись щиты, прикрывая лорда и господина. За спиной Мэлвира кто-то коротко вскрикнул. Лязгнула сталь.
Несколько черных фигур, высоких, хорошо закованных, с боем отходили к трясине, прижимаясь к краю холма. За ними устремились остатки разбойничьего войска.
Они отходят к трясине! Значит, там есть тропа…
Быстрый промельк справа. Мэлвир снова опустил шестопер, не глядя, куда бьет, почти не ощутив сопротивления. Пряник споткнулся на мягком, скакнул вперед.
Сражение затухало, словно водой плеснули. Лошади не могли преследовать отступавших, трясина их не держала.
Мэлвир спешился, бросил поводья и подбежал к стоявшему на коленях Раделю.
У того приняли щит, двое поддерживали раненого. Подол котты стремительно темнел, на камнях растекалась глянцевая лужа.
На измученных боем лицах его людей проступал ужас. Они любили своего лорда.
— Лекаря! Лекаря! — не своим голосом закричал Мэлвир. — Сейчас же!
Герт прижал ладонь к бедру, стиснул зубы. Его повело вперед, скулы побледнели. Голова упала на грудь, вьющиеся волосы закрыли лицо.
Остов шатра догорел и рухнул, подняв тучи сажи и искр.
Глава 12
— Здравствуйте, госпожа Авента. Здравствуйте, госпожа Брана. Привет, Васк, добрый вечер, Мирина, с праздником вас! Здоров будь, Корешок! Велта, что это такое ты тащишь интересное?
— А пирог с ливером, луком и яйцами, теть Ласточка! Глянь, какой большой!
Пирог и впрямь был огромный, Велта несла его на голове, на плоской плетенке для хлебов, он один занимал всю плетенку.
— А у вас что? — девушка кивнула на полотняный узел на каевом плече. Узел размерами не впечатлял, но был тяжеленький, словно камнями набитый.
— Тебе понравится, — пообещал Кай. — Если сядешь поближе.
— Да тут на один зубок, — Велта смерила взглядом узел вместе с хозяином.
Кай прищурился:
— Мал золотник, да дорог!
— Халва там, — объяснила Ласточка. — Ореховая. Нашим золотником собственноручно тертая. А потом многажды дегустированная.
— Чего многажды? — не поняла девица.
— А-ам, — сказал Кай, сладко улыбнулся и тронул пальцем губу.
Велта вспыхнула, фыркнула и понеслась вперед, будто он ей непристойный жест показал.
Ласточка только головой покачала.
— Что-то ты рано начал праздновать, парень.
— Почему же рано? Самое время. Ого, смотри, сколько всего натащили!
Торговую площадь перед воротами очистили от палаток и заставили столами на козлах. Запах свежей древесины мешался с благоуханием горячего печева, имбиря и меда, корицы, муската, жарящегося мяса и яблок.
Дощатый помост в центре площади, с которого каждую пятницу лорд Радель творил суд, покрыли цветным сукном, а над лордским местом соорудили шелковый балдахин, украшенный флагами, перевитыми лентами рябиновыми венками и пучками колосьев. На помосте тоже расставили столы для знати и застелили их новыми скатертями в два слоя. Перед помостом оставалось свободное пространство для танцев и представлений.
В истоке улицы, подымающейся от площади к лордскому замку, выстроили ворота — подобие тех, что ставят на дорогах, пересекающих границы владений. Сверху, из ниши, на площадную суету смотрела статуя святой Невены с чашей в руках, у воротных столбов красовались пшеничные снопы, створки отсутствовали, а с перекладины свисала бахрома пестрых лент.
На нескольких открытых очагах жарились целиковые туши — вклад в праздничный пир от слободы медников и камнетесов. Полуголые парни, прячась от жара за сырыми плетеными ширмами, накручивали вертела. На площадь стекались разряженные горожане, несли кульки и корзины со снедью, женщины и девочки споро распределяли дары по столам. Разномастные гости, охочие до дарового угощения, шныряли тут же. Сегодня на праздник пускали любого, кто не оскорблял взгляд и обоняние своим видом, даже городским нищим в стиранных лохмотьях поставили стол у самой стены и выделили котел для похлебки.
