Сын Архидемона (Тетралогия) - Рудазов Александр (читаем книги онлайн TXT) 📗
Эльфы собрали немножко опавшей листвы и горсточку сухих веток, установили над всем этим штуковину, похожую на авангардный мангал, и чего–то там поколдовали. Вспыхнуло пламя. Ярко–зеленое, колеблющееся, отсвечивающее потусторонним светом.
Как объяснили проводники, это так называемый Девственный Пламень. Он ест только мертвую материю и совершенно безопасен для живых существ. В подтверждение своих слов Вэрийамо даже сунул в огонь руку… и удивленно заморгал, глядя на загоревшийся рукав. Зеленое пламя почти мгновенно охватило одежду, ничуть не беспокоя живую плоть.
Илис молча облила напарника водой из котелка. Похоже, с парнем такое и раньше случалось.
– Сen hantanyл… – грустно произнес Вэрийамо, отряхивая с плеч копоть.
– По–французски, – напомнил я, сурово похрустывая пальцами. – Или скушайте кто–нибудь кусок вот этой рыбки. Вкусная, честное слово.
Эльфы уставились на меня с непередаваемым отвращением. Вегетарианцы хреновы. Обмен веществ у них, видите ли, другой. Не понимают, что вся сила в белках, дурачье. Потому и хлипкие такие.
– Немедленно прекрати позорить меня перед сородичами, – понив голос, перешла на дотембрийский Аурэлиэль. – Я и без того чувствую себя неловко. Если хочешь, могу дать тебе слово, что они не говорят ни о чем таком, чего нельзя было бы услышать тебе.
– Тогда почему бы им не говорить понятно? Если ничего такого?
– А почему эльф должен говорить с другим эльфом на людском языке? Только ради того, чтобы ты смог понять то, что никак тебя не касается? Вэрийамо просто поблагодарил Илис за помощь – какое тебе до этого дело?
– Никакого, – не мог не признать я.
Вэрийамо достал из вещмешка гитару. Нет, не настоящую гитару, конечно, а какой–то местный струнный инструмент наподобие лютни. Тонкие пальцы зашевелились, молодой эльф чуть прикрыл глаза и принялся перебирать струны. К макушкам деревьев поплыли певучие трели. Довольно приятный мотивчик – на Моцарта похоже.
– В этой музыке есть волшебство, – негромко произнес Цеймурд.
– Правда, что ли?
– Не знаю. Это эльфы так говорят. Но эльфы часто врут.
Я лениво зевнул, ковыряя в зубах. Скучно. В котелке бурлит похлебка, мелодично тренькает гитара… но скучно. Аурэлиэль скребет пером по бумаге – заполняет дорожный дневник.
Там в основном обо мне. Королевна Лорена поручила ей за мной наблюдать и все записывать. Втайне от меня, конечно.
Но я все равно узнал об этом очень быстро. Благодаря чувству Направления я могу читать закрытые книги и запечатанные письма. В Лэнге я так просматривал секретные досье, запертые в сейфах. Хотя ничего важного так и не нашел. Наверное, по–настоящему важную информацию демоны хранят как–то иначе.
А что она там пишет, кстати?.. ну да, опять о том, какое я отвратительное создание. Первые дни заметки Аурэлиэль процентов на восемьдесят состояли из жалоб на нелегкую работу и упреков в мой адрес. Потом эмоций понемногу начало убавляться, сообщения стали более информативными, и в них заметно прибавилось объективности.
Сегодняшняя запись не особенно отличается от предыдущих. После довольно краткого описания случившегося с нами в богороще, Аурэлиэль вновь принялась излагать свой взгляд на меня. Поскольку адресовано все это королевне, пишет она не на родном языке, а по–дотембрийски:
«Не могу не признать, что существо, которое Вы, Ваше Высочество, поручили моей опеке, обладает большой живостью ума. Его суждения быстры и неожиданны, а рассуждения иной раз бывают весьма здравы и даже мудры. Однако уже в следующую минуту он вполне способен обнаружить вопиющую глупость, граничащую даже с идиотизмом.
Мне порой кажется, что все это не более чем притворство, и по какой–то причине он предпочитает выглядеть глупее, чем есть. Возможно, это некий защитный механизм, но я не могу понять, от чего это существо защищается таким странным образом. Разве что от терзающих его сплина и хандры. Если моя гипотеза верна, то это вполне все объясняет, и мне, возможно, следует терпимее относиться к этому несчастному.
За прошедшее время я преподала своему подопечному немало уроков хороших манер, но пока что все мои усилия пропадают втуне. Его вкусы и речь по–прежнему грубы, а манеры попросту отсутствуют. Совершенно ясно, что он никогда не получал сколько–нибудь достойного воспитания и теперь, будучи совершенно взрослым, закостенел в дурных привычках и уже не способен переменить свою натуру кардинальным образом. Особенно печалит его поведение за столом: полное отсутствие опрятности, чудовищный аппетит, отвратительные звуки, с которыми он заглатывает пищу. Порой совершенно опускаются руки. Если бы не Ваш мне приказ, я уже, верно, сдалась бы».
Прочитав о моем скверном поведении за столом, я понял, что мне срочно нужно заморить червячка. Только вот чем?
На эльфийском огне мы сварили котелок похлебки. Вегетарианской, разумеется. Также разумеется то, что эта травянистая гадость меня совершенно не насытила. Поэтому я дождался, пока остальные отвлекутся, и втихаря стал поджаривать перепелку, прихваченную из кареты.
– А в эльфийском языке правда нет ругательств? – спросил я у Цеймурда, вызвавшегося мне помочь.
Гоблины тоже не любят вегетарианскую пищу.
– Еще как есть, – помотал головой Цеймурд. – И очень много. Эльфы все врут. Прикидываются смиренными овечками. А разные недостойные люди им в этом потакают, переводя грязные эльфийские ругательства безобидными словами.
– Это какими?
– «О боже мой» и тому подобное. Но мы, гоблины, до такого никогда не опускаемся. Мы все переводим правильно.
– Ну это хорошо, конечно.
Перепелку мы с Цеймурдом поджарили. И съели. Но костер почему–то потух. Волшебный мангал как–то странно погрустнел, уже и не думая испускать зеленый чарующий свет, на котором так здорово жарится мясо.
Эльфы довольно долго осматривали свой хитрый агрегат, бормоча непонятные слова. Наконец Илис сказала:
– Мы ничего не можем сделать. Девственный Пламень исчез окончательно.
– Почему? Из–за того, что я демон?
– Нет, этого не может быть. Девственному Пламени нет дела до того, кто его использует. Он просто… он просто почему–то перестал работать. Что ты с ним такое сделал?
– Ничего я с ним не делал. Просто немножко попользовался.
– Тогда почему же он перестал работать?
– Сломался, наверное.
– Но что послужило причиной?
– Ну, мы, русские, вообще хорошо умеем ломать… все подряд.
– Зачем?!
– Да обычно само как–то получается. Такая вот у нас национальная особенность – ломать все, что в руки попадет. Помню, наш боцман однажды якорь сломал. Автогеном разрезал.
– Зачем?!
– Поддатый был. Споткнулся о якорь с пьяных глаз, обиделся, сходил за автогеном и отомстил. Наш Семен Макарыч вообще мужик конкретный был. У него все по струнке ходили. Даже якоря.
– А что такое «автоген»? – вмешался в разговор внимательно слушающий Цеймурд. Кажется, он что–то даже конспектирует.
– Такая штуковина, которая режет все подряд.
– Вроде эльфийского клинка?
– Да, почти то же самое. У нас там вообще куда ни глянь – эльфы с автогенами наперевес. Режут всё подряд.
– Твои речи бессмысленны и неправдоподобны, – недоверчиво посмотрела на меня Илис. – Мне кажется, что ты врешь.
– Не обращай на него внимания, сестра, – устало сказала Аурэлиэль. – Я давно отчаялась найти смысл в речах этого создания. Он все–таки демон, не забывай. Нечистая сила. Внутренние проделки его разума загадочны и темны.
Глава 20
Двадцать третье июня тысяча шестьсот девяносто первого года. День, объявленный Церковью этого мира праздником – Днем Единения Народов.
Рим! Вечный Город Рим! Всегда хотел увидеть его собственными глазами – и вот наконец–то увидел.
Правда, это совсем не такой Рим, как в нашем мире. Сходство немалое, но различий тоже полным–полно. Он даже называется не Римом, а Ромецией. И выглядит немного иначе. Колизея, к примеру, нет и в помине – воины Алариха разрушили его до основания, не оставив камня на камне. Сейчас на этом месте разбит огромный сад.
