Хроники Тамула. Трилогия - Эддингс Дэвид (книга регистрации TXT) 📗
Стрейджен мягко остановил ее и поднял на руки.
– Я могу идти сама, Стрейджен, – запротестовала Мелидира.
– Нет, не можешь, пока я рядом. – Стрейджен огляделся, и всегдашнее изысканно-вежливое выражение на его лице сменилось холодной, едва сдерживаемой яростью. – Вот что я хочу сказать вам, господа, – проговорил он. – Когда мы изловим всю эту шайку, Элрон – мой. И я буду крайне недоволен тем, кто нечаянно убьет его.
В глазах баронессы Мелидиры блеснуло удовлетворение, и слабая улыбка тронула ее губы, когда она положила голову на плечо Стрейджена.
Кааладор ждал их в гостиной. Его колени и локти были перепачканы грязью, в волосах запутались обрывки паутины.
– Я нашел этот ход, ваше величество, – обратился он к императору. – Он проложен в подвалы казарм, которые занимают рыцари церкви. – Кааладор одобрительно взглянул на Спархока. – Я уже слыхал о твоем возвращении. Мы тут добыли для тебя кое-какие сведения.
– Я очень рад, Кааладор, – тихо ответил Спархок. Нечеловеческое спокойствие рослого пандионца пугало остальных больше, чем если бы он впал в исступление.
– Стрейджен был слегка не в себе после того, что случилось с баронессой, – продолжал Кааладор, – так что мне пришлось действовать в одиночку. Я предпринял кое-какие прямые меры. Идея была моя, так что ты его не вини.
– Не нужно извиняться, Кааладор, – сказал Стрейджен, бережно укутывая одеялом плечи Мелидиры. – Ты не сделал ничего такого, чего я бы не одобрил.
– Похоже, не обошлось без некоторых зверств, – задумчиво заметил Улаф.
– Давайте-ка я начну с самого начала. – Кааладор запустил в шевелюру растопыренные пальцы, безуспешно пытаясь вытряхнуть из нее паутину. – Один из тех, кого мы собирались прикончить во время Праздника Урожая, каким-то образом ухитрился улизнуть и передал мне весточку, предлагая ценные сведения в обмен на свою жизнь. Я согласился, и тогда он сообщил мне нечто, о чем я и понятия не имел. Мы знали, что под лужайками в императорской резиденции проложены подземные ходы, но вот чего мы не знали – что ходами и туннелями источена земля под всем городом. Вот как Крегер и его дружки пробрались в резиденцию и как они увели из замка королеву и ее камеристку.
– Погоди немного, славный мастер Кааладор, – вмешалась Ксанетия. – Зрела я многое в памяти министра внутренних дел, однако о подобных ходах ничего ему не было ведомо.
– Это нетрудно объяснить, анара, – сказал патриарх Эмбан. – Честолюбивые подчиненные частенько скрытничают со своим начальством. Теовин, глава тайной полиции, как видно, положил глаз на место Колаты.
– Весьма вероятно, ваша светлость, – согласился Кааладор. – Как бы то ни было, мой осведомитель знал, где проходят некоторые туннели, и я отправил туда своих людей, чтобы отыскали новые ходы, а сам занялся допросом тех сотрудников тайной полиции, что оказались под рукой, то есть в тюрьме. Я особо не церемонился, так что те, кто пережил допрос, с превеликой радостью выложили все, что знали. В ночь, когда похитили королеву, в подземных ходах жизнь била ключом. Дипломаты, осажденные в кинезганской посольстве, были осведомлены о заговоре и отлично понимали, что, едва станет известно о похищении, как мы тут же разнесем их посольство по камушку. Они пытались было удрать потайными ходами, но я уже успел расставить своих людей в этих крысиных норах. Возни было немало, однако мы перебили либо схватили почти всех посольских. Сам посол остался в живых, и я позволил ему любоваться тем, как я допрашиваю его помощников. Я весьма привязан к королеве Элане, а потому не стал с ними нежничать. – Кааладор покосился на Сефрению. – Не думаю, что мне следует входить в подробности.
– Благодарю, – пробормотала Сефрения.
– Посол, как выяснилось, знал не так уж и много, – виновато продолжал Кааладор, – но все-таки рассказал мне, что Скарпа и его дружки отсюда направились на юг – что может быть уловкой, а может быть и нет. Его величество приказал закрыть порты Микка и Сарант и выслал на дорогу вдоль берега моря атанские патрули из Тосы – просто так, на всякий случай. До сих пор еще ничего не обнаружили, так что Скарпа либо опередил нас, либо затаился где-то в укромном местечке.
Открылась дверь, и вошел мрачный, как туча, Кринг.
– Ты снял с нее цепи? – спросил Тиниен.
– Сейчас это было бы неразумно, друг Тиниен. Она считает себя виновной в похищении королевы. Она хочет убить себя. Я убрал из комнаты все острое, но, думаю, снимать с нее цепи все еще рановато.
– А ты отобрал у нее ложку? – поинтересовался Телэн.
Глаза Кринга округлились.
– Боже милостивый! – выдохнул он и опрометью бросился к двери.
– Если бы он только кричал на нас или колотил кулаками в стену, или еще что-нибудь в том же роде, – шепотом говорил Берит Халэду на следующее утро, когда все они вновь собрались в синей гостиной. – Так нет же – сидит, и все.
– Спархок не выставляет своих чувств напоказ, – ответил Халэд.
– Но ведь мы говорим о его жене, Халэд! А он сидит точно неживой. Он что – вообще ничего не чувствует?
– Разумеется чувствует, только не желает вытаскивать свои чувства на свет Божий и размахивать ими, точно флагом, перед нашим носом. Сейчас для него куда важнее не чувствовать, а думать. Он слушает и сопоставляет, а свои чувства сберегает до той минуты, когда сможет добраться до Скарпы.
Спархок сидел в кресле, держа на коленях дочь. Упорно разглядывая пол, он рассеянно гладил кошку принцессы Данаи.
Лорд Вэнион рассказывал императору и остальным о Клаале и о том, как будут располагаться их силы: тролли в Тамульских горах на юге Тамула, атаны – в Сарне, пелои Тикуме – в Самаре.
Флейта молча сидела на коленях у Сефрении, и Берит лишь сейчас заметил то, что прежде не приходило ему в голову. Он взглянул на принцессу Данаю, затем – на Богиню-Дитя. Девочки были внешне почти одного возраста и отчего-то были удивительно похожи и лицом, и манерой держаться.
Присутствие Богини-Дитя производило странное воздействие на императора Сарабиана. Блестящий и сумасбродный правитель Дарезии словно лишился дара речи и не сводил с нее ошеломленных, широко раскрытых глаз. Он был бледен и явно не слышал ни слова из того, что рассказывал лорд Вэнион.
Наконец Афраэль резко повернулась и уставилась на него таким же пристальным взглядом.
Император от неожиданности отпрянул.
– Сарабиан, разве твоя мама не учила тебя, что таращиться невежливо? – осведомилась она.
– Веди себя прилично, – шикнула на нее Сефрения.
– Он должен слушать, а не глазеть на меня. Если мне захочется обожания, я заведу себе щенка.
– Прости меня, Божественная Афраэль, – извинился император. – Меня нечасто посещают боги. – Он пристальнее взглянул на девочку. – Может быть, я некстати заговорил об этом, но ты очень похожа на дочь принца Спархока. Ты знакома с ее высочеством?
Спархок резко вскинул голову, и в его глазах появилось странное, почти паническое выражение.
– Нет, – ответила Афраэль, – думаю, что нет. – Она поглядела на принцессу, сидевшую со Спархоком в другом углу комнаты. Берит заметил, что во взгляде Сефрении тоже появилось нечто, похожее на панику, когда Флейта соскользнула с ее колен и через всю комнату направилась к креслу Спархока.
– Привет, Даная, – небрежно произнесла Богиня-Дитя.
– Привет, Афраэль, – почти тем же тоном отозвалась принцесса. – Ты намерена что-нибудь предпринять, чтобы вернуть мою маму?
– Я обдумываю это. Постарайся, чтобы твой отец не слишком выходил из себя. От него не будет толку, если он разлетится на мелкие кусочки, а нам придется собирать его заново.
– Я знаю. Сделаю все, что смогу. Хочешь подержать мою кошку?
Флейта взглянула на Мурр. В глазах кошки был беспредельный ужас.
– Думаю, я ей не нравлюсь, – покачала она головой.
– Я позабочусь об отце, – заверила Даная маленькую богиню, – а ты займись всеми остальными.
