Шило с прицепом (СИ) - Дэвлин Джейд (читать полную версию книги .TXT) 📗
Марина, правда, не запаниковала и вообще оказалась в удивительно хорошей физической форме, драпала через заросли совершенно осмысленно, успевала оглядываться, вовремя метнуться в сторону и… материлась вслух так, что у меня бы уши заржавели. Если бы я не был с ней полностью согласен до последней запятой, ржа!
Но вдруг тварь остановилась. Приподняла свою ногу размером с неплохой дом, и окутываемая розовым туманом морда медленно начала склоняться к земле.
— Давайте вместе! — прокричали сбоку. — Когда откроет рот — бейте туда чем можете! У нас не более десяти секунд, пока оно заглатывает!
«Оно материальное. С одной стороны — сильнее, и шкуру хрен пробьешь. С другой — появляются признаки живого существа, — как можно быстрее протараторил я, но, понимая, что Мастер слов не восприняла, уточнил: — Жрет только ртом».
— Зато давит чем попало! — Марина уже слегка запыхалась. Долго она у меня так бегать не сможет…
«Похоже, тут тоже действуют по принципу живцов, только намного… жестче. Пока оно жрет кого-то одного, остальные — валят. Живцом становится тот, кому меньше всего повезло… в основном слабосилки. А те, что помощнее, судя по всему, с дистанции добивают».
— Хреновая у вас Нарния, хреновая! — проговорила Марина свою любимую поговорку. — Едрить-тундрить! Да ему ваши уколы что слону дробина! Твою ма-а-ать! Я же не кенгуру!
Не понял, о чем она, но прыгнула Мастер с места и на три метра в сторону очень вовремя, нас только ветром обдало. Похоже, гравитация тут поменьше, чем в ее родном мире. Через секунду здоровенная лапа хлопнула по тому месту, где Марина только что стояла. И снова угрожающе приподнялась, явно выцеливая… нас. Ржиздец! Я на этой шкуре даже царапины не оставлю, это не мягкая тварюшка, которой я легко пробил ядро в той тундре. А еще там столько скверны… что даже если пробью, то просто сгорю, попытавшись поглотить хоть сотую часть. У меня емкость не… И тут меня словно озарило! Куб! Ржа-а-а-а-а!
«Мастер, бросай! Бросай меня! Пока рот открыло, прямо туда!» — я задергался в руке у Марины, и она отреагировала правильно — все же глазомер у дочери потомственных охотников оказался хорошо развит. Я и сам умею, но когда метают точно в цель… попасть легче!
«Ну, не поминай лихом!» — успел передать я по связи, скатываясь по отвратительно розовому языку твари в глотку.
«Не дождетесь!» — рявкнула Мастер и вцепилась в мой ментал как клещ.
«Дура! Отпусти! Беги дальше, не хватало, чтоб тебя прибили безоружную!»
Связь затряслась, но отклика я уже не почувствовал. Буль… Мое маленькое железное тельце будто упало в огромное озеро. Нет, море. Горячее и агрессивное, что так и норовит откусить от тебя кусок. Почти лава…
Так, яд... больше яда! Скверна вокруг меня плавилась, но на ее место мгновенно заливало все больше и больше. Я чувствовал себя раскаленным клинком, который кинули в озеро. Да, я испаряю воду! И даже не остываю! Но ее слишком, слишком много, чтоб испарить всю!
Вот так, буквально прогрызая себе путь внутри твари, я опускался все ниже и ниже. Скверна, кажется, уплотняется? Значит, я на верном пути. Только бы добраться до ядра! Но я уже по ощущениям с километр проплыл, по дороге то растворяя скверну, то откусывая от бушующего вокруг моря кусочки, чтобы было из чего вырабатывать яд. Сколько времени-то прошло?
Скверна становилась слишком плотной, кусочки уже не отрывались. Скоро, скоро же? Там, может, и сгорю, и ржа со мной, но ядро поврежу, и остальные получат шанс… Марина получит шанс выжить! А с ней и дети! А потом они вытащат с Горгонзолы остальных, щас только немножко потерплю…
Кончик лезвия уткнулся во что-то большое и светящееся так, что защипало само восприятие. Ядро? Ну... ни ржи себе! Это ядро?!
Непонятная субстанция была похожа на огромную рыбу, нет, огроменный косяк рыб, затянутый в мелкоячеистую сеть. Давление скверны буквально прижало меня к этой сетке, и в какой-то момент я даже потянулся к этой светлой, практически дармовой энергии. В отличие от плотной скверны, очищенные души буквально просились в рот, обещая мгновенную прибавку сил и эволюцию. Стать дикарем? Зама-а-анчиво… только ржи вам в глотку! Или мне…
Из последних сил я выделил еще немного отравы и почувствовал, как растворяются ячейки сети. Души, отпрянувшие было от яда, быстро, одна за другой, начали покидать сетку. Пять, десять, и внезапно всë вдруг словно взорвалось, плотная оболочка ядра лопнула как проколотый воздушный шар, и из нее бешеным потоком ломанулось… ломанулись… прямо сквозь меня!
Пространство заполнило яростным белым светом, и я ощутил, как растворяюсь в нем. Сгораю без остатка.
Глава 26
Марина:
Вот же ж звездец какой колобком по тундре! Найду гадюку белобрысую — сначала… твою мать! Придушу! Потом еще раз придушу… а потом уже вопросы буду задавать! За каким таким моржовым хреном она нам подставу организовала, самка собаки!
В жизни так быстро и долго не бегала! А под конец еще и злость взяла на этого идиота-камикадзе самоотверженного. Он там у монстра в пузе самоубиться решил, героически. «Не поминайте лихом» его, засранца острозадого! Щаз-з-з!
Сама не знаю, как я это сделала и чем, но вцепилась в своего наложника и хотя телом осталась под каким-то сиреневым кустом — разумом полетела монстру прямо в пасть. А там… Едрить-тундрить и злые духи вечной мерзлоты!
Одно хорошо: я чувствовала, что мой ядовитый железяк активно не нравится той хищной сущности, которая тут всех жрет. Несварение у нее, у падлы, горечь во рту и жжение в желудке. Потому как Скорп весь окутался своим же ядом, и то зверское, что тянулось его высосать, тут же обжигалось, растворялось и отчаянно отплевывалось. А ни фига! Целеустремленный стилет с зародышем рукояти на заднице пер внутрь твари, как лось на водопой.
«Мастер Марина Лакоста, запрашивается разрешение на эвакуацию по причине потери Оружия».
— Хрен вам со скобками! — яростно рявкнула я вслух и отшвырнула… что-то. Это что-то ко мне в мозг лезло и хотело координаты взять, чтобы принудительно утащить. Может, и глупо, но чукчи, мать вашу, своих не бросают! Тем более наложников!
«Ма… стер… уходи… те...» — далеким эхом отдалось в мозгу, и я снова увидела странную картинку: там, внутри твари, заключенные в прочную то ли сеть, то ли пленку, бились души существ, которые когда-то всю эту дрянь и нагенерировали. Они там были заперты и не могли уйти, пока скверна не развеется. И мой насильник-камикадзе как раз в эту пленку последним плевком яда и попал!
У-у-у-уй, мать моя луораветланка! Едридрызь оленем вашу душу по сопкам и в овраг! А-а-а-а-а-а-а!
Мне показалось, что внутрь хлынула раскаленная добела лава. То есть она не в меня хлынула, а в Скорпа, и этот идиот попытался перекрыть связь, чтобы… сдохнуть, сгореть там в одиночку. Только обломался, паразит. Я на последнем издыхании так вцепилась в него и дернула на себя, что канал рывком расширился и все эти офигевшие от близкой свободы души ломанулись на волю прямо сквозь нас двоих — как по тоннелю.
Слепящий и обжигающий свет заполнил все вокруг, и меня самой, Марины Ивановой, почти не осталось. Собственно, сохранилась только одна мысль, идея или просто заскок: мое не отдам!
Оно длилось, длилось и длилось. Наверное, в какой-то момент даже пришло понимание, что так было всегда и будет всегда, и ничего другого быть не может.
А потом ярость сияния вдруг иссякла. И стало темно, прохладно и тихо. Только где-то в голове тихонько всхлипнуло, а потом выматерилось.
«Ржа. Вот всегда знал, что хорошие дела наказуемы! Ты этих пищащих гаденышей спасаешь, а они по тебе всем табуном решили пробежаться!»
— Кх… — у меня еще есть голос? Да ладно! — Кха-кха! Чья бы оленя мычала… засранец.
«Мастер? — всполошился вдруг голос в моей голове. — Мастер?!»
— Угу, давай поспим… — пробормотала я, сворачиваясь клубочком под розовым кусточком. — Баю-бай...
