Отступник (СИ) - Кин Михаил (книги регистрация онлайн .txt, .fb2) 📗

Книга мертвых.

Сразу вернулись все те голоса. Шепчущие на давно забытом мертвом диалекте. Все разом, но каждый свое. Паучий язык был странный язык, он был щедро напичкан глухими словно сухой кашель и шипящими звуками. Как будто с тобой змеи разговаривают. Я не понимал ни слова из этого монотонного хора. Как и не понимал эти руны насечки, смахивающие на уродливые иероглифы. Я аккуратно дотронулся до нее, и они стали громче и четче. Совсем немного слабее чем голоса моих друзей сидящих за шторкой двух ярдах.

Великий раскол разваливший могущественную империю изнутри и последовавший за ним упадок были больше тысячи лет назад. Плюс сама история паучьей империи насчитывала больше тысячи лет. И неизвестно сколько до нее. И я не знал сколько веков назад была написан этот трактат. Но для тысячи с лишним лет книга была в превосходном состоянии. Так что передо мной лежал целый мир, новый, огромный, непостижимый и ужасающий в своем величии мир магии, считавшейся запретной для любого здравомыслящего человека.

Каждая из страниц была выполнена так же из человеческой кожи. Какие-то страницы были сжаты так, что распрямить их без опытного мастера по работе с кожей было решительно невозможно, кое какие были вырваны. Кое-какие склеились между собой. Где-то давно проступила плесень и размыла часть текста, а теперь это все засохло размытым пятном. Я открыл ее на случайной странице в середине книги, попав на зловещий рисунок. Пентаграмму из пяти рунных кругов, один большой ведущий и еще один внутри него поменьше. И три маленьких, которые образовывали треугольник, выступая полукружьями за ведущий круг. В центре было изображено выпотрошенное тело с поясняющими пометками сбоку от пентаграммы. Вся многоголосица тут же отступила, вещая как бы сзади. Кроме одного голоса, он был слышим гораздо четче. Продолжая вещать, судя по всему поясняя это изображение. Это было сродни прослушиванию записи лекции. Я слушал этот шипящий и кхекающий диалект, и боковым зрением увидел, как отдернулась шторка. Быстро закрыв книгу и набросив на ее тряпку. Мари пришла что-то спросить, но увидела, что я быстро закрыл фолиант тряпкой. Она прищурилась, и снова задернула циновку. Отгородившись от остальных.

— Что это Дарий? — Она указала на толстую книгу под тряпкой лежащую передо мной.

— Книга, я забрал в библиотеке Наместника. Когда вытащил Летицию.

— Можно я посмотрю. — Она было потянулась к ней.

— Я бы не стал этого делать Мари.

— Я только одним глазком посмотрю, интересно же. С ней ничего не случиться.

— С ней? Мари, я не про нее беспокоюсь. Я про тебя беспокоюсь. Это не просто книга. Эту книгу написали хозяева мертвых еще во времена Паучьей империи, когда она была сильна и едина. Непобедима. Эта книга в какой-то мере разумна. Ты хочешь услышать хор сотни голосов погибших людей, единовременно рассказывающих тебе на мертвом языке ужасные вещи? Без источника ты их не сможешь заставить их замолчать, они сводят с ума Мари.

Она отдернула руку будто обжегшись, испуганно на меня посмотрев.

— Но если эта книга несет зло зачем она тебе?!

— Мари, книги не могут нести зло. Это просто знание. Только знание. Зло в сердце того, кто применяет. Так же как с оружием, меч может защищать, а может убивать. Смотря кто им воспользуется. У меня нет ничего другого, и я постараюсь разобраться.

Тут циновка снова дернулась и к нам путаясь в объёмных одеждах, пришел капитан Свинолап собственной персоной. Летиция все-таки чувствовала кто к ней как относиться, и старалась держаться поближе к Мари. Хоть остальные к ней и относились тоже хорошо, она их все же опасалась так же как и меня.

— Капитан. — я кивнул ей, снова хохотнул при виде девочки и Мари улыбнулась обернувшись.

— Я не капитан Свинолап! — Она топнула ногой, пытаясь кричать шепотом. Опасливо косясь на спящую Карлотту в углу. Если честно то это было очень забавно.

Помявшись пару мгновений и видно размышляя как бы лучше сказать.

— Я бы хотела с тобой поговорить Дарий.

Я подмигнул Мари:

— Иди, у нас пиратские тайны. За что заработал удар маленькой ладошкой. Сделав вид что мне больно.

Она дождалась пока Мари выйдет и села на ее место. Ковыряясь пальцем в тряпке что служила нам полом.

— Расскажи, как ты пробудил дар. Может и я так же смогу. Я должна!

— Я не уверен, что смогу это описать словами. Это как к тебе подойдет слепой и спросит, как ты видишь. Это как интуиция, ты сразу узнаешь и почувствуешь. Интуиции нельзя научиться, ее можно только почувствовать. Единственное, что я могу сказать, это то, что у меня он проснулся после того, как я выпил зелье восстановления. К тому же ты не у того спрашиваешь. Твой дед могущественный потомственный одаренный насколько я слышал. Он всяко побольше меня знает, я уверен, он тебе много чего рассказывал.

— Да, рассказывал он много. Но ничего не получается. И я подумала, может ты сможешь помочь. — она судорожно, снова и снова выплетала пальцами плетение светлячка. — Я никак не могу его ухватить, почувствовать.

— Прости мелкая. Но тут я тебе точно не помощник, я ничего не знаю и не понимаю. А нет ничего хуже, если пытаешься влезть помочь туда, где ничего не смыслишь.

— Я не мелкая. — она буркнула больше по привычке чем озлобленно. И всхлипнув ушла назад к остальным путаясь в своей одежде.

— …Кхм…Эм, Дарий. Тут такое дело, у меня тут две новости есть. Первая хорошая, вторая… странная, тебе какую первой…?

— Давай хорошую, давно хороших новостей не было.

— …Я знаю Паучьи писмена. И понимаю их язык. Не знаю откуда, но я точно понимаю, что они говорят. Может в этой книге будет хоть намек о том, кто я….

Я с удивлением уставился на свою тень. Это была просто превосходная новость. У меня был в руках ценнейший объём знаний. И оказалось имеется тот, кто может помочь это прочитать и научить меня этому мертвому уже тысячу лет диалекту.

— Та-ак, вопросов еще больше. Но давай пока вторую новость.

— …Я кажется понимаю, что не так с нашим капитаном. У нее сердце как будто опечатано. Будто пленка висит на источнике. Поэтому она не может его пробудить, у нее что-то его блокирует. Я не поняла сразу, уже под конец просто заметила, может позвать ее снова. Чтобы она еще попыталась сплести…

Я покосился на живую тень, но все же встал и позвал Летицию. Она недовольно надув щеки зыркнула на меня, но все же подошла.

— Садись и снова плети светлячка. Просто подряд, снова и снова. Хочу кое-что проверить. Может получиться тебе помочь.

Я снова заработал недоверчивый взгляд из под насупленных бровей. Но она не стала задавать вопросы. Села и начала выполнять привычные пассы руками. Пытаясь сплести светлячка. Я вообще ничего не понимал, чего там нужно увидеть. Поэтому сел напротив нее, хмурил брови, вытягивал губы трубочкой и всячески пытался изобразить глубокую задумчивость. Ожидая от Полночи пояснений. Я не чувствовал ничего, про какую там она пленку говорила. Только легкое волнение от ее правой руки, на которую она надела все четыре кольца, замотав ее бинтами, чтобы никто не заметил золотые перстни.

— Ну что там? Долго я должна еще это делать?

— Потерпи, ты хочешь, чтобы тебе помогли или нет?

Она снова скептически скорчила гримасу, но продолжила свое плетение. А я лишь повторял ей слова что шептала мне Полночь в ухо.

— В общем мелкая, у меня для тебя новость. Ты скорее всего уже одаренная. Твой источник проснулся. А не чувствуешь ты его лишь потому, что его что-то блокирует. Будто его у тебя закрыли. Больше сказать не могу, я ничего в этом не понимаю. Спросишь потом у деда, он точно должен знать. Или хотя бы догадаться.

— Да? — в этом маленьком звуке, удивительно сплелись здоровый скептицизм и концентрированная надежда всей ее жизни.

Для таких как она, для адаптации в высоком обществе быть одаренной являлось жизненной необходимостью. В ее роду все были одаренные. Как и скорее всего все ее окружение, все ровесники и сверстники с других семей. Это как родиться инвалидом в семье потомственных спортсменов. Тебя не бросят, нет, будут заботиться и кто-то даже любить. Но ты всегда будешь изгоем, белой вороной. А зная, как относиться к друг другу ее сословие, даже к равным себе. Быть ущербным это приговор. Она всю жизнь будет объектом насмешек. Особо едких и издевательских.