Попробуй ее сжечь! - Первухина Надежда Валентиновна (книги без регистрации txt) 📗
– Дайте мне ваши правые руки.
– Я бы провела сама… – возразила было Анна Николаевна, но вмиг умолкла, потому что глаза Марьи Белинской налились потусторонним светом, а по комнате завихрились радужные блики. В соседнем кабинете сам собой заиграл рояль.
Это длилось минут пять-шесть, не больше. Затем Марья выпустила ладони девочек. Свет в ее глазах погас. Комната вернулась в нормальное состояние.
– У меня для вас плохие новости, – сказала Марья. – Девчонки выболтали вашему Акашкину всё. Он знает про Арфу элементалей. И, похоже, он ни перед чем не остановится, лишь бы устроить из этого сенсацию.
– Святая Вальпурга! Что же делать?! – воскликнула Анна Николаевна.
– Это еще не всё, – нахмурилась Марья. – Юля помечена.
Анна Николаевна ахнула и побелела как полотно.
– Знак Теодитора? – еле выговорила она.
– Да, – кивнула Марья.
Глава 9
НЕСПЯЩИЕ В ЩЕДРОМ
Стояла глубокая ночь. Во всем Щедром не нашлось бы даже собаки, которая не дремала бы в своей обитой войлоком уютной будке. Мир и покой сошли на оккультный российский городок. Спала мэр города, и ей не снились кошмары на тему предстоящих выборов. Спала любовница заместителя мэра, и ей снился кошмар про то, как она сдает экзамены в институт машиностроения. Спали умертвия в своих могилах, потому что и умертвиям надо отдыхать от бурной послежизнедеятельности. Спали оборотни, завершив еще один день, полный торговых операций на городских рынках. Даже вампиры, эти дети ночи, позволили себе легкую дремоту – уж слишком хороша была эта ночь, не хотелось осквернять ее поиском каких-то жертв… Спали праведники и грешники, священники и сантехники, библиотекари и фотомодели, рэкетиры и следователи по особо важным делам…
Словом, благословенный сон был ниспослан городу Щедрому, и город не преминул этим сном воспользоваться. На небе сияли дивные огнистые звезды, блестевшие, словно осколки льда в коктейле архангелов. Ни один ветерок не колыхал листвы в городских садах и парках. Цветы клонились под тяжестью сладкой ночной росы… Головы прикипали к подушкам в поисках самых доброкачественных снов, а руки сами собой нежно подтягивали к подбородку одеяла…
Но – чу! Не так уж мирна и тиха была эта ночь, если в блаженной тиши ее слышались непонятные шорохи. И исходили эти шорохи из квартиры номер восемьдесят восемь дома номер восемь, что по улице имени Агриппы Неттесхеймского. Ибо жил в этой квартире не кто иной, как наш незабвенный старатель прессы и копатель правды – журналист Сидор Акашкин.
Нам – Голосу Автора – прихотливой судьбой разрешено заглядывать даже в такие квартиры. Чем мы и не преминем воспользоваться.
Итак, мы с вами, дорогой и бесценный читатель, проникаем в квартиру номер восемьдесят восемь (кстати, она тщательно заперта, и не будь у нас особого дара, не получилось бы, но об этом не стоит…), проникаем с некоторым трепетом, потому что это святая святых зловредного журналиста.
Квартира выглядит убого и запущенно. Журналистские гонорары не позволяют Сидору сделать даже мало-мальски приличный ремонт. Впрочем, если бы и позволяли, он не стал бы тратить на ремонт время, ибо всё его время отдано поиску жареных фактов, копченых гипотез и вообще информации, хорошенько пахнущей паленым. В квартире душно, пахнет плохими папиросами и старыми газетами. Единственная комната напоминает давно не мытое холостяцкое логово с тою только разницей, что обычно холостяки не держат у себя такого количества журналов и газет (впрочем, кто их знает, холостяков! Мы, Голос Автора, с ними знакомы мало и знакомиться не имеем желания). На продавленной тахте притулилась плоская подушка в засаленной наволочке и клетчатый плед, годный только на то, чтобы сделать из него коврик при двери. Возле тахты вперемешку со шлепанцами и пепельницами валяются модные глянцевые журналы. На этажерке торчит музыкальный центр, явно давно сломанный, и банка шпрот. На единственном столе тоже громоздятся всевозможные завалы, но сейчас Сидор как раз занимается тем, что сметает их, освобождая место для чего-то круглого и громоздкого. Круглое и громоздкое завернуто в старую плюшевую скатерть и напоминает то ли арбуз, то ли отрубленную голову (тут каждый может фантазировать так, как ему позволяют его природные наклонности).
Наконец пространство отвоевано. Акашкин вытирает со лба пот (физический труд всегда дается ему нелегко) и победно оглядывает расчищенный стол. Затем торжественно водружает на него круглый предмет. Чтобы тот не укатился, Сидор сооружает вокруг валик из скатерти, и теперь мы видим, что Сидор разжился где-то натуральным магическим кристаллом. Правда, видно, что кристалл этот не первой свежести, кое-где имеются трещины и даже сколы, но факт есть факт: Сидор Акашкин решил прибегнуть к магии.
Укрепив кристалл, Сидор некоторое время носится по комнате, заглядывая во все углы. Наконец он находит какую-то бумажку, и вид его при этом торжествующий.
– Пароль, пароль, – бормочет Сидор. – Вот он, пароль заветный!
Он становится напротив шара и говорит торжественно:
– Агайя федах медала!
В ответ шар медленно наливается тусклым пурпурным светом. С каждой секундой свечение становится всё ярче, мало того, к свечению добавляется гудение, пощелкивание и потрескивание. Из шара доносится надтреснутый голос:
– Вход в Общую Ведьмовскую Сеть выполнен. Введите пароль для опознания личности.
– Хиддикиль шаддай эль хай! – выпаливает по бумажке Сидор. В ответ шар говорит:
– Благословенны будьте, ведьма Аполлинария.
…Тут надо сделать разъяснение. Ведьма Аполлинария была той самой ведьмой, которая изготовляла контрафактные афродизиаки и прочий столь же незарегистрированный оккультный товар. Ведьма Аполлинария благоволила к Сидору Акашкину (кто поймет причуды женского, да еще ведьминого сердца?) и по его просьбе дала ему на время магический кристалл, через который можно было выбраться в информационное поле ОВС. Зачем это нужно Акашкину? А вот сейчас и узнаем…
– Запрос, – говорит Акашкин.
– Статус? – интересуется кристалл.
– Секретный, – отвечает наученный ведьмой Акашкин. – Поиск информации в общей системе не отражать.
– Введите дополнительный пароль и разрешение, – требует кристалл, но хитрый Акашкин и тут не сдается.
– Архан, мистабю, медиат! – произносит он торжественным тоном колдовские слова и не замечает, что даже его тень на стене дрожит от оккультного величия этих самых слов.
Кристалл начинает светиться нежно-голубым светом:
– Повторите ваш запрос.
– Мой запрос, мой запрос, – собирается с духом Акашкин. – Лунная арфа элементалей!
– Вас интересует вся информация по данному запросу?
– Абсолютно вся! – чуть не кричит Акашкин.
Кристалл чуть темнеет, а затем начинает говорить. К этому времени у Сидора уже приготовлен диктофон. Диктофон работает, глаза Акашкина горят дьявольским огнем охотника за Пулицеровской премией… И он предвкушает, что завтрашний вечерний выпуск газеты «Щедрые вести» будет снабжен настоящей бомбой! Ох какой бомбой!
Но оставим Акашкина наедине с его кристаллом. Не он один не спал в эту восхитительную ночь.
…Анна Николаевна Гюллинг и ее гостья Марья Белинская сидели за круглым столом в кабинете колдуньи и задумчиво смотрели на разложенные на столе гадальные карты. Зажженная люстра бросала на карты золотисто-медовые блики.
– Что мы имеем? – сказала Марья Белинская.
– Расклад такой, – ответила Анна Николаевна. – В наших руках находится Лунная арфа элементалей, и не сегодня завтра об этом узнает весь оккультный мир. Это первое. Моя племянница Юля действительно оказалась ведьмой, природной ведьмой, к тому же помеченной Знаком Теодитора. Это второе.
– И третье?
– В городе появился странный человек, который не знает, какое нынче у нас тысячелетие на дворе. Что характерно, он явился как раз под двадцать четвертое июля.
– Ох! – воскликнула Марья. – Завтра уже двадцать четвертое! Святая Вальпурга, а у меня кожа лягушки вся закончилась. Как нарочно. Анна Николаевна, вы будете заготавливать?
