Далекие королевства - Банч Кристофер (книги без сокращений .TXT) 📗

— Кассини и я некогда вместе занимались атлетикой и хаживали в таверны, — пояснил я Яношу. — Многие скорбели в тот день, когда он услыхал зов богов и покинул нас с нашими детскими забавами. — Я так помахал пальцем, чтобы Янош мог сообразить — я к скорбящим не относился. — Впрочем, мы мало знали друг друга, о чем я сожалею.

Кассини сделал шаг вперед, изобразив улыбку на полных губах.

— Так, значит, вы не разочарованы, что именно меня выбрали сопровождать вас в вашем открытии? Пожалуйста, друг мой, будьте откровенны.

— Да что вы, — солгал я. — Будь проклято мое путешествие, если я хоть на минуту подумал об этом.

Я обратился к Яношу:

— Наше путешествие благословенно с самого начала, потому что в лице Кассини ты найдешь наиученейшего и благочестивейшего из воскресителей и к тому же прекрасного товарища.

— Ну не столь благочестивого, чтобы осуждать эти лакомства в ваших руках, — сказал Кассини, изображая смех и указывая на остатки хлеба.

У нас хватило ума смутиться и быстро избавиться от позорящих нас кусков.

— Добро пожаловать в наши ряды, уважаемый господин Кассини, — сказал Янош. — Я чувствую себя так, словно уже свершилось бросание и мы уже в пути с добрыми предзнаменованиями. Позвольте поинтересоваться, что побудило вас поддержать наши усилия?

— Разумеется, ваша цель, — сказал Кассини.

— Следовательно, вы принадлежите к тем, кто не сомневается в существовании Далеких Королевств?

— Ну, так бы я не стал утверждать, — ответил Кассини. — Слишком мало для этого доказательств. Однако сами по себе усилия, направленные на их отыскание, заслуживают всяческого уважения. И неважно, как дело обернется, но для меня будет большой честью вернуться с новостями к направившим меня старшим моим собратьям.

Янош понимающе кивнул. Но, судя по блеску его глаз, я сообразил, что он видит Кассини намного глубже, чем тот думает. Кассини был еще слишком молод, и хоть имел высокое происхождение, но особыми способностями не отличался. Я серьезно сомневался, была ли у него хоть десятая часть таланта моего брата. Богатство и семейные связи привели его в число воскресителей. Но теперь его карьера застыла на месте, возможно, навсегда. Чтобы выбраться из этого состояния оцепенения, ему нужен был грандиозный успех. Свой шанс он усмотрел в Далеких Королевствах. Янош понял, что Кассини движет отчаяние, и, несмотря на деланное спокойствие, воскресителя выдавали нервные жесты.

— Вы правы, полагая, что эта экспедиция должна принести многое, — сказал Янош. — Но я оказал бы вам плохую услугу, если бы не указал и на крайнюю опасность подобного путешествия. Еще никто не добирался туда, куда мы собираемся… и не возвращался.

— Что ж, моя судьба в руках богов, как судьба судна, паруса которого они вольны наполнить ветром, а вольны и утопить, — сказал Кассини. — И познание их желаний — само по себе награда.

Неловкая тишина, воцарившаяся после этой тирады, исполненной фальшивой скромности, была нарушена возвращением Джениндера.

Он с улыбкой приветствовал Кассини.

— Вот и третий путешественник присоединился к нам. — Он приглашающе вытянул руку. — Пойдемте. Совет ждет.

Сквозь тяжелые портьеры мы вошли в длинный коридор, освещенный шариками, свисающими со скульптурных изображений божеств и зверей, им посвященных. На стенах вырисовывались жуткие тени: рога, длинные острые клыки и когти. Коридор перешел в огромное темное помещение зала. Джениндер провел нас на каменную платформу, возвышающуюся над полом на несколько футов. Ее окружали дымившие и искрившие горящие факелы. Мы долго простояли так, привыкая к полумраку и пытаясь успокоиться. Я не мог заговорить с Яношем, и в сердце моем царил трепет. И потому зазвучавший громкий голос испугал меня.

— Кто эти смертные, стоящие перед нами?

— Искатели пути из Ориссы, повелители, — отвечал Джениндер.

— А кто поручается за них?

— Я, повелители. Я, Джениндер, привел их сюда.

— Кто говорит от их лица?

Наступила тишина. И тут я почувствовал, как Янош каблуком наступил мне на ногу. Ко мне вернулось самообладание.

— Я говорю от их лица, повелители, — отвечал я. — Я, Амальрик, сын Эмили, сын Пафоса Карима Антеро.

Теперь я уже кое-что начинал видеть. Прямо перед платформой расстилался голый каменный пол. Он был покрыт магическими квадратами, треугольниками, таинственными цифрами и символами. Дальше шла во всю ширину храма огромная круглая золотая площадка. Совет воскресителей, одетых в черные мантии с золотыми поясами, во всей своей славе восседал у другого края круга. Их было десятеро, и сидели они на каменных резных тронах, украшенных изумрудами. Над ними на стене кружились и переплетались цветные пятна, дымки и тени. Говорящий сидел на центральном троне. Его морщинистое ястребиное лицо напоминало сушеное яблоко. Волосы и борода, отливавшие сединой, ниспадали вниз, не стриженные годами. Тускло-желтые глаза, казалось, пронзали меня до дна души. Это был Гэмелен, старейший из воскресителей.

— И что же ты просишь, Амальрик, сын Эмили, сын Пафоса Карима Антеро? — спросил Гэмелен.

— Я прошу вашего благословения на поиск, мой повелитель. Для процветания Ориссы и ради вящей славы богов.

Последовала пауза, во время которой воскресители шептались между собой. Я не знал, может быть, у них так было принято, но, увидев встревоженное лицо Кассини, понял, что нет. Наконец Гэмелен сказал:

— Среди вас есть чужеземец, хотя он и рожден дочерью Ориссы.

— Это, я, мои повелители, — ответил Янош. — Янош, сын ориссианки из рода Кетер; сын принца по имени Серый Плащ из Костромы.

— Мы слышали, ты интересуешься искусством воскресителей?

Страх охватил мое сердце. К чему этот вопрос? И кто разнес эти слухи о моем друге? Казалось, что невозможно ответить на этот вопрос достойно. Ведь пророки все знают, и если Янош ответит отрицательно, тем самым он усомнится в их могуществе. Если же признается, то его может ожидать участь Халаба.

— Это правда, — быстро ответил Янош. — У меня более чем скромный дар, и, разумеется, он не имеет никакого отношения к чародейству и колдовству, уверяю вас. Будучи солдатом среди варваров-ликантиан, я был вынужден полагаться на мой благословенный Ориссой разум. И мне удавалось успешно лечить моих солдат от фурункулов и других кожных заболеваний. А однажды мне даже удалось исцелить моего сержанта, получившего ранение в задницу.

Мне показалось, что я услыхал приглушенный смех среди воскресителей. Но, должно быть, это разыгравшееся воображение сыграло со мной шутку, потому что какой же может исходить смех от этих столь возвышенных людей?

— Но как только мне посчастливилось поцеловать ворота Ориссы, я тут же отбросил все свои жалкие познания, — продолжал Янош. — Я понял, что даже исцеление фурункулов может привести к негодным результатам, если не быть профессионалом в данной области. Ну а когда несколько минут назад я узнал, что с нами отправляется в путешествие один из самых искусных молодых воскресителей, я тут же пообещал жирного барашка тому богу, кто своей улыбкой так одарил нас.

Я чуть ли не ощущал, как сейчас прет из Кассини самодовольство и как он, подобно петуху в брачном танце распускает перья. Судя по одобрительным кивкам воскресителей, ответ Яноша оказался удачным.

— Ну хорошо, — сказал Гэмелен, когда стих шепот. — Пора бросить кости. Готов ли ты, Амальрик Эмили Антеро?

— Готов, повелители мои, — ответил я.

Ко мне подошел Джениндер и открыл инкрустированный ларец. Внутри было два отделения. В одном лежали два осколка бедренной, судя по всему, кости какого-то животного. А в другом — обломки человеческого черепа. С чего начать? Руки мои замерли в нерешительности, но тут словно какая-то сила повела их влево. Я достал из ларца осколки бедренной кости. Сжав их в правом кулаке, левым я пять раз ударил себя в грудь, декламируя:

— О великий владыка Тедейт — бог и покровитель всех путников, призываю тебя указать, праведны ли наши поиски Далеких Королевств? — Я бросил кости на золотой круг. Затем, вытащил осколки черепа, трижды ударил себя в грудь и завершил заклинание: — Благослови нас, великий владыка Тедейт, мудростью своей. И в этих костях предскажи наши судьбы.