Дикая магия - Уэллс Энгус (книги бесплатно TXT) 📗
Катя, тоже в доспехах, с улыбкой приветствовав её, предложила воспользоваться баней, пока мужчины спят. Ценнайра согласилась, полагая, что Катя хочет задать ей несколько вопросов. Но ошиблась. Катя была расположена явно по-дружески, словно одобрение Очена предыдущим вечером развеяло все её сомнения. Катя говорила об их приключениях, о клятве Брахта — это показалось Ценнайре очень странным, — о том, что их ждёт впереди. В свою очередь Ценнайра придумала короткую историю о своей жизни в Кандахаре с непродолжительным трагически закончившимся замужеством, после которого у неё оказалось достаточно средств, чтобы снарядить караван и отправиться в путешествие по миру.
Катя рассмеялась и сказала:
— Тогда можешь считать, что тебе повезло. Там, куда мы направляемся, не был ещё ни один смертный.
Ценнайра со смехом спросила:
— Вернусь ли я когда-нибудь в Кандахар?
Катя посерьёзнела:
— Надеюсь, вернёшься. Добраться до Кандахара будет трудно, но не труднее, чем то, что ждёт нас впереди.
— Нет, боюсь, в Кандахар я больше не вернусь. — Ценнайра покачала головой и с деланным смущением отбросила с лица длинные локоны. Потом, скромно потупив взор, продолжала: — Я ещё сама точно не знаю, но мне кажется… мне судьбой предписано… идти с вами.
— Возможно, — серьёзно согласилась Катя. — Иначе как ещё объяснить, что ты оказалась у Дагган-Вхе как раз в то время, когда прискакали туда мы?
Ценнайра кивнула и сделала вид, что намыливается, пытаясь по запахам определить, не подозревает ли её в чем Катя. Все, что она могла различить, было несколько насторожённое, но все же истинно дружеское расположение. Видимо, одобрение Очена и впрямь давало ей некий кредит доверия.
— Вероятно, — продолжала Катя, не дождавшись ответа от Ценнайры, — сюда тебя привели сами Молодые боги. Они помогают нам, чем могут. Вполне возможно, ты тоже часть их божественного умысла.
— Ты действительно так думаешь? — Ценнайре даже не пришлось разыгрывать удивление.
— Я не пытаюсь проникнуть в замыслы богов, — ответила Катя. — Но то, что ты оказалась в определённом месте… в определённый час… — Она пожала бронзовыми от загара плечами, с которых потоками стекала вода, и шаловливо улыбнулась: — Не сомневаюсь, Каландрилл тоже так считает.
Ценнайра скромно потупилась и сказала:
— Он очень привлекателен, к тому же он принц Лиссе. Удивительно, что у него нет супруги.
— Никакой он не принц. Его объявили вне закона, — пояснила Катя. — Когда-то он любил, но она стала супругой его брата.
— Он до сих пор её любит? — спросила Ценнайра.
— Её? Нет.
Ценнайра улыбнулась и пробормотала:
— Очень хорошо.
Катя кивнула и, словно закрыв эту тему, предложила вылезти из ванны и идти завтракать. Ценнайра, не желая переигрывать, согласилась.
В столовой их уже ждали. Каландрилл и Брахт завтракали в компании Очена и Чазали. Мужчины вежливо приветствовали вошедших женщин. Ценнайра взглянула на вазиря, но его улыбающееся лицо тут же стало непроницаемым, и он поспешил вернуться к беседе с киривашеном. Катя села рядом с Брахтом, и они едва слышно обменялись несколькими словами. Каландрилл выдвинул для Ценнайры табурет, и она наградила его смущённой улыбкой, пробормотав слова благодарности и довольная румянцем, проступившим у него на щеках.
— Мы выступаем завтра, — сказал Каландрилл, с трудом скрывая смятение, овладевшее им от близости Ценнайры. — К тому времени Очен полностью очистит форт. Мы отправляемся на рассвете.
Ценнайра кивнула и приступила к трапезе. Каландрилл, как мог, развлекал её разговором. Его собственные слова казались ему неуклюжими, а Ценнайре — очаровательными. Благодаря своей красоте она выслушала немало комплиментов в прошлой жизни, но ими мужчины пользовались для того, чтобы обговорить коммерческую сторону дела. Невинность Каландрилла забавляла её. Юноше и в голову не приходило, что когда-то она была куртизанкой. Да, он делал ей комплименты, но так застенчиво, будто не знал, что это — обычное начало отношений между мужчиной и женщиной. Ценнайра помогала ему поддерживать беседу, но ровно настолько, сколько требовала от неё новая роль. Она отказалась от множества уловок, которыми пользовалась в подобных случаях. Её единственной заботой сейчас было помочь ему преодолеть свою застенчивость.
Когда трапеза подошла к концу, Чазали оставил их, чтобы совместно с Тэмченом проверить оборону форта. С уходом киривашена в трапезной стало как-то пусто.
Очен тоже извинился и оставил их вчетвером. Ценнайра позволила бы себе отдохнуть перед продолжительным и рискованным путешествием, но Брахт предложил подготовить лошадей, и все вместе они отправились в конюшни.
Лошади их были накормлены и напоены, но почистить их джессериты не решались. Они даже приближаться к ним опасались: крупные животные, особенно жеребец Брахта, нагоняли на них явный страх.
Керниец принялся чистить вороного, нашёптывая ему на ухо ласковые слова, на что конь отвечал тихим довольным ржанием. Человек и жеребец словно беседовали о чем-то, понятном только им двоим.
— Временами мне кажется, — заметил Каландрилл, начиная скрести гнедого, — что Брахт любит своего коня не меньше Кати.
— А ты? — по привычке кокетливо спросила Ценнайра, наблюдая за ним из ворот. — Кому отдаёшь предпочтение ты?
В конюшне было темно, но ей показалось, Каландрилл покраснел. Как бы то ни было, он ниже склонился над мерином и принялся тереть его с большим усердием.
— Конь много значит для мужчины… — пробормотал он, — за ним надо ухаживать.
Ценнайра мягко рассмеялась и попыталась помочь ему преодолеть неловкость:
— Может, выберешь для меня коня? Я в них не разбираюсь.
— Брахт в лошадях разбирается лучше, — скромно заметил Каландрилл. — Я ему в этом в подмётки не гожусь.
Ценнайра кивнула, отказавшись от кокетства. Ей нравилось просто стоять и смотреть на него, подавая время от времени щётку. Когда пальцы их соприкасались, он смущённо улыбался. Годы словно перестали обременять Ценнайру, и она вновь почувствовала себя девочкой, когда ей доставляло удовольствие наблюдать, как брат ухаживает за их тягловой лошадью.
Вскоре кони были почищены, и Брахт предложил попрактиковаться в фехтовании. Катя и Каландрилл с удовольствием согласились. Через тонущий в полумраке лабиринт коридоров они не без труда вернулись в свои комнаты, где из уважения к гостеприимству джессеритов оставили своё оружие.
Форт пребывал в трудах, люди сновали туда и сюда, выполняя свои обязанности, и никому не было дела до чужеземцев. Так что найти уголок во дворе, где можно было бы попрактиковаться в фехтовании, оказалось не так просто. Они плутали по бесконечным пустынным коридорам с длинными рядами закрытых дверей. Подобных крепостей Каландриллу видеть не приходилось; создавалось впечатление, будто она была вырублена в монолитной скале. Внешние стены были частью внутренних. Форт напоминал ему муравейник, а джессериты — его бескрылых обитателей.
Их общественная организация выглядела столь же чёткой и ясной, как и у насекомых.
Наконец они, следуя по узкой лестнице, вышли во двор, где воины в кольчугах и кожаных доспехах тренировались в фехтовании мечами, но их попросили удалиться.
До крайности вежливый начальник объяснил, что это совсем не подходящее место для столь почётных гостей, и голосом, не терпящим возражений, предложил им отправиться во двор для котузенов. Им дали человека, и по сумрачным коридорам он провёл их в другой двор, где тренировались воины в чёрном, как у Чазали и Тэмчена, обмундировании.
Едва они вошли, как все замерли. Проводник их поклонился и что-то сказал. Получив ответ, он отправился назад. Котузены было явно обескуражены и отчасти возмущены, словно чужеземцы нарушили какой-то порядок.
Воин, с кем говорил провожатый, приподнял металлическую сетку с лица и поклонился, карие глаза его были непроницаемы.
— Чем могу служить? — спросил он.
Брахт хлопнул рукой по своим ножнам и сказал:
