Генезис - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
Далее мы сталкиваемся с проблемой прохождения защиты. Любой стихийный щит «сокол» пробьет противоположной стихией. На словах все просто, на деле — куча расчетов и символов. С этим вроде разобрался, и вот где кроется проблема. Опытный маг не станет выставлять стандартный однотипный щит, он напихает в него кучу других элементов различных стихий, не я же один такой умный. Пришлось добавить «соколу» различных модулей, содержащих те или иные стихии. По идее, он сможет с некоторой потерей энергии разбивать составные щиты, правда, убойность снизится на порядок.
Не стоит забывать о том, что любой сильный маг выставит еще и энергетический щит. И здесь есть два выхода — посыпать голову пеплом или влить в печать больше энергии, чем ее содержится в выставленном щите. Пришлось потратить кучу нервов, своих и Сонмара, чтобы найти третий выход. В итоге в печать был добавлен очередной модуль, который обладал функцией искажения тока силы. С этой целью я выучил новый алфавит, необходимый для оперирования чистой силой. В итоге на «клюве» моего «сокола» появилась невидимая спица, раздвигающая и протыкающая саму структуру плетений. Весьма энергезатратно и фактически бессмысленно (боевые заклинания ею не разрушишь), но без этого штришка печать была бесполезной. Ну и само плетение атаковало врага при помощи молний.
На мой взгляд, молния — самый оптимальный вариант магической атаки. Во-первых, это двустихийная атака. Воздух и огонь. Во-вторых, скорость заклинания закладывается количеством силы, и если вы хотите, чтобы ваш каменный кулак летел со скоростью пули, то приготовьтесь растратить почти весь резерв, — основные законы физики еще никто не отменял. И это относится ко всем заклинаниям, а вот молния уже при создании обладает потрясающей скоростью, которую и корректировать-то не нужно. В итоге ядром плетения стала моя молния. Моя — потому что я добавил в нее несколько необходимых свойств. Например, мою молнию нельзя притянуть при помощи металла. И что самое главное, она летела не ломаными зигзагами, а четко по прямой, что также немаловажно. Ведь радиус поражения — не шире кончика младшего кинжала, поэтому приходилось бить прицельно. Чтобы самонаведение не конфликтовало с прицельностью, был добавлен модуль захвата цели, ставший некоторым новшеством для этого мира. Вернее, я так думал, пока Сонмар не предъявил мне подобный расчет трехвековой давности. Что ж, я не так уж намного опоздал со своим «открытием».
И сегодня я приготовился закрыть печать, добавив последний штрих. Если сейчас активировать печать, появится вовсе не «сокол», а связка из нескольких сфер, демонстрирующих тот или иной модуль. Опытному магу не составит труда защититься от них. В целях повышения эффективности я и разработал собственный (!) иллюзорный алфавит. Применив знания физики, скомпоновал алфавит для оперирования водой и огнем. В итоге происходило хитрое преломление солнечных лучей в ограниченном пространстве, и мои иллюзии становились слегка расплывчатыми, туманными. Их было практически невозможно пронзить «истинным взором». Все энергетические линии попросту расплывались, а у мага, пытающегося разобраться в плетении, по идее, должна закружиться голова. И это стало именно тем, что я не собирался показывать комиссии. То есть они, конечно, увидят неизвестный алфавит, может, даже скопируют эту вязь, но раскрывать саму основу я не намерен. Пусть с годик помучаются, распутывая весь клубок.
Взяв в руки линейку, циркуль и перо, я стал аккуратно выводить необходимые фигуры. Когда все было закончено, передо мной появилась моя первая сложная печать, которая заслужила бы одобрительный кивок Сонмара. Но показывать ее сейчас я не стану, оставлю для экзамена. И мне приятно, и ему будет лестно, что непутевый, по его словам, ученик смог поразить учебную комиссию.
Теперь осталось проверить активацию печати. Когда я говорю, что не могу активировать печать, то слегка лукавлю. Любой чертильщик может предактивировать любую печать: влив минимум энергии, он создаст в воздухе аналог того, что находится на листе. Если необходимый рисунок возник в воздухе, то все у тебя получится, если нет — то «бабах» неизбежен. Еще раз взглянув на это великолепие из фигур, кругов и символов, я свернул пергамент, убрал его в стоящий рядом небольшой тубус и побежал к тележке.
Вложив амулет, буквально прокричал:
— Выход!
Тележка, будто ощутив мое нетерпение, сорвалась с места и покатилась в указанном направлении. Вскоре я услышал скрежет колес и щелчок открывающейся двери. Выбравшись наружу, вскочил на поднимающуюся вверх лестницу. Сердце бешено стучало, а на лицо сама собой наползала довольная, даже счастливая улыбка. Будучи не в силах сохранять спокойствие, я побежал. И уже через семь минут очутился на выходе. Быстро выхватив амулет, я приложил его к массивным дверям, и те стали потихоньку отворятся. Но я и сейчас не мог позволить себе такое расточительство. Проскользнув в щель, я кинул медальон на стол хранительнице.
— Распишись, — сказала она, протягивая мне исписанный бланк.
— Потом! — крикнул я и опрометью бросился на выход.
Несмотря на то что небо уже осветилось мерным сиянием звезд, в холле было все еще немало студиозусов. И каждый счел своим долгом шикнуть на меня, когда я на полной скорости проносился мимо. Увы, всем им пришлось зажать уши в тот момент, когда я плечом выбил двери и, не сбавляя скорости, понесся в сторону полигонов.
Пока я бегу, расталкивая гуляющие парочки, стоит взять очередное отступление. В первый сезон я успел всем конкретно надоесть своими бесконечными «бабахами». Заведующий полигонами заявил, что больше не намерен меня терпеть, и через ректора выбил запрет на свободное посещение арен. Сонмар рвал и метал, ходил к ректору, ходил к заведующему, но ситуацию изменить не смог. Ему пришлось скрепя сердце выдавать мне пропуск на профессорский полигон. Эта бумага стала предметом зависти всех моих знакомых. Все же преподавательская арена оборудована на порядок лучше. Там даже накопители были, чтобы, не тратя собственные силы, маг пользовался казенной энергией. Правда, мне это никак не помогало. Ведь я не мог воплотить свои заклинания, следовательно, и вливать энергию было некуда.
Миновав замерзший фонтан, я извинился перед очередной группкой студентов и наконец увидел перед собой небольшой амфитеатр, уменьшенную копию Колизея. Подойдя к сторожке, предъявил бумагу и, получив от засыпающего стража необходимый амулет, опять же бегом ринулся на площадку. Удивительное место эта песчаная площадка. В дождь она будет сухой, снег не тронет ее, да и ветер здесь почти не ощущается. Идеальное место для экспериментов.
Скинув сумку, где теперь уже лежал фрак, я сел по-турецки и развернул перед собой свиток с печатью. Из указательного пальца правой руки вытянулась серебряная нить, ничем не напоминавшая ту соплю, что я показал полгода назад. Прикусив язык, я стал водить пальцем по пергаменту, оставляя на нем четкий, светящийся рисунок. Облака закрывали звезды, луна сияла все ярче, а Глаз Харты ощутимо продвинулся по небосклону, когда я наконец закончил с этой работой. Небось часа три просидел.
Сложив руки лодочкой, я взмолился кровавой богине Харте и вспомнил Аргониунса — покровителя всех волшебников. Даже если я не верю в богов, никто не помешает мне успокоить себя таким образом. Когда с ритуалом было покончено, я хлопнул по листу и подал весь максимум энергии, на который был способен. Из носа потекла кровь, а лоб покрылся испариной, но все же я ощутил печать частью себя. Недолго думая мысленно пожелал активации. Минуту ничего не происходило. Я уже приготовился забыться в темноте, чтобы потом очнуться в привычной комнате, но тут воздух замерцал и вскоре осветился серебряным сиянием. Моя собственная первая печать сияла, подобно самой Луне. Я сам не заметил, как начал смеяться. В этот момент я был похож на ребенка, который прикоснулся к волшебству. На душе было легко, несмотря на то что тело ломило от усталости.
И тут меня пронзила боль, вызванная осознанием того факта, что мне никогда не активировать это произведение искусства. Никогда по моей воле «сокол» не будет рассекать небеса и не атакует вражеского мага. Эта печать навсегда останется очередным листом в моем дневнике. И что-то такое поднялось во мне. Я полностью отрешился от мира и стал штурмовать идею — идею полного воплощения заклинания. Само собой, в голове всплыла фраза учителя про магию, а потом я припомнил собственные рассуждения в опере, когда мне взбрело в голову, что моей жизненной энергии хватит на двоих. Ответ нашелся. Если не могу так, смогу иначе.
