Операция «Невеста» - Романова Галина Львовна (версия книг .txt) 📗

— Ый! — невнятно сквозь чурбачок в челюстях откликнулся тот. — Ой-о-э!

— Сейчас тебе будет еще больнее! — Я уселся на тушу верхом, доставая обрядовый нож. — Чья была идея? «Давайте меня покажем… Подадим товар лицом!» — передразнил оборотня. — Подали? Нас вместо тебя чуть не порубили!

— А-э-о-у… — начал объяснять тот, с моей помощью освободился от чурбачка и воскликнул: — Так не порубили же!

— А наш гонорар? — хором взвыли студенты.

— А моя репутация? — вторил я.

— Какие вы все-таки, люди, меркантильные существа! — притворно вздохнул волкодлак. — Вас интересует только презренный металл… А где дух авантюризма? Где жажда подвигов и приключений?

— Приключений у меня и без этого было больше чем достаточно, — на память пришла прошлогодняя весна. — И авантюризма было — хоть отбавляй. А теперь и у ребят практика коту под хвост, и у меня проблемы…

— А у тебя-то что за дела? С Рубаном поругался, и он тебя уволил?

Нет, конечно, я помнил, что волкодлак знает моего партнера давно и зовет просто по имени, но все равно покоробило.

— Если бы уволил… Я официально под домашним арестом.

— Чего натворил?

— Всего не перечислить. — Сидеть верхом на волкодлаке просто так было скучно, и я понемногу перерезал один ремень за другим. — Занятие нелицензированной целительской практикой… Попытка выдать себя за другого… Участие — по незнанию — в сокрытии совершенного преступления… Еще я оказался не в том месте не в то время — не убивал я того парня, богами клянусь!

— У-у-у… — Освобожденный волкодлак вскочил, свалив меня на землю, и энергично встряхнулся. — И ты после этого на свободе? Куда смотрит инквизиция?

— В мою сторону. — Настроение испортилось окончательно. — Инквизиторы меня под домашний арест и засадили.

— Да расслабься ты! Отмажем! — отмахнулся волкодлак с самоуверенностью типа, который никогда не имел дела с законом.

— Тебе легко говорить! А я две ночи в Звездунах не ночевал…

И еще одну или две придется провести в дороге, рискуя по возвращении свободой и здоровьем.

ГЛАВА 5

Тем временем где-то…

Старый парк напоминал густой лес. Тропинки зарастали травой. Клумбы заполонили сорняки, на лужайках стеной вставал бурьян и молодая поросль. Кустарник вымахал выше человеческого роста, а упавшие со старых деревьев сучья только усиливали общую картину одичания. Под ногами тут и там шуршали листья, упавшие с раскидистых тополей. В кронах берез виднелись желтые листочки, и желтые же поздние цветы смотрели из полёглой травы, которую никто и не думал выкашивать уже много лет.

Три человека — граф Марек Гневеш с племянником Отто и виконтом Ламбертом — шли по засыпанной листьями дорожке к серому каменному строению, которое виднелось вдалеке. К нему вела такая широкая дорожка, что даже время оказалось не в силах совсем стереть ее с лица земли. Несколько дней назад они уже проходили этим путем и больше всего на свете хотели как можно дольше его не повторять.

Призрак Аниты Гневеш поселился в замке. Ее видели слуги в картинной галерее. Она показывалась у постели больной Бланки и даже явилась на глаза приезжему целителю, которого в очередной раз вызвали к девушке для консультации. Осмотрев пациентку, тот поднял голову, повернулся к ее родственникам — и утратил дар речи. За спиной леди Анны стояла Анита Гневеш и тихо качала головой. Когда все обернулись, она опустила голову и ушла сквозь стену.

Огромный склеп был мрачен и холоден. Две массивные колонны поддерживали нависающий над входом портик. Крыша казалась слишком тяжелой для этих стен. Широкие ступени наполовину засыпала листва. Время не пощадило даже этот камень — нашлепки мха и пятна лишайников виднелись тут и там. В трещинах ступеней проросла трава, крохотное деревце пустило корешки под крышей. Тяжелые двери были плотно закрыты, но две статуи, стоявшие у подножия лестницы, казалось, напряглись, прислушиваясь к тому, что происходит внутри.

Это была самая старая и заброшенная часть парка. Молодая поросль теснилась среди толстых стволов старых тополей и вязов. Тут и там валялись сухие сучья. Слышался стрекот сорок. Поблескивала тонкими нитями паутина. Люди переглянулись. В прошлый раз всем тут не казалось так мрачно. Может быть потому, что тогда никто не думал о том, что их ждет?

Тяжелая старая дверь склепа отворилась с тихим натужным скрипом. Петли проржавели и слушались плохо. Внутри было прохладно, сыро и темно, так что граф еще раз мысленно похвалил себя за то, что догадался прихватить факелы. Нервничающий Отто, прежде чем переступить порог, обнажил меч.

Сразу за порогом открывалась небольшая часовенка, где стояла белая алебастровая статуя Смерти. Вверху был единственный источник света — небольшое круглое отверстие. Лучи падали точно на голову статуи, и люди, хотя и ожидали ее увидеть, все одновременно вздрогнули. Но статуя безмолвствовала. Изваянная со склоненной головой, она скорбно прижимала руки к груди, глядя на пол. Там стояла чаша для даров, но сейчас в ней не было ничего, кроме нескольких высохших цветов — все, что осталось от жертвоприношения, совершенного в день похорон.

За спиной статуи открывался проход, ведущий в подземелье. Широкая лестница была прочной, но люди все равно ступали осторожно, словно камни вот-вот могли начать крошиться. Ведь этим ступеням было более трехсот лет, и они ни разу не подновлялись.

Огромный зал с низким потолком поддерживало несколько колонн-кариатид. [7] Саркофаги были выставлены вдоль стен в небольших углублениях. На месте некоторых в полу была только каменная плита с вырезанным на ней изображением человека. Под ногами похрустывал песок.

— Вы чуете? — Отто нервно принюхался.

— Что?

— Ничего! Не пахнет тленом!

Мужчины принюхались. Действительно, пахло старым деревом, пылью, ржавчиной, дымом от чадящих факелов, но никак не гнилью. Словно тут никогда не лежало мертвых тел.

Граф Марек направился к гробу в дальнем углу. Мелькнула мысль, что через пару десятков лет и его останки тоже окажутся здесь. Вон там сбоку подходящее местечко… Боги, о чем он сейчас думает?

Массивный гроб, в который не так давно положили найденное в башне тело молодой женщины, стоял прямо на полу. Хотя все отлично помнили, что опускали его в неглубокую яму. Да вот она! Рядом!

Наклонившись, Ламберт посветил факелом, недоумевая, как такое может быть. Он отлично помнил, что тяжелый гроб, обитый железом, с трудом втащили сюда восемь крепких мужчин. И они же потом опускали его на сыромятных ремнях.

Тяжелая крышка была когда-то прибита гвоздями, но эти гвозди оказались выломаны с нечеловеческой силой и торчали, словно кривые острые зубы. Сама крышка, почти не пострадавшая, покоилась на прежнем месте, но когда, передав факелы Отто, граф Марек и Ламберт, взявшись с двух сторон, приподняли ее, послышался изумленный вскрик.

Внутри было пусто.

Возвращение в Большие Звездуны прошло незамеченным. В том смысле, что у порога беглого арестанта не поджидал отряд стражи, чтобы препроводить в тюрьму до выяснения. И инквизитор не мерил нервно шагами двор перед крыльцом. Собственно говоря, нашего возвращения не заметил никто, кроме Зверя и его семейства, — дома никого не было. А на каминной полке ждала записка от мэтра Куббика:

— Распаковывайте вещи и до завтра можете отдыхать, — распорядился я, высекая искру, чтобы как можно скорее сжечь записку в пламени свечи.

Молодежь ушла, а я погрузился в размышления. То, что Анджелин меня прикроет, сомнений не вызывало. Но чем я там занимался? Если инквизитор задумает провести небольшое расследование, мы трое запутаемся в показаниях. Надо как можно скорее написать графу Масу, сообщить о своем возвращении. И где носит мэтра?