ВАМП. Практикум по целительству - Ежова Лана (книги бесплатно txt) 📗
– Нормально отбыла.
– То-то ты довольно скалишься, – влезает в наш разговор хмурая Элизара. – Я бы тоже не отказалась от наряда у Каррая.
– Так в чем проблема? – усмехаюсь я. – Нарушай правила – заработаешь наказание.
Девушка фыркает и отворачивается, но вижу, что она продолжает прислушиваться к рассказу.
– Целый час меняла постельное белье в лечебнице.
– Одна? – скучнеет Диволика.
– Нет, с Карраем, – хихикает кто-то из девчонок. – Если он отправил Соннэю в лечебницу, значит, передал ее на время наказания другому преподавателю.
Поклонник Элизары, Адам Вернош, вклинивается в нашу беседу:
– Карраю вчера было не до Близард, он возглавлял одну из ловчих групп боевиков, которые искали гнездо упырей.
Девушки ахают.
– Упыри в городе? – не верит Диволика. – Да еще целое гнездо? Врешь!
Сама бы я о таком не рискнула сообщить, – вдруг эти сведения скрывают, чтобы избежать паники? – но раз Вернош уже всех просветил, могу подтвердить:
– Нет, это правда. Я лично слышала от Каррая о гнезде.
– Значит, с ним ты все-таки общалась? – Элизара, прищурившись, пытливо заглядывает мне в глаза.
Что это с ней? Неужели ревнует? Мне становится смешно: неужели и задавака Нейсс входит в число поклонниц искусника?
Что-либо ответить не получается из-за Верноша, который вкратце просвещает, откуда в Вышеграде было взяться упыриному гнезду:
– Если зараженный человек вернется в город до того, как вирус начнет его изменять, дежурный целитель на вратах вряд ли выявит болезнь и, понятное дело, пропустит заразного. А уж дальше вообще все просто: нечистью управляют два инстинкта – выжить и наплодить себе подобных. Пустых зданий в Вышеграде предостаточно, да и в собственном доме зараженный может устроить гнездо, обратив в упырей близких.
– Какой ужас… – шепчет Диволика. – Меньше всего ждешь подвоха от членов своей семьи. Но неужели зараженный не понимает, что несет в себе угрозу прежде всего родственникам? Почему сразу не пойти к целителям?!
– Уже через пару часов после укуса человек мыслит неадекватно. Многие надеются войти в те два процента счастливчиков, которых не берет вирус, – вспоминаю я соответствующий параграф в учебнике. Мы еще не проходили упырей и волкодлаков, это я пролистала наперед, из чистого интереса.
– Все равно не понимаю, как зараженные могут думать только о себе, – расстраивается Диволика. – Рисковать жизнями стольких людей!
– Вот и вопрос на засыпку для Каррая, – с предвкушением улыбается Нейсс. – Не всегда же ему нас пытать.
– Почему для Каррая? – удивляюсь я. – Скорее для преподавателя спецкурса «Поведенческие реакции людей и нелюдей».
Рыжая мрачнеет:
– Близард, иногда ты меня пугаешь своей простотой.
Почему пугаю, она не объясняет: искусник вспоминает о том, что занятие важнее, чем выговор помощнику, и пара таки начинается.
В нетерпении отсидев лекцию по травоведению, я едва ли не самая первая выскакиваю из аудитории.
Вклинившись в реденький поток студентов, спускающихся по главной лестнице академии, устремляюсь к выходу. Я так спешу, что, сбегая по ступеням, теряю осторожность и спотыкаюсь…
Полет заканчивается быстро. Чьи-то цепкие руки успевают меня поймать и дернуть в сторону.
Сердце стучит где-то в горле… Волна страха, будто кипятком ошпарившая изнутри, постепенно стихает. И я, кроме крепких рук спасителя, ощущаю его твердую грудь, к которой прижата, слышу его взволнованное дыхание.
– Спасибо, – глухо бормочу я, глядя на серебряный воинский знак в виде хищной птицы, приколотый к мужскому плащу над сердцем. – Спасибо, вы мне жизнь спасли.
– Осторожнее, адептка, – просит усталый голос. – Слышали выражение: тише едешь – мимо цели не пролетишь?
Ноги все еще дрожат, и я с усилием разжимаю пальцы, выпуская грубый материал верхней одежды спасителя. И отступаю назад.
– Слышала. Впредь буду осторожней, – обещаю Виттору Орашу.
Я испытываю двойственное чувство: стыда и восхищения. Стыдно, потому что наверняка причинила боль, ведь когда Ораш дернул меня на себя, я нечаянно зацепила его неподвижную руку. И в то же время не могу не восхищаться его кошачьей ловкостью и силой: спасти человека одной правой может не всякий.
Еще эгоистично радуюсь, что студенты слишком заняты мыслями о предстоящем отдыхе и ужине и поэтому не обращают на нас особого внимания. И мы стоим у лестничных перил одни, а не в окружении любопытной толпы.
– Берегите себя, – произносит декан боевиков отстраненно и разворачивается, чтобы уйти.
– Искусник Ораш! – зову я несмело. Он останавливается и терпеливо ждет, пока я взволнованно вымучиваю благодарность: – Спасибо еще раз. Если бы не вы, ох… Если бы не вы, точно свернула бы шею. Спасибо!
– Не свернули – и хорошо. Я не сделал ничего такого, чтобы вы расшаркивались передо мной.
Ораш поднимается по лестнице. Постояв еще пару мгновений, бросаюсь за ним. Боюсь, покажусь ему странной. Но лучше пусть так, чем мучиться от неизвестности.
– Искусник!
Он, вздохнув, останавливается.
– Простите, пожалуйста, но можно узнать, как продвигаются поиски упыриного гнезда?
Спрашиваю и сжимаюсь. Вдруг сейчас отчитает за то, что лезу, куда не просят?
Но нет, помолчав, дает обтекаемый ответ:
– Продвигаются, все идет по плану.
– Я бы не интересовалась, но… – стараюсь опередить его вопрос. – Это не из праздного любопытства, поверьте. Я просто живу за пределами кампуса.
– Опасаетесь нападения? Не стоит. Упырю не подобраться к академии, от которой фонит мощной магией. Если живете в пределах квартала, вам бояться нечего.
– Спасибо… Скажите, а никто не пострадал во время поисков?
– Нет. Гнездом занимаются опытные маги, не переживайте. – Ораш добродушно улыбается. А я понимаю, что мои щеки горят, выдавая истинный мотив расспросов. – Всего доброго.
– И вам.
Ораш уходит, а я, прислонившись к перилам, пытаюсь разобраться в собственной реакции.
Почему краснею? Разве я должна стыдиться своих расспросов? Я переживаю за Каррая? Да. Мне он симпатичен. Симпатичен как преподаватель, несмотря на его придирки и далеко не безобидные подколки.
Но тогда почему горят щеки? Раз в расспросах ничего предосудительного? Может, потому что не хочу, чтобы декан решил, будто первокурсница бредит преподавателем с его факультета, как и десятки других девушек?
Ох, как же сложно копаться в собственных чувствах! А еще долго, и поэтому пора вспомнить, что есть дела важнее.
Двор ВАМП пересекаю быстрее обычного, с привратником не разговариваю, хоть и вижу, что эрд Бролл настроен переброситься парочкой слов. Кстати, завтра нужно с ним поболтать, пока его дежурства не закончились и он не вернулся обратно в гарнизон.
Широкоплечий бородатый извозчик, с аппетитом уписывающий пирожок, лениво оглашает стоимость своих услуг:
– Район восточных городских ворот – это полтора медса. Но тебе как студентке сброшу. Медс – и поехали.
В эмоциях забываю об экономии и, не торгуясь, соглашаюсь с его ценой.
Лошади бегут быстро, и карету нещадно трясет. Но лучше подскакивать на жестком сиденье, чем хорошо идти пешком через полгорода. Да и дискомфорт особо не волнует – голова пухнет от разных проблем.
Расцвет великой Ма совпадает с одним из праздников в честь великих покровителей Кронии, и караваны в степь редко выходят: суеверные купцы считают, что пренебрежение по отношению к пятерке святых плохо отражается на удаче. Мне удача также нужна, но идти придется именно в первый день череды торжеств, чтобы успеть.
Говорят, Скиталец редко водит караваны, отдавая предпочтение маленьким группкам: травникам, которые ищут необычные растения, любителям острых ощущений, которым захотелось посмотреть на быт четырехруких, и родственникам тех, кто попал в плен к орохоро. А таких немало – степняки регулярно уводят людей из приграничных селений Кронии.
Что, если Скиталец не захочет возиться с несовершеннолетней? И тем более искать тех, кого молва окрестила изменниками империи?
