Глазами Странника (СИ) - Элдер Алеф (книги хорошего качества .txt) 📗
- Но среди них не было колдуна.
- Ему необязательно самому участвовать в бою.
- Не думаю, - усомнился маг, - что в Яраиле найдется много заклинателей, кому подвластно столь сильное колдовство. Должно быть нечто иное.
Но что это «иное» присутствующие совершенно не представляли.
- Вы видели белого медведя? - спросила Миридис. Легкие Ноги участвовал в защите города с самого начала, а Пепельное Ухо отправился на охоту с Люперо, так что вдвоем они наблюдали картину боя с обеих сторон.
- Я видел, - подал голос Легкие Ноги. - Не знаю, откуда он пришел и куда затем направился, но многие из нас обязаны ему жизнями. - Старший собрат согласился:
- Люперо прекратил охоту и повернул назад в Волчью Пасть. Когда мы прибыли, медведь яростно сражался на нашей стороне. Конечно, он не забрел к нам случайно, возможно его послал Пастырь Ветров.
Пастырь Ветров в некотором роде стоял выше хёвдинга, поскольку не принадлежал одному определенному племени. Если он послал медведя на помощь волкам, в том не было странности.
Четырежды взошла и опустилась луна, на заре путники прибыли на место.
Домом Пастыря Ветров оказалось огромное свиристящее дерево, очевидно, магическим барьером защищенное от вторжения вечной в этих краях зимы. Входом служило дупло, но находилось оно на высоте, по меньшей мере, пяти саженей.
- Пастырь Ветров! - прокричал Пепельное Ухо. - Дети Волка ищут твоей мудрости! - Даже листья не шевельнулись в ответ.
- Ты мог бы забросить нас внутрь, - обратилась Миридис к Дъёрхтарду. - Как во время боя перенес меня на стену.
- Нет-нет, - прервал Граниш. - Как Пастырь Ветров попадает внутрь?
- Никто не знает, - признался Пепельное Ухо.
- Я могу попробовать вскарабкаться, - предложил Легкие Ноги. Его поддержали.
Юноша высоко прыгнул и руками и ногами обхватил ствол. Он передвинул руки выше, но при попытке подтянуть ноги неведомая сила оторвала и бросила его наземь.
- Защищена, - подтвердились догадки Пепельного Уха.
Миридис снова предложила магу забросить кого-то из них на высоту, но Дъёрхтард отказался. Он еще не изучил дарованное анияра дыхание, а острые ветви свиристящего дерева и большая высота не располагали к практике. Кроме того, он опасался испытывать силу оберега Пастыря Ветров.
Граниш воззвал к памяти земли, но защита жилища Пастыря слепила и не позволила ему что-либо узнать. Путники погрузились в раздумья. Боруты признались, что не слышат запаха живого существа внутри дерева, правда и здесь могла сыграть роль магия. Все опасались худшего, но найти выхода из положения никто не мог.
Подул ветер. Музыка свиристящего древа показалась Дъёрхтарду необычной. Дерево издавало всего одну ноту, а не мелодию, как привык слышать маг в Плакучем лесу. Из сумы он выудил флейту, которую захватил из своей башни, и повторил ноту. Дерево прислушалось, а затем усложнило мелодию до двух нот. Маг сыграл и ее. По воспроизведению трех нот дерево не продолжило игру. Но Дъёрхтард уже разгадал последовательность звуков. Ноты шли большими терциями и, добавив еще одну, он проиграл нехитрую композицию в пределах малой октавы.
Дерево скрипнуло, две большие ветви протянулись к земле. Они переплелись и образовали причудливую лестницу. Легкие Ноги рывком проверил ее на устойчивость и полез первым.
Топор не коснулся внутренностей древа. Мертвое снаружи на первый взгляд, здесь оно лучилось жизнью. Эту жизнь нельзя было увидеть или услышать, но только почувствовать сердцем. В доме Пастыря Ветров не было предметов мебели и только в переплетениях жил, в углублениях размещались многочисленные кости, зубы, кусочки шкур, деревянные бутылочки с жидкостями, мазями, маслами, костяные ступки с порошками и другие атрибуты шамана и целителя. На выступах стен и потолка висели амулеты из костей. Среди них выделялись ловец снов из костяного остова, оплетенного паутиной и с привязанными паутиной же орлиными перьями, белый цветок крина, чей стебель изгибался кольцом и переходил сам в себя и монисто, состоящее из камней, монет и чурок разных форм цветов и размеров. Самого Пастыря в помещении не оказалось. Не нашлось и никаких подсказок, способных направить по его следу.
Видя, что Миридис заинтересовалась цветочным украшением, Легкие Ноги снял его со стены.
- Небесный оберег, - представил он амулет. - Вечно живой цветок крина никогда не вянет. Он дарует силы и поможет тебе в трудную минуту.
- Почему он так называется?
Легкие Ноги повел плечами, словно ответ был очевиден.
- Он упал с неба.
- Это очень ценная вещь, - начала было отказываться Миридис, но борут уже повесил оберег ей на шею. Альве оставалось только робко выразить благодарность.
Путники уже выходили, когда Дъёрхтард подобрал с пола невзрачную каменную табличку. На другой ее стороне витиеватые символы складывались в слова.
«ан-мо-ко-си-ва ра-ва-да-го-ра-ми», - заворожено прочитал маг слова на диалекте имуров. Удивительно, что именно это заклинание так неожиданно попало ему в руки.
- Дети зверей могут взять любые вещи Пастыря, - сказал Пепельное Ухо и, видя замешательство мага, добавил: - если эта вещь поможет отыскать Пастыря Ветров, возьми ее.
Граниш уверил присутствующих, что теперь найдет мудреца. Он лег на зеленую траву набок и закрыл глаза. Несколько минут он пролежал в неподвижности, затем поднялся и сцепил руки на животе.
- Я видел старца в белом, с гривой снежных волос и длинной бородой.
- Пастырь Ветров, - подтвердил догадку Пепельное Ухо. Легкие Ноги согласно закивал.
- Позже здесь кружили волки, вероятно, боруты. И старец, и волки ушли на север.
- Тогда не будем терять времени, - заключила Миридис. Все развернулись, но цверг медлил.
- Я видел и еще кое-что. Шесть дней назад той же дорогой двигался большой белый медведь.
- Видимо пришел сюда сразу после боя, - предположил Дъёрхтард.
- И не найдя хозяина отправился по его следу, - закончила Миридис. - Идем же.
Их путешествие длилось еще девять дней. Сложно ориентироваться в незнакомых высокогорных хвойных лесах не видя ни солнца, ни звезд. Граниш единственный из чужеземцев к неудовольствию понял: они сделали петлю и прошли теми же местами, где не так давно проехали похоронные сани. Много дней забрал подъем на север к горе Молчания. Досадное наблюдение он не озвучил.
Высокие деревья сменились редкими травами, животные почти не попадались. Лишь однажды встретился песец, а на другой день группа белых куропаток, что довольствовались скудными почками кустарников. Каждый день Люперо и боруты убегали на охоту. Волкодлаки ели пищу сырьем, но для Граниша Дъёрхтард грел мясо на магическом огне. Цверг не любил холодов, но лишения переносил стойко, а когда перед ним разгорался костер, с наслаждением снимал сапоги и приближал ноги к пламени так близко, что непременно обжег их, будь человеком или альвом. Дъёрхтард питался теми фруктами и овощами, которые удалось собрать в более щадящих условиях. Миридис почти не испытывала неудобств и ела совсем мало, но маг, растягивая еду, вскоре начал забывать какого быть сытым. Когда запас провизии подошел к концу, он собирал кедровые орехи, жевал хвою, грыз побеги молодых сосенок, но упрямо отказывался употреблять мяса. И, несмотря на голод, всякий раз проводя трапезу у огня, отдавал костру последние крошки. «Накорми его, - гласила старинная мудрость, - и он согреет тебя».
Они продирались через беспорядочные нагромождения торосов. Еще не виднелось море, но холод, идущий от него, пробирал сами кости. Даже привыкшие к холоду боруты, которые почти всегда теперь оставались волками, чтобы сберечь тепло, дрожали и искали защиты от пронизывающего ветра и у самых ничтожных укрытий. Граниш и Дъёрхтард с трудом переставляли ноги, а Миридис, хоть и продолжала утверждать, что не мерзнет, не выпускала Люперо из рук и с большим трудом удерживалась на земле.
- Живым дальше дороги нет! - прокричал Пепельное Ухо, заглушая шум ветра.
- Нужно продолжать путь! - кричала в ответ альва.
