Путь тени - Суренова Юлиана (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
"Но ее мать оставила девочку мне, уверенная, что я все сделаю правильно! И я не подведу Тебя, моя лучезарная Власта, моя божественная госпожа Айя!" -Это важно, отец! – та продолжала настаивать на своем. В ее глазах был лишь страх, но, казалось, именно он придавал ей силы. – Прочти!
Поморщившись, он тяжело вздохнул.
"Нет, госпожа, видать, я плохой учитель. Ничего-то у меня не получится. Ну не могу я быть с ней строгим!" – его рука уже потянулась к свитку, но тут, словно молнией посреди ясного неба, в голове сверкнула мысль – та, что была придумана не им, что несла в себе твердость и властность:
"А ты попытайся!" От неожиданности Атен даже закрутил головой.
"Госпожа…" – он решил, что с ним заговорила сама богиня, мать девочки.
"Попытайся! – повторило внутреннее эхо, с недавних пор забравшееся к нему в голову, сперва просто говоря, затем – приказывая: – Попытайся!- и, наконец, будто угрожая: -Попытайся. А не то пожалеешь!" "Если Ты этого хочешь… Если Ты считаешь, что так будет лучше, правильнее…" Он уже открыл рот, чтобы сказать…
Но тут до него донесся крик дозорного, подхваченный воинами каравана и возницами:
– Оазис! Впереди оазис!
Лицо Атена просветлело, губы растянулись в довольной улыбке:
– Ну наконец-то! – он выглядел довольными и разомлевшим, совсем как задобренный сытным ужином и не одним кубком крепленой настойки горожанин.
Это отрешенное выражение глаз, которые словно разучились видеть, неуверенная покачивающаяся походка… Если бы Мати не знала, что отец равнодушен к пьянящим напиткам, она бы решила… Конечно, все могло измениться… И это его странное поведение с резкими перепадами настроения… И запах изо рта… И так часто начавший заплетаться язык… И вообще…
"Нет! – она отказывалась верить. Но чем усерднее она отвергала эту мысль, тем сильнее становились ее подозрения. – Хозяин каравана не может! Он не должен затуманивать свое сознание, когда перед лицом опасности его ум должен быть свеж и ясен! Отец не стал бы подвергать всех опасности…" А потом до нее дошел смысл услышанного. В глазах отразился еще больший ужас.
Девушка замотала головой:
– Этого не может быть! Отец, это призрак! До ближайшего оазиса почти месяц пути!
Здесь не может быть городов! Здесь их никогда не было! Никогда!
– Что за чушь! Прежде, в легендарное время оазисы были везде!
– Но…
– Не говори ерунды! И не спорь! Пока я действительно не рассердился на тебя и не заставил сидеть в повозке всю городскую неделю!
– Посмотри на карты!
– Что на них смотреть? – караванщик как-то косо глянул на девочку. Его глаза явственно говорили: "Ты что, дура? Не понимаешь очевидного?" – Когда можно взглянуть на сам город?
– Это демоны! Они затуманили тебе глаза…
– И дозорным тоже? – криво усмехнулся он.
– Да! Свиток… В нем говорится об этом месте! И его демонах! – не унималась Мати, не слыша откровенного хохота за своей спиной, не видя лиц развеселившихся караванщиков, обступивших их кругом и откровенно потешавшихся над девчонкой. А даже когда поняла, увидела… Ей было все равно. "Пусть! Пусть! Главное, чтобы выслушали!" – больше ей ничего не было нужно.- Есть такие края… Внешне они ничем не отличаются от остального мира. Но только внешне. Тот, кто попадает туда, сразу же начинает чувствовать себя по-особенному. Ему кажется, что возможно все, даже самое невероятное. И представлявшееся невозможной мечтой, начинает исполнятся… – громкий, неудержимый смех заглушил ее голос, заставил умолкнуть.
Наивная, она не понимала, что выслушать и услышать – не одно и то же. Но даже тогда, даже теперь она не собиралась сдаваться. В отчаянии она искала выход и вспомнила о языке, который должен был быть понятен всем:
– Это край мечты.
Только если ты
Попадешь туда Наяву, бе… – она бы не остановилась сама. Нет, на этот раз девушка была готова настоять на своем, довести рассказ до конца, потому что была уверена: "Они должны знать! Должны понять! Пусть даже это заставит их пройти через самое страшное разочарование в жизни!" Но ее заставили замолчать, заткнув рот пригоршней снега.
Мати на мгновение задохнулась, подавившись, закашлялась.
– Атен, что ты делаешь! – донесся до нее резкий, полный гнева вскрик Лины.
"Неужели это он…" – все еще кашляя, дыша нервно, надрывно, девушка взглянула на отца, на руках которого повисли двое караванщиков, удерживая.
– Отпустите меня! – силясь вырваться хрипел тот, покраснев сильнее зари. – Отпустите, я сказал! – наконец, ему удалось отмахнуться от них.
Торговцы остались рядом, не спуская с Атена настороженных взглядом, готовые, едва тот двинется, остановить его.
– Ты же мог убить ее! – демоном ярости налетела на него Лина. – Неужели боги лишили тебя разума? Она же твоя дочь! Где твое сердце?
– Мое сердце? – он хмуро глядел на нее исподлобья. – Где ему и положено быть – у меня в груди! А вот где ваши уши, глаза и, главное, головы? Она-то, – он махнул рукой в сторону Мати, – девчонка, которая еще не прошла испытания и, значит, не имеет ни собственной судьбы, ни вины, не говоря уже о разуме. Она не понимает, что чуть было ни натворила! Но вы-то! Вы!
Стоявшие вокруг караванщики переглянулись. Они ничего не понимали, однако, задумавшись, насторожились. В их глаза вошло сомнение.
– Девочка всего лишь говорила… – пробормотала женщина.
– Что говорила, Лина? Что?
– Ну… О свитке, о демонах…
– Лина, – он недовольно поморщился, – я спрашиваю не о чем, а что?
– Слова! Простые слова! Ты мог остановить ее иначе! Велеть замолчать!
– А если бы она не послушалась?
– Ну и что? Что случилось бы тогда? Не похоже, чтобы она собиралась произнести богохульство…
Ее прервал смех.
– Атен? – она смотрела на него с непониманием и ждала хотя бы какого-нибудь объяснения. Но караванщик никак не мог успокоиться.
Не дождавшись объяснения, Лина заговорила вновь, не скрывая своей досады и злости, наоборот, специально выставляя их напоказ, словно позабыв о том, что это по крайней мере неприлично:
– Я не сказала ничего смешного! И, во имя богов, если ты не объяснишь, что происходит, я буду настаивать на том, чтобы караван собрался на круг!
Стоило женщине произнести это, как все взгляды обратились к ней. Для круга сейчас могла быть только одна-единственная причина – та, о которой до сего мгновения все предпочитали не думать – переизбрание хозяина каравана.
Атен, который понял это не хуже других и, может быть, даже быстрее, обвел своих спутников внимательным взглядом прищуренных глаз. Люди молчали. Некоторые опускали головы, другие глядели вперед, но с таким отрешенным видом, словно их здесь и не было вовсе.
– Вот, значит, как… – проговорил он, а затем с вызовом спросил: – Вы хотите, чтобы я ушел?
– Атен…
– Это мой караван! Мой! Потому что на мои деньги было построено большинство его повозок!
– Первых повозок, – караванщики и сами не знали, зачем заговорили об этом, – которые уже давно заменили…
В сущности, никто не думал о том, чтобы на самом деле переизбрать хозяина каравана. Просто у них было это право. Все, что они хотели – напомнить о нем, чтобы почувствовать себя свободными.
– Свобода… – криво усмехнувшись, негромко бросил Атен. Но это тихое слово прозвучало для всех громче грома. Вздрогнув, караванщики застыли в напряжении.
Им показалось, что хозяин прочел их мысли. Потом он обратил взгляд на стоявшего чуть поодаль Евсея. – Расскажи им все, – велел он.
Тот медлил. Но вовсе не потому, что не понял, о чем говорил хозяин каравана. Нет, ему все было совершенно ясно. За исключением того, следовало ли это делать.
– Брат, ты уверен…
– Да, – голос Атена звучал жестко и резко, как удар хлыста. Сам же он, повернувшись, зашагал прочь, бросив на ходу дочери. – Ты молча выслушаешь все до конца, после чего пойдешь в свою повозку и будешь сидеть в ней до тех пор, пока от города, который увидели дозорные, до нашего каравана не будет вновь столько же, сколько сейчас!
