Триада (СИ) - Воронина Тамара (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
– Да ладно, – сказал Дан, – ты же сам говорил, что так случается. Если ты сейчас пойдешь на поиски, можешь и попасться. Хочешь быть плохо обжаренным вампиром?
Гай колебался с полминуты, и за это недолгое время Дан понял, что вампирий голод сродни ломке наркомана. Укус был болезненным, но Дан постарался не вздрогнуть. Хотя вырвать руку он вряд ли бы смог: тонкие пальцы Гая держали покрепче тисков. А потом прошло. Честное слово, это было даже приятно, хотя и не так, как когда Гай «целовал» его в шею. Он пил неторопливо, с видимым удовольствием и остановился, когда у Дана начала покруживаться голова. Кровь из руки перестала течь через несколько секунд. Гай смыл ее влажным платком, избегая смотреть Дану в глаза, вышел, вернулся с подносом, на котором стояли кувшин с вином, кофейник, сливочник, сахарница и кружка с чем-то красным.
– Это выпей сразу. Не очень вкусно, но считай, что лекарство. Восстанавливает гемоглобин.
Интересно, с чего это вдруг гранатовый сок – так уж невкусно? Дан выпил кружку и получил кофе, очень сладкий. Он попробовал отшутиться: мол, потеря крови не критична, нечего так стараться.
– Позволь мне об этом судить, – оборвал Гай. – Я не хочу, чтобы люди, глядя на твое бледное лицо, вспоминали, что ты дружен с вампиром. Общественность воспринимает это не слишком широко. Начинает жалеть несчастную жертву. А я выпил не меньше стакана.
И Дан покорно давился сладким до липкости кофе, пил вино с пряностями, так что голова закружилась еще сильнее, а язык начал спотыкаться на некоторых словах – вина оказалось многовато. Двинуться дальше дивана в комнате Гая у него не получилось, а наутро, как ни странно, он чувствовал себя очень прилично, никаких следов похмелья. И Гай выглядел существенно лучше.
Оказалось, что с неопределенной периодичностью в народе возникает желание побороться с вампирами абсолютно законными методами: патрулируя улицы и провоцируя расстегнутыми воротниками. Только, понимаешь, присосешься – бац! – и еще двое: а, кровопийца! Хоть убегай, хоть нет, найдут и накажут: выпорют либо на солнышко. Гаю на солнышко очень не хотелось, и он держался изо всех сил, пил свиную кровь, мама для него даже живого поросенка купила… Ага, того, которым позавчера обедали. Что – мама с папой? Ну, они же… Они же совсем взрослые, а Гай еще, можно сказать, растет. Сколько живут вампиры? Ну… от старости не умирают. Неограниченно долго. Только на каждого рано или поздно находится серебряный болт. И не переживай. Вампиры никогда не заполонят мир, потому что ни одна женщина не может выносить более трех беременностей. В природе все соразмерно, и только людям свойственно пытаться перекроить ее в свою пользу и тем самым ускорить гибель мира.
На запястье не оставалось даже следов от укуса. Порезаться и попросить Гая плюнуть – враз заживет.
* * *
Увы, это не был мир вечного лета. Продолжительного – да. Но начинали золотиться листья, в лавках появились толстые куртки, плащи (самые дурацкие – в виде накидки), теплые сапоги и шерстяные перчатки. Дан не любил осень. Зимой хоть на лыжах можно побегать… Какие тебе тут лыжи, Данила? Ты еще о Куршавеле помечтай, как Олигарх.
Герцогиня вспомнила о нем некстати. Они с Гаем попивали винцо, слушая заезжего менестреля, когда неприятно знакомый голос Люма равнодушно велел им обоим следовать за ним. Дан посмотрел на Гая и выпендриваться на стал. Конечно, катана придавала уверенности в себе, однако стычки не хотелось. Но зачем герцогине Гай?
Оказалось, у них возникло желание решить пари. Герцогиня считала, что сжечь вампира на костре невозможно, а пара наглецов из свиты сомневалась в их несгораемости. Лицо Гая не сияло энтузиазмом.
– Вампира можно сжечь, – мрачно сказал он, – за недельку-другую и на очень сильном огне.
– Как интересно! – восхитилась Фрика. – А почему?
– Регенерация тканей со временем замедляется, ваша светлость, – совсем уж неохотно пояснил Гай. – И в конце концов… не успевает. Это общеизвестный факт. В средние века барон Цимер проводил эксперименты.
– А если, скажем, всего часа два будешь гореть, но на очень сильном огне?
– Магическом? – окончательно увял Гай. – Я не умру, ваша светлость.
– Приготовьте костер! – оживилась герцогиня. – А что ты будешь при этом чувствовать?
– То же, что и вы, – огрызнулся Гай и получил в зубы эфесом меча.
– Улетай, – без звука прошептал Дан, зная об аномально тонком слухе Гая. Тот обреченно качнул головой.
– Я действительно не умру, Дан.
Герцогиня обратила свой взор на Дана.
– Переживаешь? А за Ириса почему не переживал?
– Ваш Ирис, ваша светлость, сволочь был такая, что об этом даже во внешнем городе знали, – проворчал Дан, – а Гай – мой друг. К тому же он Лит.
– И что?
– Литы – высшие вампиры, ваша светлость, – пояснил Люм. – По их иерархии… ну, пожалуй, самые важные персоны в их сообществе.
– Ты полагаешь, это может вызвать обострение отношений?
– Вызовет, ваша светлость. Кира Лит входит в главный совет вампиров. Если бы ее сын нарушил закон, она бы смолчала, но он совершенно чист, всего два привода – и два наказания.
Герцогиня покусала веер.
– Разденься, вампир, – приказала она. – Я хочу посмотреть, как ты устроен.
Гай совершенно спокойно скинул одежду.
– Мальчик, – заключила она.– На вид – просто мальчик. Красивый. А ты можешь иметь связь с женщиной-человеком?
– Могу, ваша светлость. Только не хочу. Как правило.
Его ничуть не смущали нескромные взгляды женщин и мужчин. Охота смотреть – смотрите.
– А как на тебя действует серебро? Люм!
Люм прижал к узкой груди Гая окованные серебром ножны. Гай вздрогнул, подавил судорожный вздох. Герцогиня подошла, потрогала пальчиком. Стерва.
– Ожог. Это очень больно?
– Как для человека – ожог, ваша светлость.
– А если просто сталь? Люм!
Тот полоснул Гая кинжалом. Кровь, шипя, испарилась, рана затянулась.
– Не больно?
– Почти нет. Как если бы вы укололи палец иголкой, ваша светлость.
– Забавно… И все же – костер! Ты не умрешь, а мне интересно увидеть своими глазами.
Гай поежился. Его вытолкали во двор. Дан не удивился бы, обнаружив на виселице то, что осталось от Ириса, но под перекладиной болтались две пустые петли. Зато заботливо обложенное дровами возвышение у каменного стола было окружено людьми, насыпавшими соломки, чтоб горело лучше. Взгляд Гая метнулся туда, вернулся к герцогине и напоролся на ее улыбочку.
Он вдруг раскинул руки, отшвырнув подальше Люма и Гариса и начал трансформацию. Вообще-то она заняла секунды, но даже за это краткое время кто-то успел метнуть кинжал. А Дан успел не только вырвать из ножен катану (или она сама выпрыгнула?), но и отправить этот кинжал лезвием в землю.
Гай взлетел и почти сразу слился с чернотой беззвездного неба.
– Вот нахал, – обиженно поджала губки герцогиня, – даже разрешения не спросил. Люм, завтра он должен быть здесь в серебряных кандалах. Мне наплевать, что он Лит. Здесь я хозяйка. Так. Ты, пришелец, без разрешения обнажил меч в моем присутствии. Ты будешь наказан. Выпорите его.
Нет уж, подумал Дан с легкостью обреченного, фиг вам. Это архитектурный термин такой. Индейцы возводили. Фиг – вам!
Он описал круг мечом, явно объясняя, что будет драться. До смерти, милочка. Может, даже до твоей. И пусть победит сильнейший.
Победить не дали никому. Темная тень мелькнула в воздухе, тонкие руки обхватили Дана поперек груди и вознесли к небу. Дан офонарел. Он, конечно, понял, что это Гай, но даже вообразить не мог, что эти крылья могут поднять и легко нести не только хрупкое тело вампира, но и его собственные семьдесят пять килограммов. Да еще так быстро.
Крылья беззвучно вспарывали тьму. Внутренний город выглядел сверху чем-то вроде яркого пятна аэропорта из самолетного иллюминатора, а внешний – окружающими деревеньками: там огонек, тут огонек. Было не страшно, но смешно: летит некое чудовище с огромными, метров несколько в размахе, крыльями и тащит подмышки человека с обнаженным мечом. Кавалерия, к бою! Зенитки тут придумали или как?
