В страну волхвов (СИ) - Скипа Нина (прочитать книгу .TXT) 📗
— Но, Вацлав, у нас нет с Трехречьем общих границ и совершенно нет никаких отношений. Тем более что о нем говорят совершенно жуткие вещи. Я мог бы рассказать об этом еще вчера, если бы знал, что это вас интересует.
— Жалко, — снова вздохнул маг. — Про Гуцулию тоже рассказывают страшные вещи, а в последнее время я более склонен доверять рассказам, чем прежде.
— А что говорят про Гуцулию? — немедленно заинтересовался Милан.
— Что там чуть ли не людоеды живут. Достоверно могу сказать, что герб Гуцулии — два скрещенных топора довольно зловещего вида.
— На счет людоедов я ничего не слышал, — возразил Янош. — Насколько это известно в Угории, гуцулы где-то там раскопали обычаи чуть не тысячелетней давности, и возвели в ранг закона два принципа: «каждому овощу — свое место и время» и «делу время, а потехе — час, если нет другого дела».
— Веселая страна, — признал Милан.
— Да, мой мальчик, как раз для тебя.
— Скажите лучше, как мы туда попадем, — отозвался Милан.
— А это уже к Яношу. Он же у нас проводник.
— В три часа с какими-то минутами от вокзала идет дилижанс на Пьятро-Нямц. Это на границе с Гуцулией. Оттуда рукой подать до Бырлада — это уже на той стороне.
— У тебя обширные познания в географии, Янош. Средний верхневолынец понятия не имеет о том, что находится за границей.
— Но там же нет границы. Я имею в виду такой, как со Светлогорией или Верхней Волынью. Гуцулия выделилась значительно позже, собственно говоря, у нас и сейчас не решены территориальные споры.
— Интересно.
— Да не очень. Оттого что там нет границы, проще не будет, скорее наоборот. Мы вечно воюем, вернее не воюем, а так, постоянные пограничные стычки, поэтому пограничники очень подозрительны с обеих сторон.
— Перманентный маниакально-депрессивный психоз, перемежающейся вспышками немотивированной агрессии, — усмехнулся Вацлав.
Милан подмигнул Яношу.
— Классно ругается, а?
Через час компания вышла из магазина. Янош тащил два больших тюка, Милан — несколько обувных коробок и маленький тючок с палаткой. При этом Янош имел такой вид, словно все это время ему не одежду покупали, а били. Он разве что не плакал. Милан наоборот был оживлен и деловит.
— Думаю, мне лучше сложить все это в свой вещмешок. Вы подпрограммируете его под голос Яноша, чтобы он тоже мог им пользоваться. А то с таким багажом в руках не сильно-то разгуляешься.
— Я уже думал об этом, мой мальчик.
— Только, ручаюсь, вы думали о своем мешке. Вы ведь давеча признали, что я плохо справляюсь с ролью веригов, так, верно, решили переложить эту часть моих обязанностей на Яноша.
— Ты почти угадал. Я предполагал отдать ему хозяйственный рюкзак, а все, что там лежит, переложить ко мне.
— Тогда уж ко мне.
— А зачем перекладывать? — не выдержал Янош. — Или вы думаете, что я украду рюкзак и сбегу?
— Дождешься от тебя, как же! — проворчал Милан.
В три часа все трое уже сидели в почтовом дилижансе, запряженном четверкой лошадей. Обычных, трехмерных лошадей. Перед тем, как сесть в экипаж, Милан долго их разглядывал.
— Ну надо же, как необычно, — признал он. — Интересно, такие дорого стоят?
Вацлав пожал плечами, а Янош переспросил:
— А что в них необычного? Это что, какая-то особая порода?
— Трехмерки, — пояснил Милан.
— Боюсь, что я не понял.
— У вас, в Угории, что, нет четырех— и шестимерных упряжек?
Янош отрицательно покачал головой и с интересом спросил:
— А какие они?
— Попадешь на границу — увидишь. Там даже восьмимерки есть.
Синие глаза Яноша загорелись в предвкушении чуда.
Оказалось, что в Угории знают толк в комфортной жизни. Дилижанс остановился ровно в восемь у какого-то обширного трактира и кучер сообщил, что отправление — завтра в десять утра. Путники принялись устраиваться на ночь. Большого выбора номеров в трактире не было. Вацлав взял одноместный номер для себя и двухместный для молодых людей. Они забросили вещи, и маг предложил спуститься вниз, поужинать.
Янош покраснел и сказал, что никак не может пойти. В такой близости от Сибиу его, де, могут узнать, он скомпрометирует своим присутствием господ и вообще, он не голоден. На этих словах у него возмущенно заурчало в животе, и молодой человек торопливо добавил, что если Милан захватит наверх для него кусок хлеба, то он будет совершенно счастлив.
Вацлав и Милан выслушали все это, переглянулись, и Милан пошел заказывать ужин на троих в номер Вацлава.
Почтовые дилижансы в Угории не слишком спешили. Они ехали с десяти до двух, потом обед и отдых, и дальше, с четырех до восьми. Местные, вероятно, считали, что такой способ менее утомителен. Вацлав и Милан же пришли к прямо противоположному выводу. Еще бы — тот путь, что они могли проделать за два-три дня, занял у них неделю!
Тем не менее, они все же приехали в Пьятро-Нямц к обычному обеденному времени. Янош объяснил, что на дальние расстояния дилижансы всегда отправляются после обеда, с тем, чтобы прибыть в конечный пункт тоже к обеду. Он сказал, что это сделано для удобства пассажиров, чтобы приезжие имели достаточно времени на устройство в гостинице и тому подобные вещи. Милан же решил, что это сделано для того, что бы лишний раз остановиться в придорожной гостинице и чтобы слупить побольше денег с несчастных путешественников. Вацлав присоединился к мнению своего секретаря.
Все трое пообедали в гостинице, потом Вацлав оставил своих спутников устраиваться и отдыхать, а сам пошел наводить справки. Вернулся он к ужину довольно расстроенный.
— Что случилось, Вацлав? — забеспокоился его секретарь.
— Обычное дело, как я понял, — желчно отозвался маг. — Угория затеяла очередную заварушку с Гуцулией.
— И мы не сможем попасть в Гуцулию?
— Ты сможешь, я смогу, он, — Вацлав указал на Яноша, — нет.
— Почему?
— Шпиономания. А вдруг мне под видом раба подсунули опасного шпиона, диверсанта или еще кого-нибудь в этом роде.
— И что же делать?
— Вы можете продать меня, — тихо подсказал Янош. Он побледнел, в глазах застыли слезы.
— Ты хочешь этого? — на всякий случай уточнил маг.
Янош покачал головой.
— Я хочу поехать с вами.
— Мда, — проговорил Милан. — Что будем делать?
— Ну, документы-то сделать не штука, — пожал плечами маг. — Вопрос в том, что Янош не знает нашего языка. Обычным порядком он его будет год учить, а магически... Попробовать можно, но...
— Вы не ручаетесь за результат? — спросил Милан.
— Почему, ручаюсь. Просто этот процесс несколько необычен и немного болезненнен.
— Я готов, — немедленно сказал Янош.
— А ты, Милан?
— Если нужно, я тоже. Но что вы хотите делать?
— Вы ничего не ели? Хорошо. Вам придется отказаться от ужина.
— Хорошо, — пожал плечами Милан.
Янош ждал. По нему было видно, что он готов на все.
— Так, обедали мы в два, значит, все можно будет сделать в два часа ночи.
— Обычно обряды проводят в полночь, Вацлав, — улыбнулся Милан. — Причем соотносят их с фазами луны.
— О, но это другое дело, — невозмутимо отозвался маг. — Вот когда я буду приносить тебя в жертву силам нижней реки, тогда — пожалуйста — в полночь безлунной ночи.
— Вы не забыли, у вас теперь две потенциальных жертвы. Кстати, Янош, прости за нескромный вопрос, но ты — девственник?
— Какое это имеет значение? — удивился молодой человек.
— Если ты девственник — Вацлав принесет тебя в жертву силам верхней реки в полнолуние, а если нет, то вместе со мной.
Янош слегка растерялся.
— Вообще-то да, но это можно легко поправить. А как лучше?
