Зов Уршада - Сертаков Виталий (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗
Он планировал не драться, а избивать.
Я отступила, присела и, пока он искал меня наверху, снизу нанесла ему бебутом шесть неопасных порезов — на руках, лице и на груди. Одежда повисла на нем, нижнее белье пропиталось кровью. Он схватился за щеку, за шею и пропустил два серьезных тычка в горло. После чего ненадолго забыл, как дышать.
— Открывай железный ящик, — приказала я, когда он выплюнул желчь и вернулся в вертикальное положение.
Вместо того чтобы послушаться меня, капитан прыгнул к шкафу. Там на железном крюке висел его поясной ремень с ко-бу-рой. До шкафа капитан не допрыгнул, Кой-Кой превратил одну из рук в змеиное туловище и намотал нашему врагу на горло. Пока Кой-Кой удерживал пленника, я несколько раз ударила его шипованной перчаткой в лицо. После чего его трудно стало отличить от избитого горожанина, того, что выл в нижней клетке.
Неважно, приятно мне это или нет, но так следовало поступить. Волю этому гнусному человеку следовало сломить, чтобы добиться честных ответов. Девочка Юля дрожала в углу, пока мы привязывали мерзавца к оконной решетке. Мы нашли у него ключи, отперли железный ящик. Мы забрали и тут же сожгли все его за-пис-ные книжки, но деньги забрали только те, на которые указала Кеа. В ящике оставалось еще много, очень много… Кой-Кой забрал себе пистолет. Пока я рылась в ящиках стола и устраивала костер, перевертыш вышел в коридор и стал там учиться стрелять.
— Кто еще, кроме тебя, собирает деньги с жриц? — спросила я.
— Су-сука… — Начальник ментов плюнул в меня.
Я не обиделась. Такое поведение делало ему честь.
— Что, если подрезать ему язык? Или что-то другое? — Кой-Кой нежно провел одним из своих голубых серпов по горлу пленника. Того передернуло от первого прикосновения.
Ничего удивительного, даже я не могу без дрожи дотрагиваться до этого металла. Перевертыши делают вид, что это обычная дамасская сталь, секрет которой они выкрали у сирийцев, но любой разумный человек, знакомый с повадками пещерного народца, догадывается, откуда у них заговоренные клинки. Это все из жутких «глаз пустоты», которые они рисуют, едва научатся держать в руках мел. Мой суровый любовник Саади таскал подарки Тьмы из ползучих ледовых полей, перевертышам же достаточно распахнуть «глаз пустоты» в наш мир. Одному Всевышнему известно, что они еще умеют оттуда доставать…
— Эта девочка — моя сестра, — через плечо я указала на испуганную рыжую чертовку. — Ты отбирал у нее деньги, заставлял ходить под фонарем и угрожал расправой.
— Первый раз ее вижу.
— Ты отбирал деньги у жриц?
— Не знаю, о чем ты говоришь…
— Кой-Кой, переведи ему. Эти бумажные деньги — помечены… — Я поднесла к разбитому носу скомканную пачку, затем швырнула их в огонь. — Эти деньги твои люди отбирали у шлюх. Затем отдавали тебе, а ты — отдавал их дальше. Кому ты носил деньги?
— Никому… ай, пусти руку, сука!..
— Эта девушка тебя помнит. И другие тебя помнят. Я могу собрать их всех. Кой-Кой, скажи ему — это последний вопрос. Кто еще, кроме тебя, обкрадывал жриц?
В ответ на очередной кровавый плевок я отсекла ему фалангу на мизинце.
— Слушай меня: у тебя сегодня ночью только один союзник — твоя честность. Кой-Кой, переведи ему дословно. Ты можешь прямо сейчас скинуть мундир, отдать свое оружие и свои ключи тем людям, которые внизу раскачивают клетку. Ты можешь написать прошение своему начальнику и вызвать нотариуса, чтобы он засвидетельствовал твою подпись и твое здравомыслие. Ты напишешь в прошении, что навсегда покидаешь государственную службу, потому что не хочешь больше воровать и отнимать деньги у женщин… Кеа?
— Он обманет тебя, домина. Втайне он мечтает, как изуродует девочку. Любое его слово будет ложью… Что, очко играет, засранец? — ласково спросила нюхач, посасывая пиво.
Кто ей дал пиво — я догадываюсь, но делать этого явно не стоило. Кеа развалилась в корзинке, с удовольствием обливалась вонючим пенистым напитком, рыгала, хрюкала и выдавала один за другим перлы, подслушанные на милицейской волне. Привязанный к решетке мент разглядел нюхача и больше не отрывал от нее взгляда. Кеа здесь на всех производила неизгладимое впечатление. Девочка Юля, кстати, тоже боялась в первый день приближаться к корзине…
— Ты согласен покинуть свой пост и навсегда уехать из города? — задал вопрос Кой-Кой.
— Согласен, отпустите…
— Он врет! — крикнула Юля. — Куда он уедет, у него же доля везде! И в казино, и в стриптизе… Ох, теперь меня точно прибьют!
— Говори, кому ты передавал деньги, отобранные у женщин?
— Никому. А-а-а… никому, никому, клянусь…
Кой-Кой сделал начальнику больно. Потом подумал немножко и превратился в мужчину с портрета. Наш пленник моментально забыл про все свои раны. Я испугалась, что у него раньше времени случится сердечный удар или выпадут глаза.
— Что, думаешь, белочку подхватил? — захихикала Кеа. — Давай, колись, кого еще на бабки кидал! Домина, он врет. Я чую след этих же денег, он платил другим. Но тех, кому он платил, он боится больше, чем тебя. Женщина-гроза, меня начинает это пугать. Ты ведь не можешь посвятить остаток дней корчеванию сорняков…
— Компьютер. — Девочка Юля указала на волшебный светящийся глаз. — Вся информация там.
— Так сломай эту дьявольскую игрушку!
— Из винчестера инфу удалить практически невозможно. — Юля принялась обрывать черные и белые хвосты, торчавшие из горячего тела ком-пью-те-ра. — Его надо сжечь или утопить!
Мне понравилось, что девчонка начала наконец действовать. Но костер из бумаг на столе почти прогорел.
— Говори правду, капитан. Кто еще имеет списки жриц?
— Никто…
— Он безнадежен, — подвела итог Кеа. — Убей его, домина, или он пойдет по нашему следу.
— Они все равно будут нас искать. — У девочки Юли застучали зубы. То ли от холода, то ли она принимала все это слишком близко к сердцу. — Нельзя просто так убить начальника райотдела. Они поднимут на уши всю милицию города…
— Во всех Александриях начальников стражи сменяют каждые два года. — Я взяла Юлю за руку и почти насильно подтащила к ее врагу. — Этот обычай установлен со времен Искандера. Меняют всех, от начальника караула при тюрьме для должников до тетрарха дворцовых покоев, чтобы звон монет не мешал службе. У этого человека звон монет давно усыпил совесть. Возьми нож, девочка. Не так, сверху, крепче!
— Я не смогу… — Она отшатнулась.
— Ты остановишь его сердце одним ударом. — Я безжалостно вернула рукоять ножа в ее потную ладонь. — Как ты можешь сожалеть о том, кто растоптал десятки таких, как ты?
— Не могу…
— Ты же рассказывала мне в машине, что девочек воровали прямо на вокзале, в поездах… а потом за каждую новенькую платили ему. Чтобы никто их не искал.
— Но я никогда…
— Тогда я выпущу этого пса, он пойдет по твоему следу.
Мы вместе замахнулись ножом. Я смотрела капитану в глаза. В последний миг он дрогнул.
— Стой, стойте, погоди. — Он попытался облизнуть разбитые губы. — Я начальству выручку сдаю, полковнику Харину… больше ничего не знаю…
Признаюсь, это оказалось непросто, но сообща мы сделали это.
Мы сделали это.
— Он умер? — заметалась Юля. — Почему он умер? Ведь я к нему даже не прикоснулась!
— Он не умер. — Я трижды выдохнула и взяла капитана за виски, — Кой-Кой, переведи ей. Он думает, что умер. Он проснется и снова станет ребенком. Добрым и искренним. А теперь оставьте меня в покое.
Я вернула его в детство. Свет моргнул и окончательно погас во всем здании. Но это еще не все. Загорелась бумага, которой здесь были обклеены стены, и портьеры на окнах. Когда я, пошатываясь, выбралась наружу, оказалось, что в темноту погрузились и два соседних дома.
— Где? — спросил Кой-Кой, когда мы вышли во двор.
Вначале девочку Юлю стошнило. Потом она устроила костер и кидала туда куски компью-те-ра, а перевертыш примеривал палец к замку зажигания длинной черной машины.
— Недалеко отсюда у берега стоит барк, который никуда не плавает, — проскрипел нюхач. — На нем много женщин и двое мужчин, запачканных в деньгах этой девочки.
