Ловушки Рании (СИ) - Орлова Любовь Александровна (онлайн книга без .txt) 📗
В отличие от наших храмов и церквей здесь не было икон или других скульптур кроме Богини. Не было здесь и скамеек или циновок, лишь близ статуи низенькая ограда не достигающая даже колен, отделяющая место, где произносились клятвы.
С нами в этот торжественный день пришли лишь Фиера и Мойра – наша кухарка, но нам больше никого и не надо было. Я с девочками подошла к статуе, где нас уже ждала жрица в белом балахоне с розовыми узорами по подолу. Чем-то мне этот узор напомнил греческие орнаменты. В обязанности жрицы входило проследить, чтобы клятвы были произнесены правильно и полно, будь то свадебная клятва или, как у нас, клятва усыновления.
- Положите ваши правые руки на кристалл, - сказала жрица девочкам тихим голосом.
Налии пришлось взять на руки Ламию, чтобы та могла дотянуться до одной из граней кристалла. Жрица помогла расположить детские ладошки так, чтобы один из пальцев расположился на остром угле прозрачного розового камня. Мне она сказала расположить ладонь сверху, положив указательный палец на самую верхушку. Дальше мы все вместе надавили пальцем на уголок. Мгновение боли, и капелька крови выступает на поверхности кристалла, но не скатывается вниз, а застывает рядом с уколотым пальцем. Теперь должны прозвучать клятвы. Я обещаю любить, заботиться и оберегать, а так же помогать моим дочерям. Быть им не только матерью, но и подругой. Для клятвы нет шаблонов. Слова приходят сами и звучат от всей души. Приходит осознание, что если уж ты сказал какие-то слова перед артефактом Богини, то ты действительно так думаешь, действительно в это веришь, и так будет. Девочки по очереди срывающимися голосами обещают слушаться и оберегать меня, любить и разрешать играть с их игрушками. Это так неожиданно, что у меня слёзы текут по щекам. Капельки крови, до этого, казалось, застывшие и затвердевшие, впитываются в камень.
- Клятвы приняты, - торжественно, но всё так же тихо сообщает жрица. В храме не хочется повышать голос, чтобы не разбить тишину.
Я чувствую лёгкое жжение в области солнечного сплетения и осторожно тру его.
- Это знак вашей произнесённой и принятой клятвы, - замечает жрица мой жест. Потом я рассмотрю, что у меня на коже теперь есть небольшой с ноготь мизинца розовый ромбик, почти сливающийся с цветом кожи.
Вот так, теперь у меня есть семья, и все мы теперь Светлые. Через пару дней во дворце мне выдадут документы на девочек с новой фамилией.
Очередные выходные, и снова посиделки в школе. Сегодня народу больше – пришли почти все родители, чьи дети учатся здесь. Даже Гай нашёл пару часов для встречи. Я заранее договорилась с местными мастерами, которые наделали настольных игр, что мне удалось вспомнить. Были пазлы от самых простых на 6 кусочков, до сложных в 250. Резчики по дереву сделали пару шахматных досок с шашками и лото.
Я к этому дню успела довышивать платья сестрёнкам, так что они сегодня щеголяли обновками, и всем хвастались, что «им мама вышила». Было очень приятно.
В какой-то момент контроль взрослых за детьми ослаб. Образовались кружки по интересам. Многие дети оказались представлены сами себе. Я ходила от стола к столу и подсказывала и объясняла тонкости игр детям и их родителям, когда услышала за спиной испуганное:
- Мама!
Резко повернувшись к источнику звука, увидела только, как играющие до этого дети вокруг моей Найоки и несколько оказавшихся рядом взрослых застыли в каком-то шоковом оцепенении. Напротив девочки стоит парень, очень виновато и испуганно смотрящий на неё. Сердце ёкнуло от испуга.
- Что случилось? – подбежала я к дочери и встала перед ней на колени, обняв одной рукой в защитном жесте. Я беспомощно смотрела на окружающих в поисках ответов. С полминуты все молчали. К нашей группе стали стекаться остальные – всем было интересно, что случилось. Наконец, один мужчина, кажется, он владел пекарней в Раниите, сказал:
- Марий, - кивок в сторону виноватого мальчика. – В гневе кинул в друга воздушное заклинание, но оно попало в девочку, - ещё один кивок, теперь на Найоку. – Но заклинание не нанесло ей вреда. Оно просто рассыпалось при касании на безобидные искорки, - стало понятно, что именно этот факт потряс всех, видевших только что описанное. Тем более, что
- Я не вижу на девочке защитных амулетов, - сказал кто-то из толпы потрясённо.
- Ты можешь как-то объяснить произошедшее? – шёпотом спросил у меня подошедший князь.
У меня было только одно объяснение, как бы бредово оно ни звучало:
- Видишь, у неё на подоле платья вышитые цветы? Я сама их вышила. Могло это сработать защитой?
Гай несколько секунд молчал, потом ответил:
-От тебя всего ожидать можно. Надо будет проверить.
На этом вечер закончился. Все расходились взбудораженные, но довольные – развлечений в нашем молодом городе людям явно не хватало.
Дальнейшие исследования во главе с Пелием, как главным магом Рании, показали, что мои вышивки действительно защищают от магии, а вернее будет сказать, что на них магия не действует, как и на меня.
Прошла ещё неделя. Гай вместе с сыном уехал в Таурию в своё герцогство, дабы решить накопившиеся там дела.
Внезапно оказалось, что я успела привыкнуть к нашим постоянным встречам. Все восемь дней, что его не было, мне очень не хватало его взглядов, наших мимолётных перебрасываний ничего не значащими фразами.
Всё это время я старалась себя чем-то занимать. Вспоминала всё, что знала в своём прежнем мире о рукоделии, из чего можно было бы сделать амулеты иди обереги. Училась у местного народа рукоделию этого мира. Выяснилось, что всё сделанное моими руками для защиты, так и будет работать.
Глава 18
Я сидела в полюбившемся мне трактире недалеко от центральной площади. Завтра должен приехать герцог. Я разрывалась между надеждой на скорую встречу и страхом, что он привезёт себе новую невесту. К его приезду приготовила подарок – оберег из редкого дерева, который сам по себе являлся невосприимчивым к магии. А я его ещё оплела кружевом, связанным крючком. Наши с Пелием опыты показали, что этот оберег делает носящего его невосприимчивым ко всей невидимой магии, какую мы только смогли вспомнить и представить. От видимой же, т.е. от стихийной (огненной, водной и т.д.), она защищала лишь частично, но от неё герцог и сам неплохо защищался.
Я сидела и ждала, когда подавальщица принесёт заказанный мной травяной чай с булочками. Они здесь были особенно вкусными. Я голодными глазами отслеживала передвижение моей вожделенной сдобы на подносе девушки. Вот её на миг заслонил проходящий мужчина, но ещё мгновение – и передо мной расставляют кружку и блюдце. Я и сама не ожидала, что так проголодалась. Съев и выпив всё до последней крошки и капли, я вышла на улицу. Внезапно в глазах у меня потемнело, и я осторожно опустилась на лестницу, чтобы переждать потемнение в глазах.
Следующее, что осознала – я лежу на чём-то узком и твёрдом и оно трясётся, как будто… Как будто я еду в карете по щебёнке! Я резко вскочила, но тут же со стоном села обратно, так как в глазах снова потемнело, к горлу подкатила тошнота, в висках запульсировала боль, да к тому же я ударилась макушкой о низкий потолок. Приоткрыв глаза, убедилась в своих предположениях. Я действительно расположилась на скамье чёрной кареты. Напротив меня располагалась ещё одна такая же скамья, справа была дверца, а рядом с ней – окно, занавешенное жёлтоватой шторкой. Стекла на окне не было, но оно было достаточно узким, чтобы не думать о побеге через него. На противоположной стороне был складной столик сейчас прижатый к стенке. Судя по виду за окном, карета передвигалась по бескрайней равнине Рании в неизвестном мне направлении. Похоже на похищение. Но зачем? Не понимаю. Лёгкая тряска по щебёнке не помогала успокоиться моему желудку, а боль в голове меша трезво подумать о моём положении и способах освобождения. Выглянув в окно, попутно убедившись, что дверка кареты заперта, я увидела, что на козлах кто-то сидит, и крикнула:
