Хранитель - Голотвина Ольга (е книги TXT) 📗
- Кто это? - непослушными губами шепнула Фаури.
- Горничная, постели вам разобрать! - огрызнулся Ралидж. - Пошли, я сказал!
Резкий окрик помог барышням прийти в себя. Обе поспешили вслед за Соколом в тесный коридорчик.
- Я взгляну, что там на лестнице… - Ралидж по привычке вскинул руку, ища эфес, и чуть не выругался, вспомнив что Сайминги с ним нет. - Стойте здесь. Если что - кричите.
Он выглянул на маленькую площадку винтовой лестницы. Снизу доносились крики и грохот - похоже, там было не спокойнее, чем наверху. Но в этот миг Хранитель не думал об оставшихся в зале спутниках: внизу мышонком прижался к стене Ильен, вскинув перед собой руки. Рядом застыл Айрунги: лицо искажено гримасой ужаса, рука прижата к груди, сквозь пальцы струится странный блеск…
- Учитель! - умоляюще пискнул Ильен.
Айрунги словно не услышал - или действительно не услышал? Он шагнул назад, коснулся лопатками стены - и прошел сквозь нее, как сквозь туманное марево. Исчез.
В этот миг во дворе раздался жуткий звериный вой - и слился с пронзительным криком Ильена. Мощное тело метнулось по лестнице к ребенку, сбило с ног, накрыло собой.
Хранитель не стал тратить времени на то, чтобы бежать вниз по ступенькам. Он перемахнул через перила, спрыгнул каблуками вперед на серую тварь, упал на нее, вцепился в острые, как у волка, уши, оттащил клыкастую пасть от горла Ильена.
Хищник попытался извернуться и вцепиться в нового врага, но не тут-то было: человек, оседлав зверя и не выпуская из рук ушей, изо всей силы колотил его мордой о ступеньку (прием, не имеющий никакого отношения к благородному искусству карраджу и освоенный некогда Орешком в аршмирских кабацких драках).
Ильен отполз в сторону, попытался встать на ноги - и с коротким стоном опустился на пол: все-таки зверь его крепко помял! Но даже в этот миг внук Илларни Звездного Голоса не обезумел от ужаса. Быстро поискал взглядом, что бы швырнуть в чудище, и, не найдя ничего, вцепился в резной столбик перил, рванул на себя. Столбик зашатался.
От кипящей в зале схватки отделилась еще одна серая тварь и гибким движением прыгнула на плечи Ралиджу. Ильен пронзительно закричал и так рванул столбик, что вместе с ним опрокинулся на спину. Тут же извернулся и увидел: зверь, который напал сзади на Хранителя, ухитрился каким-то образом запутаться в плаще и теперь катался по полу, сдирая с головы коричневое сукно, но почему-то еще больше в него заматываясь. Зеленая заплатка на дергающейся из стороны в сторону башке была похожа на потрясенно распахнутый глаз.
Хранитель оставил своего неподвижного противника, обернулся к мальчику. Взглядом оценил «оружие» в его руках, одобрительно кивнул, пинком вышиб из-под перил еще один столбик и несколько раз крепко вытянул спеленатую плащом тварь. Та дернулась и затихла.
Сверху по лестнице с визгом сбежали Ингила и Фаури:
- Там… выбили окно, лезут…
- Худо! С двух сторон зажали… - процедил Хранитель, бросив короткий взгляд на кипящую в зале драку.
А там было на что посмотреть! Во всех кабаках стоят тяжеленные скамьи - чтоб гости, напившись, не лупили друг друга по головам. Здешнюю мебель столяр делал с тем же расчетом - да только не был он знаком с Тихоней! Массивная скамья так и летала в руках циркача, отшвыривая к двери серых тварей. Рядом Ваастан и Пилигрим с ловкостью жонглеров крутили в воздухе горящие головни. У их ног Рифмоплет и окончательно проснувшийся Челивис вдвоем душили громадного лохматого зверя. Дрожащий крупной дрожью Никто забился в угол и не принимал в драке ни малейшего участия.
На всю эту картину Хранитель мог бросить лишь беглый взгляд, потому что по лестнице вниз уже спешили трое зверюг. К счастью, на узкой лестнице нападать одновременно хищники не могли. Ралидж, орудуя столбиком от перил, ухитрялся удерживать на почтительном расстоянии клацающие клыки. Из-под его локтя время от времени выныривал Ильен, бил своей дубиной по лапам слишком близко подобравшихся чудищ и вновь отступал за спину Хранителя.
- На улицу лучше не соваться! - закричал Рифмоплет, который разделался со своим противником и улучил миг, чтобы выглянуть в щель меж ставнями. - Их там полон двор, сволочей небритых!
- В клещи зажать хотят! - отозвался Ралидж. - С двух сторон атакуют!
- Надо прорываться на крышу! - неожиданно твердо скомандовал Пилигрим. - Там люк. Хоть со всех сторон полезть не смогут!
И такая сила была в голосе этого парня, обычно веселого и приветливого, что все, не задумываясь, подчинились. Даже Сокол не заметил, что у него перехватили командование, и крикнул в ответ:
- Люк у меня над головой… и лестница к нему приставлена. Только он, наверное, заперт!
- Все отходим к лестнице! - приказал Пилигрим.
Стая завыла еще отчаяннее и усилила натиск. Теперь только огонь не подпускал к людям оскаленные, истекающие голодной слюной пасти.
- Тихоня - наверх! - скомандовал Пилигрим. - Выбить люк и проверить, чиста ли крыша!
Без единого слова могучий циркач начал карабкаться по приставной лесенке. Люк не задержал его. Если бы не полетевшие вниз щепки, все решили бы, что лаз на крышу и не был заперт.
Тихоня исчез в квадратном проеме и тут же крикнул басом:
- Нету никого!
- Теперь - женщин и мальчика! - распорядился Пилигрим, ткнув почти погасшей головней в глаз особо шустрому оборотню.
И тут, отшвырнув Ингилу, в лестницу вцепился Никто. Капюшон его упал на плечи, лицо было серым, глаза прыгали.
- Меня, меня-я! - завопил он. - Вы же не понимаете… не знаете, кто я! Не знаете, зачем мне в Джангаш! Это важно! Очень!
Никто из мужчин не успел возмутиться настолько, чтобы дать наглецу по уху: Ваастан нагнулся, подхватил визжащего труса за ноги и так резко подсадил наверх, что тот влетел головой в люк. Тихоня ухватил его и втащил на крышу.
Выяснять отношения было некогда. Ваастан уже помогал Фаури подняться по лестнице. Но не в одной голове мелькнула мысль, что хорошо бы, оказавшись на крыше, сбросить паникера на корм оборотням…
Впрочем, когда все отступили наверх и захлопнули люк (а Тихоня, как самый тяжелый, уселся на крышку), мысли о справедливом возмездии куда-то улетучились.
Покатая крыша, залитая лунным светом, оказалась и впрямь неплохим местом для обороны. Люк, на котором сидел Тихоня, открыть было весьма непросто, хотя снизу кто-то толкал царапал крышку. Беснующиеся внизу оборотни по стенам на приступ пока не лезли и лестницы не волокли. Осажденные получили передышку - вероятно, ненадолго.
- Факелы у них, - сказал Пилигрим озабоченно. - Не вздумали бы дом поджечь…
- Тише, - оборвал его Ралидж. - Не подкинь им светлую мысль.
Ингила испуганно охнула.
- Да не подожгут они! - поспешил успокоить ее Рифмоплет. - Они небось жареную дичь не любят, оборотни эти…
- Дичь? - растерянно, непонимающе переспросила Фаури. - Какую дичь?
Сокол предупреждающе кашлянул и громко спросил Рифмоплета:
- Ты эту легенду раньше слышал… Когда эти сволочи в людей превращаются? На рассвете? При первом петушином крике? Когда луна зайдет? С людьми как-то сподручнее драться…
- Об этом в разных вариантах легенды говорится по-разному, - оживился поэт. - Когда я заканчивал стихотворение…
- Не вздумай читать! - рявкнул Пилигрим. - С крыши сброшу! Прямо к твоим героям!
- Да что ты! - искренне ужаснулся поэт. - Я вообще на другие сюжеты перейду! Что-нибудь тихое, умиротворяющее… Барашки жуют ромашки… над ними щебечут пташки…
- Если тебя самого не сжуют, - хмыкнул Челивис, - так и быть, пиши про барашков. Разрешаю.
Пилигрим пихнул его локтем в бок, указал глазами на девушек и бодро произнес:
- Не так уж плохи наши дела. Все могло быть и хуже. У Ингилы не выдержали нервы:
- Хуже, да? А так мы просто любимчики богов! Красота, а не жизнь! - Циркачка обвела мужчин бешеным взглядом. - Тут же, прямо сейчас расцелую того, кто мне докажет, что в этой заварухе есть хоть что-то хорошее!
