Порода героев - Колман Лорен (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
Мирр кивнула, признавая, что она охотно участвует в сделке, и протянула руку Урзе. Натан огорченно покачал головой:
– Я не могу дать согласия. – В толпе гостей послышались недоверчивые восклицания. – Через два месяца управление внешней политикой перейдет к Капасхену, а Ортови будут распоряжаться налогами. После этого Капасхены будут править Бе-налом, а Ортови заниматься дипломатией. Я был бы глупцом, если бы не видел, какую выгоду получит клан Ортови, поселив Мирр в нашем замке. – Помолчав, он добавил: – Однако через год я могу изменить свое мнение об этом браке.
Разумеется, когда Капасхены снова окажутся в подчиненном положении, а власть перейдет к Ортови! Карн, как и другие гости, смотрел на Урзу, ожидая, что он подкрепит свое предложение новыми доводами. Мироходец не разочаровал их.
Не выпуская руки Мирр, он мягко подтолкнул ее вперед.
– Мне грустно видеть, как двое любящих сердец не могут соединиться из-за такой мелочи, как приданое. Уверен, если бы не забота о собственном клане, Тревор охотно предложил бы больше, чтобы обеспечить счастье девушки. Поэтому я сделаю это за него.
Такой обычай существовал, хотя Карн сомневался, сумеет ли кто-нибудь из гостей припомнить случай, когда нейтральная, третья, сторона вмешивалась в переговоры.
Урза кивнул серебряному человеку:
– Я предлагаю в приданое Мирр Карна. Он будет служить новой семье и всему клану не менее пятидесяти лет.
Все взгляды устремились на серебряного гиганта. Его голова его возвышалась над толпой, но сейчас, под этими пронзительными взглядами, он чувствовал себя очень маленьким. Пятьдесят лет! В два с половиной раза больше, чем срок его памяти. Забудутся и Толария, и старые друзья! Карна поразило, с какой легкостью Урза принял такое решение, даже не предупредив его, но потом что-то в глубине его существа подсказало: такое случается не в первый раз.
Урза действовал верно. Старейшина Капасхена, чуть оправившись от первого удивления, не смог сдержать радостной улыбки. Однако он тут же овладел собой и пристально взглянул на своего друга:
– Карн, ты тоже этого хочешь?
Что значило желание или нежелание машины? Если верить Урзе, ничто не имело значения перед угрозой вторжения Фирексии. Карн уже наблюдал одну схватку мироходца с чистильщиками. Фирексийские убийцы застали их врасплох за осмотром фильтрующей ману установки, доверенной народу Виашино. Прототип с ужасом представил себе целое войско подобных чудовищ. Если Урза уверен, что служба Карна Капасхену поможет предотвратить вторжение, возможно ли отказаться?
– Я останусь у вас, – медленно подбирая слова, словно пробуя их на вкус, проговорил серебряный человек.
Натан коротко кивнул и тут же повернулся к Урзе и Тревору.
– Это удачная пара, – сказал он, выдвигая вперед Джаффри.
Урза соединил руки молодых, и глава клана громко провозгласил: – Мы приветствуем Мирр Ортови в наших владениях.
Это был знак остальным – гостям и хозяевам – подойти с поздравлениями и добрыми пожеланиями.
Урза быстро отыскал в толкотне Карна.
– Я ухожу. В следующий раз посмотрю, что тебе удалось сделать. – Оценивающий взгляд синих глаз скользнул по серебряному лицу. – Я рассчитывал, что странствия по Доминарии заставят тебя ощутить привязанность к ее народам и землям. Рад видеть, что я не ошибся.
Карн услышал в его словах неохотное признание того, что и в глазах Урзы он все же обладает собственной волей. Правда, по большому счету это обстоятельство ничего не меняло. Однако Прототип окончательно убедился в том, что принял верное решение. Пока Урза считает, что от него хоть в малой мере зависит успех борьбы, Карн чувствовал себя обязанным отказаться от собственных желаний. Разве есть смысл в жизни смертной или бессмертной, живой или механической, если она никому не приносит пользы?
Глава 12
Гатха велел выстроить для своих Колосов особо крепкие загоны. Вдоль стены торчали загнутые внутрь и книзу копья. Они должны были отгонять слишком разбушевавшихся животных. Но сейчас один из Колосов боднул задранной кверху головой гребень и снес солидный кусок стены. Скотина быстро научилась пользоваться защитным панцирем. С наблюдательной площадки Гатха любовался результатом последних экспериментов. Животное, ростом превосходившее своих собратьев по меньшей мере на пять ладоней, яростно рыло землю острыми раздвоенными копытами. Вырывавшееся из широкой груди дыхание застывало в воздухе клубами пара. Ни одного отклонения от нормы, кроме предусмотренных программой: таких, как разросшиеся пластины рогового вещества, покрывавшие теперь не только рога, но и половину туловища. Правда, роговые пластины пока лежат неопрятными заплатами, зато нет ни одного признака вырождения. Замысел создать идеальное боевое животное близок к осуществлению. Еще три попытки, и можно встраивать ген ороговевшей шкуры в матрицу и испытывать на каком-нибудь келдоне, искалеченном прежними опытами. Ну, может, четыре попытки.
Занятый наблюдениями, ученый все же не забывал присматривать за группой людей, которых заботливо провожали к его лабораториям. В Келдоне не стоило и на минуту терять бдительности. Разумеется, эти люди не были потомками давно скончавшегося Трога. Все воины, происходившие из рода Короля-колдуна, имели право посещать его, когда вздумается. И сейчас двое правнуков Трога (в шестом поколении) стояли на страже у дверей лабораторного здания, сжимая в руках зловеще изогнутые алебарды. Двенадцатилетние подростки уже набрали больше шести футов роста, и в будущем году их ожидало испытание вождей. Гатха считал их не слишком удачными образцами.
Между тем пришельцы уже миновали арку, сложенную из грубо отесанных камней. Гатха узнал Вардена, не слишком влиятельного Короля-колдуна, последнее время старательно мутившего воду в совете. Сопровождал его не кто иной, как Крейг, еще один потомок Трога, причем самый удачный из них. Значит, дело требовало его присутствия, и Гатха повернулся к короткой деревянной лесенке, упиравшейся в промерзлую землю.
Сорвав с себя меховую шапочку и рукавицы, он засунул их за пластину нагрудника. Доспехи келдонов состояли из тонких кованых пластин, уложенных чешуей и окаймленных красной кожей и золотом. Свои Гатха получил в дар от двух доен Крейга. Маг пригладил рукой смазанные маслом волосы, открывая лоб татуировкой трех пиков. На тыльной стороне правой ладони виднелся личный знак Трога. Эта татуировка причисляла Гатху к роду Трога и награждала его соответствующими правами и привилегиями. Больше того, она защищала его лучше любого оружия: по традиции любая ссора с младшим членом рода разрешалась сильнейшими воинами. Трудами Гатхи в роду Трога это был и отныне всегда будет Крейг.
– Друг мой, – начал Крейг на Высоком келдоне, редко применявшемся среди горцев и никогда при обращении к чужеземцам. Гатха стойко вынес боль в плече, дружелюбно стиснутом келдоном. – Варден требует разговора с тобой, – продолжал он уже на Низком келдоне и бросил взгляд на Вардена, который поспешно отвел глаза перед сильнейшим. – Я взял его замок и даенну в залог его хорошего поведения.
Значит, Варден явился чего-то требовать и, возможно, бросить вызов. Пожалуй, Крейг слегка превысил свои права, как явно думал Варден. Ноздри его побелели от сдерживаемой ярости, он взялся решать то, что, как правило, решал только совет вождей. Однако Гатха мог поручиться, что мало кто осмелится оспаривать это право у его Короля-колдуна.
– Я выслушаю его.
Варден не стал тратить времени даром. Видимо, его не смущало даже присутствие Крейга.
– Ты. – Его мощный палец уткнулся прямо в грудь Гатхи, и любой воин-келдон принял бы это как вызов на бой. – Ты отказал мне в просьбе о Даре!
«Даром» келдоны называли процесс дородового воздействия, которое маг впервые испытал на Троге. Теперь он применял это средство с большим разбором, руководствуясь точным расчетом. Обычно результат не оправдывал затраченных усилий, если линия предшественников изначально не обладала выгодным набором генов.
