Схаас - Мерцалов Игорь (первая книга .TXT) 📗
Суетясь и спотыкаясь, словно ничего не видя вокруг себя, но горестно попискивая каждый раз, когда его башмаки, даже в первый взгляд дорогие, стачанные из хорошей, тонко выделанной кожи, спотыкались о камень или путались в траве, лепрекон достиг того места, где лежал мертвец. Вынув откуда-то огромный нож с лезвием не менее фута, он перехватил его, точно двуручный меч, крякнул, замахнулся и резким ударом отделил голову мертвеца от шеи. Неожиданно сильной струей, будто из только что жившей плоти, хлынула кровь, часть ее попала на башмаки. Лепрекон, совершив удар, тотчас отпрыгнул, но было поздно — богатая обувка (не иначе как снятая тварью с какого-нибудь доверчивого дворянчика, как подумалось Длинному Луку) была безнадежно заляпана. Поток невнятных жалоб хлынул с новой силой. На мордочке лепрекона ясно виднелись два противоположных желания: продолжить начатое или бросить все к лешему, уйти домой и напиться с горя. Алчность победила.
Плюнув на все, существо подхватило голову и перенесло ее на несколько шагов повыше, а затем замерло, держа жуткий трофей на вытянутых руках. У Длинного Лука отвисла челюсть — там, куда падала кровь, земля уходила, проваливаясь, таяла, как снег под горячей водой, обнажая довольно глубокую яму. Лепрекона колотила крупная дрожь.
— Прикончи его, — прошептала Истер.
Она вынула кинжал и нанизала на него какой-то листок, Длинный Лук в темноте не разглядел, какой именно, быть может, это был трилистник, и протянула помощнику. Тот прицелился и метнул оружие. Клинок вонзился в лепрекона по самую рукоять, он выронил голову, всплеснул руками и рухнул ничком. Истер и Длинный Лук поднялись по склону, но не нашли там ничего, кроме ямы да сверкающего в траве кинжала. Только рядом, подобно скелетову тряпью, истлевали ботинки с несуразно большими серебряными пряжками.
Длинный Лук поднял оружие и, хотя оно было чистым на вид, тщательно вытер о край плаща.
— Я слышал о таких созданиях, но никогда не понимал, зачем им сокровища, — произнес он.
— Так что же не спросил? — фыркнула Истер, но все-таки ответила: — Любые сокровища вбирают в себя мистическую силу. Лепреконы, как и многие другие фэйри, умеют ею пользоваться.
— Что-то эта сила ему не слишком помогла. Убить его было проще, чем калеку.
— А ты думаешь, если бы я не отвела ему глаза, он бы нас не заметил? Впрочем, ты отчасти прав, они теперь уже не те. Старуха сожалеет о фэйри, а я так совсем не против, чтобы они вымерли. Их магия слабеет в мире, где растет мощь человека. Скоро эти твари совсем не будут нас беспокоить, лет через сто останутся только те, кого из милости примут в услужение маги. Прочие зачахнут или, если повезет, уйдут вслед за былыми…
— А куда они уходят? — поинтересовался Длинный Лук, кося глазами на яму.
— Далеко, — не совсем понятно ответила Истер. — Пожалуй, дальше тех мест, где блуждают духи. Да, остаются еще безмозглые чудовища, которые сами не владеют и толикой магии, но уж им-то долгий век на земле точно не сужден. Ладно, пес с ними со всеми.
Истер опустилась на колени и провела пальцами по краям ямы.
— Заклятие снято, все в порядке. Принеси лопату — нам придется расширить эту дыру, иначе сундуков не достать.
— Сундуков? — поразился Длинный Лук, мигом забыв о проблемах маленького народца. — Сколько же там золота?
— Много, — усмехнулась Истер. — И не только золота. Беги за лопатой.
Длинный Лук и сам не успел заметить, как совершил эту пробежку, возможно, он мчался быстрее собственных стрел. Его поспешность неприятно кольнула Истер: неужели она все-таки переоценила эту дубину? Ее кулаки непроизвольно сжались. Нет, она не могла так ошибиться!
Сундуков оказалось четыре, и весили они столько, что Длинный Лук искряхтелся, доставая их. Глаза его блестели лихорадочно. Истер, пытаясь сохранить спокойствие, сидела на земле шагах в трех и молча наблюдала, как он окованной железом лопатой сбивает замок с одного из сундуков. Конечно, это было бесполезное занятие: заклятое железо не ржавеет, во всяком случае, не ржавеет очень долго. Но слабым местом оказалось дерево. Оно все-таки подгнило, человек, заклинавший клад, по мнению юной ведьмы, спешил и допустил небольшую ошибку. И когда Длинный Лук промахнулся по замку, доска легко поддалась. Вожак Зеленой Вольницы попросту вырубил ушко и откинул крышку. Истер прикрыла глаза и услышала восхищенный вздох, до того красноречивый, что и семейство лепреконов не смогло бы яснее выразить своих чувств.
— Да здесь… здесь вся жизнь, — выдохнул после долгой паузы Длинный Лук.
Истер открыла глаза. Лицо Длинного Лука мало чем отличалось от морды только что убитой им твари.
— Закрывай, — сказала она. — Поскорее погрузим на лошадей и поедем обратно.
Длинный Лук посмотрел на нее, но взор его далеко не сразу стал осмысленным.
— Послушай, — он сглотнул, — зачем нам все это, а? Мы же теперь богаты, как короли! Ты только взгляни сюда — здесь не просто золото, здесь украшения, камни, самоцветы, алмазы… Да эти вещи стоят десять таких сундуков чистого золота, а у нас их четыре… Ну что ты молчишь?
Истер смахнула со щеки щекотавшую ее пушинку.
— В самом деле, — Длинный Лук запустил руку в груду богатств, поворошил чеканные монеты, потом присел рядом с юной ведьмой, — зачем нам все это нужно? Войны, колдовство… Ради чего мы все это делаем? Да ради этих же монет, ради денег. Так вот они — в готовом виде. В четырех сундуках — все радости жизни. Богатство. Если хочешь — слава. Замок, да что замок — дворец там, где мы пожелаем…
— Пиры, балы, соколиная охота, — продолжила Истер. — Как скучно.
Он посмотрел ей в глаза с явным сомнением в ее рассудке.
— Ну не это, так что-нибудь другое, — осторожно сказал он.
— Например? Женщины и вино? Прием у короля? Оргии? Милый мой, как все скучно.
— Ради чего мы тогда живем? — бросил Длинный Лук, будто выплюнул. Глаза у него при этом были жесткие, а выражение их говорило: сам знаю, все мы это знаем, а что остается?
— Только не ради того, чтобы скучать.
— Вот денежки и помогут развеять нашу скуку.
— Твою, — отрезала Истер. — Твою — может быть. А по мне — нет ничего омерзительнее твоих дворцов. Мне нужна Сила, за нее я буду сражаться. Хочешь бросить все? Бросай! — Она поднялась на ноги, чтобы смотреть сверху вниз, и наклонилась к лицу Длинного Лука. — Бери сундуки, вьючную лошадь и удирай. Я, если будет нужно, и другой клад найду, выцарапаю из земли. Вернусь, подниму Вольницу и захвачу замок Рэдхэнда. Я даже обещаю, что не стану поднимать тебя на смех перед людьми, которых ты считал своими. Если хочешь, я расскажу им сказку о твоей красивой смерти в бою. И пока ты будешь жиреть на своих оргиях и пирах, я буду вечно молодой, вечно сильной и вечно властной! Может, мне и будет тебя не хватать, но второй раз ко мне не приходи. В лучшем случае я вышвырну тебя — и, поверь, сумею сделать это побольнее. Знаешь почему? Потому что слабак не достоин жить в землях Силы!
«Сейчас он набросится на меня с кулаками и покажет, что он идиот, — размышляла она между тем. — Или вступит в перепалку, словно баба, и покажет, что он тряпка. Или возьмет сундуки, лошадь и уедет. И покажет, что он слабак. То же самое, если не хуже, если испугается меня и начнет просить прощения за глупость, хотя это вряд ли…» Впервые она поняла, что не может предсказать поступок самозваного короля. Что ж, само по себе это вовсе не плохо, это означает, что он стоит на перепутье — и совершит выбор сам.
К великому облегчению Истер, он не сделал ничего из того, что она успела передумать. Вместо этого пристально посмотрел ей в глаза и спросил:
— Проклятье, ведьма, чего тебе надо от жизни?
— Много чего. Например, чтобы вот это, — она указала на сундуки, — никогда не становилось моей единственной добычей в жизни. Я хочу счастья, и я его получу. Потому что я знаю, где искать.
— Замок Рэдхэнда — вот твое счастье?
— Нет, ты неправильно понял. Замок — это только замок на вратах к счастью. А там, дальше, лежит сказочная страна Силы и вечной жизни. Я говорю правду… я знаю, как использовать Первозданную Силу, я давно готовилась к тому, чтобы прийти к ней… Она дает такие возможности, о которых даже мечтается с трудом.
