Здесь водятся чудовища - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
— Это, скорее, в духе Алена, — заметила Корделия. — Но стал бы Джеффри прислушиваться к его советам?
— Мог бы — если бы вмешался Грегори, — вскинула голову Алуэтта.
— В этом есть резон, — Корделия надула губы, представляя, какая могла состояться беседа между братьями. — И все же Джеффри может не прислушаться к совету брата, пусть даже он и ученый.
— Заметание следов — не работа ученого, — сказала Ртуть.
— А магии, — напомнила ей Алуэтта.
Девушки на мгновение замолкли, в ужасе и оцепенении уставившись друг на друга. Наконец Ртуть сказала:
— Если следы стерты с помощью магии, то они об этом даже не узнали.
— Разумеется, не узнали, — заявила Алуэтта, — у них же не было причин оглядываться.
— Но мы идем по их следу!
— Так они этого не знают, — напомнила Корделия.
Ртуть прикусила губу:
— Вот головоломка! Как же мы их выследим, если они не оставляют следов, и, к тому же, их мысли экранированы?
Все снова погрузились в молчание, правда, ненадолго.
Девушки недоуменно переглядывались и соображали.
— Ну явно они поехали дальше той же дорогой, — сказала Алуэтта, — Ничто не говорит о том, что у них появились причины свернуть.
— И то правда, — кивнула Ртуть. — Пока мы еще не вышли на развилку. Поглядим, что будет дальше, дамы!
— К тому же, — заметила Корделия, — если дорога закончится раньше, чем мы их найдем, мы всегда успеем вернуться по нашим следам.
— Не хотелось бы, конечно, терять время, — поморщилась Ртуть, — но у нас не остается выбора.
Алуэтта согласно мотнула головой и пришпорила лошадь. Бок о бок три женщины пустились по дороге между каменными стенами: прохода вполне хватало, чтобы ехать втроем в ряд — и сбиться с такой дороги было невозможно.
Вскоре дорога пошла на уклон, а затем — снова стала взбираться в гору, на высокий горный хребет. На самой вершине они остановились, оглядывая небольшую долину в форме бутыли, украшенную деревьями в цвету. Вдоль нее петлял ручей.
— Какое симпатичное место, — заметила Алуэтта.
— Да уж, — Ртуть нахмурилась подозрительно. — Откуда только, хотела бы я знать, завеса мрака, нависшая над всей этой прелестью?
— Верно замечено. Вопрос к месту, — согласилась Корделия.
Вместе они осмотрели долину, пытаясь найти причину стелющемуся над ней облаку мрака. Первой заметила Алуэтта, выразив подозрения так:
— Но там совсем никто не живет — ни одной крыши, ни одной избы, ни одного огородного поля!
— Даже ни единой овечки, ни олешка на лугу — размышляла над картиной Ртуть, — Ни единого признака жизни, не считая деревьев, травы и цветов.
— Отчего же люди не присмотрели столь прекрасный уголок природы. Где бы еще селиться, как не здесь?
Лицо Корделии окаменело:
— Похоже, это отнюдь не такое райское местечко, как нам показалось вначале.
— Похоже, наши парни поскакали навстречу опасности, — Ртуть ударила пятками скакуна. — Надо спуститься посмотреть, что это за место.
Они стали спускаться в долину. Стены по сторонам дороги исчезли, но тропа осталась по прежнему широкой и ровной, хотя и шла под уклон. Внезапно Алуэтта посмотрела в сторону и закричала:
— Это Грегори! Мы нашли их!
— Да это же Джеффри! — Ртуть пустила лошадь галопом, с криком:
— Я здесь, любимый!
Остальные припустили коней следом, к одинокому человеку, смотревшему на них с приятным удивлением. Ртуть осадила скакуна, спрыгнула и обвила руками его шею, издав счастливый крик.
— Прочь, леди! — сердито закричала Корделия. — Это чей принц — ваш или мой в первую очередь?
Выпрыгнув из седла, она решительным шагом направилась к Ртути и Алену.
Алуэтта ринулась вперед с криком:
— Оставьте в покое моего Грегори! Вам что, своих женихов мало?
— Что?! — воскликнула Корделия. — Это ты мне будешь говорить? Я что, не отличу своего жениха от его младшего брата?
Назревающий скандал обернулся внезапной тишиной. Все три женщины замолчали разом. Ртуть отшатнулась от молодого человека, высвобождая его из объятий, и растерянно оглянулась на компаньонок.
— Вы что, не видите — это Джеффри!
— Лично я — нет, — заверила Корделия, — это Ален, честное слово, он помолвлен со мною. Мой нареченный, — с нежностью осмотрела она молодого человека.
— Да вы с ума посходили, я вижу здесь одного Грегори! — завопила Алуэтта.
— Зайка моя, — сказал Джеффри, — ты что, сомневаешься во мне?
Скользнув рукой по талии Ртути, он приблизился и прижал ее к себе.
— Прелесть моя, чудо природы! Как давно я не видел тебя, не прикасался к тебе, не обнимал тебя, не целовал, не чувствовал твое дыхание на губах… я умираю от голода без твоих поцелуев…
Лицо Корделии вытянулось при этих словах. Взор Ртути устремился на него почти помимо ее воли. Она стояла окаменевшая, завороженно внимая его речам и не в силах сделать ни шагу ни назад, ни вперед — к возлюбленному.
И хорошо, что она не сделала последнего.
— Почему ты не обнимешь меня? — продолжал ворковать он. — О! Вот так встреча! — Выпустив ее, он шагнул к Корделии. — Прекраснейшая из прекрасных, почему ты не откликнешься мне любовью с той же силой, которая влечет меня к тебе?
Корделия затрепетала, она не могла поверить, что остальные не видят в нем Алена так же отчетливо, как она. Ее, так же как и Ртуть, вдруг охватил совершенный паралич воли — она не могла сдвинуться с места и лишь смотрела как зачарованная.
Ален подошел ближе, погладил ее по щеке, взял ее лицо в ладони, привлекая к себе.
Корделия попыталась заговорить, но не могла вымолвить ни слова. Она будто таяла в его руках.
— Ален… ты никогда не изъяснялся мне в любви при посторонних…
— Но ты же здесь, перед посторонними, и я не могу ничего сделать, — отвечал он, глядя на нее сверху вниз с такой нежностью, что у нее захватывало дух, и она совершенно не могла совладать с чувствами. — Ты пришла сюда вместе с другими, сладчайший бутон на древе жизни! — И губы его потянулись к ее устам.
— Нет! — Корделия вырвалась, чувствуя, как от этого разрывается ее сердце. — Я не стану целоваться с человеком, который минуту назад ласкал другую!
— Так что же мне оставаться всеми покинутым? — проворковал Ален, оборачиваясь к Алуэтте. — И там, где ты пройдешь, твои шаги освежают землю, там, где ты пройдешь, растут цветы, которые, как и ты, украшают землю. О, леди изысканных форм и совершенных черт, ведь ты не отвернешься от меня, как другие!
— О, Грегори, что ты говоришь? Как могу я допустить такое? — Алуэтта замерла на месте, но "голова ее уже потянулась к нему, ресницы опустились, губы раскрылись, как лепестки бутона, влажные от росы.
— Не-е-ет! — Корделия вспомнила как Алуэтта пыталась отбить у нее Алена, и вся ее ненависть разом вспыхнула в ней. Она прыгнула на нее, готовая растерзать соперницу.
Ален тут же просунулся меж ними, заклиная, щекоча своим дыханием:
— Один поцелуй, всего один поцелуй, молю, дорогая! Я умираю от голода, от жажды, меня сжигает огонь — я горю от любовного томления! Подари мне мед твоих губ, пока я не умер!
— Он мой! — закричала Корделия.
— Нет, мой! — Алуэтта выхватила меч Ртути из ножен — и тут же замерла, увидев клинок в руке. — Что я делаю? — растерянно пробормотала она.
— Ты идешь ко мне! — сказал ей Грегори, протягивая руки. — Брось этот острый обломок железа и внимай моим мольбам. Ах, цветок радости, не оставляй меня надолго!
Но звенящий клинок, еще вибрируя от ножен, разбудил в Алуэтте воспоминания о ножах во тьме, нацеленных в женщин, которые с такой ненавистью и презрением смотрели на нее. В лицо ей как будто выплеснули ушат ледяной воды, пробудив ее от транса, и она отвернулась от молодого человека с криком:
— Ты не Грегори, если ты Ален!
— И не Ален, если ты Джеффри! — Воскликнула Ртуть, краснея как маков цвет.
— Он не может быть никем из них! — присоединилась Корделия. — Но как ему удается быть похожим на всех троих?
