NZ /набор землянина/ (СИ) - Демченко Оксана Б. (книги txt) 📗
— Зачем знать, что я должна видеть? Нет уж, доберемся — разберемся. Или запутаемся. Кит, а если бы мы не утонули в вашем секторе, тогда — как?
— Тогда никак, — огорчился он. — Мы делали запрос кое-кому, но там пока что очень заняты. Мы даже выходили на связь с габ-центром. Там обещали все проверить и не нашли повода к беспокойству. Это было тридцать стандартных суток назад. Сейчас, назови я повод, они не успеют добраться… без меня. А я не беру на борт тех, кто не умеет мне приглянуться.
Я подмигнула Гюль. Она сидела с таким лицом, как будто именно теперь рядом взорвалась ядерная бомба, которую китайцы продали ей на рынке под видом петарды. Как же. Загадочные корабли расы кэф все-таки выходят из своего сектора и берут на борт пассажиров. Разве это не ясно с первого мига нашего тут пребывания? Я не уникальная, хоть и атипичная. И я не червяк на крюке у ловкой Гюль. Я свежая наживка для более красивого крюка, Кит вышел на охоту. Вот ему, пожалуй, что мой интеллект, что он же помноженный на тридцать в голове Гюль — все едино.
Кит снова посмотрел на море и взглядом подвинул солнце к закату.
— Вот это я понимаю — условные сутки, — восхитилась я.
— Мы спешим. Можно и сегодня сесть, но после развертки вредно сразу менять условия среды, — вздохнул он. — Заверяю: модификаций в материал я не вносил. Итогово живучесть выросла до двенадцати, это немного и естественно при таком процессе. Кэфы никогда не были сторонниками бездумных перемен и пустых, показных подарков. Сима, иногда возможности портят людей больше, чем врожденная слабость. Надо отдыхать. Утро начнется скоро.
— Как только, так сразу, — зевнула я.
Гюль нехотя удалилась, потому что её вывел Кит. Я перебралась на кровать и заснула сразу, еще опуская голову к подушке. Море было цвета переспелых гранатов — почти черное, и такое оно мне снилось. Пахнущее терпко-сладко, чужое, но сразу прижившееся в сознании, незабываемое.
Мы сели так банально, что слов нет. Раз — и люк открыт. И мы уже не корабль, а вроде как уютный дом, и трапа у нас нет, просто лестница ведет в палисадник. Заборчик по периметру — я перешагну без усилия. А Гюль мечтала о силовых полях и сиянии огней, по взгляду видно.
Корабль немного посидел в ряду таких же домов, окончательно подстроился под их внешность. Немного пообшарпался, вылинял крышей. За это время по травянистой широкой улице с красивой мраморной дорожкой в центре как раз успел подойти стройный человек. Он вежливо дотронулся до звонка у калитки. Мы с Гюль показались на крыльце, кивнули — принимаем гостей. Кит остался в рубке, пообещав быть, если возникнет надобность.
Нежданный гость миновал нашу дорожку от калитки к порогу, она как раз успела выложиться плитками, пока он пересекал лужайку. К нам приближался довольно рослый, худощавый и смугловатый человек. Средних лет, пожалуй. Подтянутый, с гордой, но вовсе не военной, осанкой. Волосы у него несколько портят обыкновенность. То ли они змеи, то ли притворяются таковыми. Тонкие, чешуйчатые, без пастей, но с мелкими точками глазок. Уложены в прическу а-ля шевалье, как я это обозвала: лента собирает их в свободный узел на затылке, и там змеи ползают по спине, щекоча гостю лопатки.
Лицо у гостя обычное, узковатое. Глаза карие с отчетливой рыжинкой и длинным вертикальным зрачком. Зубы вроде пластинами, но рассмотреть не получается — неловко так пялиться.
— Габбер Сима, — представилась я, когда он чуть кивнул и замер у нижней ступени. — Ох, простите, я не сообразила, что это ж мы тут гости. Незваные. Мы удачно… эээ… фундаментнулись?
Он выслушал мой общепринятый с добавкой непонятного даже на русском. Кивнул и перевел взгляд на Гюль. Зрачки чуть расширились, пришлый поискал что-то левее и правее, затем в окнах.
— Гюль, — тихо и вроде бы нехотя представилась моя приятельница. — Я одна и сама по себе.
— С-серьезный шаг, — прошелестел прибывший. — Хусс, зовите меня так. Выговариваемо. Мы не ждали никого из габ с-службы. Вс-се пояснения даны. Мы приняли реш-шение о преемнике. Йорф в х-хороших руках. Что ещ-ще желаете узнать до отлета?
Гюль повернулась и молча ушла в дом. Я поворошила свои волосы, жалея, что они не умеют так красиво укладываться и так круто-презрительно глазеть на всяких там лохов. Справочник в голове аж гудел от нагрузки. Морф грел спину и старательно прятал мои мысли: я знаю, он толковый и справится. Пусть эти змеи хоть все зеньки облупят, не видать им моих извилин.
Так, что же спросить-то? Мне же надо сейчас, чтобы он дал мне напиться, потому что мне так есть хочется, что переночевать решительно негде, окромя родного уже минут десять фундамента дома родного корабля… и так — недели на две.
Значит, в архивах про империю не смотрим, даже даунов мне не убедить, что я способна пальцем шевельнуть во благо здравствующих подлых тэев. Дрюккель… Что я понимаю в их жизни? Не люди, блин.
«Чтят закон воздаяния по заслугам… не нарушают порядка карьерных этапов… в пище умерены… — Не то! — дважды в цикл подтачивают жвала… природа упорядочена и искусство разведения садов в почете… любимое весеннее растение… каменные цветы заката… Ага: утраченный при пересадке кай-цвет дал имя траурному дню утраты радости полноты упорядоченности, отмечаемому…»
Я прикрыла глаза и облизнула пересохшие губя. Так быстро читать справки вредно. В сознании рябит.
— Вам нех-хорошо? — вежливо и чуть нехотя уточнил Хусс.
— Так пить хочется, — хрипло начала я, глядя на жертву, еще не верящую в свое неизбежное гостеприимство.
— Перелет был с-затяжной, — воспитание само говорило за Хусса.
Бедняга снова крутил змеями на затылке, некоторые пялились в зенит. Искали корабль? Тогда наш Кит — мегакрут. Даже местные не знают, что он весь перед их глазами, здесь. Я жалобно улыбнулась. Хусс поморщился.
— Конеш-шно, мош-жете переночевать. Лечение потребуетс-ся? Могу уточнить ваш уровень ш-живучести?
— Двенадцать. А недавно было пять, понимаете…
Он весь посерел. Вероятно, скажи я из гроба последнее «ох» — это было бы в его понимании четырнадцать, а то и побольше.
— Трагично. Спешно надо восстановиться. Но ш-желаю сразу знать ц-сель посещения, габберы обыкновенно имеют полномочия.
— Я в отпуске после травмы. Со всем рвением ищу кай-цвет. Видите ли, носитель Чаппа осчастливил меня работой в габе, и я мечтаю его отблагодарить. Вы древняя раса и может статься, имеете хотя бы рисунки или память о том дивном символе упорядоченности, какой так важен габариусу.
Эту порцию лжи достойный Хусс переваривал долго. Все его змеи так и норовили развязать узел на затылке и поближе рассмотреть меня. Но читали только состояние здоровья, причем с поправкой на хитрость морфа.
— Не с-слишком яс-сно, отчего вас впустил дом, — признал свое недоумение Хусс. — Сострадание, я с-считаю. Лечитесь.
Он попытался отвернуться и сгинуть. Ничего себе прием… Я прокашлялась. Змеи, которые теперь свободно взирали на меня со спины, чуть не передохли от моей наглости.
— Может, кто-то у вас есть не очень занятой, ну, чтобы про кай-цвет узнать? Книги там, фильмы…
— Ф-фильмы? — змей Хусс аж присел, гибко разворачиваясь. — Ш-што?
— Ш-што угодно. Простите за некорректность. Но… — я вздохнула и прочувствованно продолжила: — Чаппа мне, как родной. Вытащил из такого дикого мира в ваш славный универсум.
— Вас навес-стят.
Он отвернулся и ушел так быстро, чтобы я не смогла снова кашлянуть и затянуть беседу. Немного постояв на отвоеванном крыльце, я хлопнула фальшивый мрамор перил и подмигнула двери. Кит определенно видел. Открыл и впустил.
— Нам здесь не рады, — кипятилась Гюль, вытаптывая свежесозданный Китовым умом ковер в прихожей. — Этот… Хусс кусачий! Подумаешь, вечный змей. Он еще будет меня осуждать. Он еще смеет думать, что я… что я не создаю кладки. Да сам-то! Сам-то…
Я обалдело рухнула на диван и уставилась на Кита. Он безмятежно улыбнулся и пояснил, что йорфы воистину бессмертны, что их живучесть вне конкуренции, но, увы, доводя себя до совершенства, ребята малость увлеклись. А когда очухались, выяснили пикантную подробность о побочных эффектах.
