Правила эксплуатации ведьмы (СИ) - Зингер Татьяна (читать полную версию книги TXT) 📗
Я задумалась, перебирая высказывания ведьмы о варренах и их стране, Галаэйе. Приличных
выражений среди вспомненного оказалось мало. Мои собственные суждения ограничивались
довольно размытыми знаниями про упадок рождаемости, бесконечные засухи, пересыхания
водоемов и прочие неприятности, в которых давным-давно погрязло государство.
— У вас там всё плохо, — подытожила я, вновь начиная дуть на горящую огнем ладонь.
— И не говори. Зерна не хватает, солнце палит, трава жухнет, младенцы умирают при
рождении. Народ воюет меж собой — в надежде отхватить последний кусок. А разруха
началась…
— …Когда вас, якобы, покинули виверны, — с издевательскими нотками закончил Всемил.
Видимо, он эту историю слышал неоднократно.
Точно. Защитники государства, крылатые стражи. Существовала всего одна неувязка: они не
исчезли — их отродясь не было. Кроме легенд и пророчеств, которые напоминали
величественные сказки, никаких упоминаний о вивернах в летописях не нашлось.
— Именно, виверны, — обрадовался пониманию Лис.
— Чудесно, но я-то тут при каких грехах? — Я затеребила прядку волос. — Клянусь, я их не
истребляла.
Лис пропустил ехидство мимо ушей.
— Камень на твоем браслете — Взор Виверны. Реликвия, потерянная нами сотни веков
назад. Его разыскивали лучшие наемники Галаэйи, великие кудесники теряли силы, пытаясь
восстановить его местонахождение. Правители приносили в жертвы детей и невинных
красавиц. Но боги молчали.
— Да ну, — фыркнула я. — Вы потратили кучу веков на поиски, а я ношу реликвию в
браслете, стоящем две медянки? Ну-ну. Тебе просто нравится верить в невозможное.
— Как ты не понимаешь?! — В его глазах появился нездоровый блеск. — Это правда!
Я недоверчиво оглядела простую, ограненную кругляшку янтарного цвета размером с
медянку. На драгоценность не тянет, но как чародейский амулет — штука полезная. Но
подчеркиваю, не всесильная. Да только варрен свято верил своим словам, едва не трясся от
болезненной страсти. Как бы он меня чем-нибудь не шибанул прямо сейчас.
— Глупости.
— Я чувствую, Слава, — Лис облизал пересохшие губы, — пойми это. Он нужен для
спасения Галаэйи. Моя обязанность — принести его! Я гнался за ним четыре года. — Варрен
обхватил виски и начал раскачиваться взад-вперед. — Как-то мельком услышал, что он
может находиться в одном из княжеств Рустии. Подумал: раз в княжестве — значит, у
князей. Но его нигде не было. Ни у них, ни у приближенного к ним окружения. А после меня
поймали. Я сбежал… И ты… Боги! Они послали мне тебя. Я уверен!
— Что случится, если его принести? — опомнился Всемил.
— Не знаю, — Лис потупился. — Но он поможет.
— А ты не мог попросить? Сказать: «Милая Ладислава, не подаришь ли ты мне, убогому, камень»? Нет же, зачем, так скучно! Разыграть спектакль — другое дело!
Во мне речь Лиса не вызвала сочувствия или уважения. Сплошное уязвление и неприязнь.
— Если бы ты оказалась связана с камнем, он мог воспротивиться и не подчиниться мне.
Пусть и ценой твоих сил, но я собирался порвать вашу связь. Ещё тогда, в Капитске, когда
пришел к тебе ночью…
— Ах ты!
Я подлетела к варрену и отвесила ему звонкую пощечину. Из распухшего после драки с
Всемилом носа вновь потекла кровь. Лис машинально стер её рукавом.
— Получается, ты наткнулся на симпатичный камешек и решил укокошить его владельца?!
А если бы он оказался безделицей?
— Было бы обидно. — Я почти замахнулась для второго удара, но Лиса вовремя перехватил
запястье. — Послушай, так было лишь сначала. Да, я хотел убить тебя, приготовил оружие.
Но потом… та ночь… Она всё изменила.
— Какая ночь? — не вовремя напрягся Всемил.
— Слава, — Лис, словно не услышав князя, дотронулся до моих пальцев, — тогда я забыл
обо всём. К бесам камень, спасение, плодородие. Ты изменила меня.
У князя щеки покрылись пунцовыми пятнами. Он едва не вцепился в Лиса, но остановился в
двух шагах от нас и скрестил руки под грудью, вздергивая подбородок.
— Откуда ты разузнал, как сделать смоляной отвар? — по слогам процедила я.
— Неважно, честно. Слава, услышь меня! Я не причиню тебе вреда. Плевать, откуда браслет, зачем он, какая между вами связь. Я безвреден. Клянусь всем, что имею.
«То есть, ничем», — безрадостно подумалось мне. Перспектива дальнейших совместных
подвигов с каждым словом сильнее затягивалась тучами.
— Хорошо, — грустно заключила я, — с одним предателем временно разобрались. Теперь
насчет случившегося. Эй, князь, посмотри сюда.
Всемил картинно отвернулся.
— Как скажешь, я и со спиной пообщаюсь. Итак, что это было? Чернокнижье.
Реакция оказалась предсказуемой. Неестественно выпрямившийся князь развернулся
обратно. Его брови взлетели ко лбу.
— Но… — Всемил лепетал, словно младенец. — Она ж… … кровь… Ты не ведьма… А
книжка?
— Так, начнем по порядку. Да, сила передается обрядами от одной чернокнижницы к
другой. Да, она творится на крови, как своей, так и чужой. И книжки ей не нужны, да и
зазубренные фразы — тоже. И… Да, Всемил, я — ведьма.
Признание далось легко. Я долго прятала его в себе, боялась, закапывала вглубь, но оно
рвалось наружу. С каждой неумелой ворожбой, с очередным шрамом от пореза. Темнота
жгла душу, прося о свободе. И она её получила. Когда-нибудь я обуздаю саму себя, пока же
я — ведьма.
— А обучение у известных чародеев? — непонимающе моргал князь, делая мелкие шажки
назад. — Ты соврала? Но прислали-то тебя из столицы, я лично читал бумаги.
— Просто ваш Капитск — такое захолустье, что туда отправили первую попавшуюся
кандидатуру, настрочив в рекомендательном письме бес знает что. Мне требовалась работа, дом. Прости.
Всемил скривился от отвращения. Он схватил сумку с вещами и торопливо пошел к
раскинувшим пушистые лапы елям.
— Ты куда? — удивленно.
— Подальше от тебя. Не приближайся ко мне, ведьма. — И Всемил скрылся за деревьями.
Лис хотел что-то добавить, но я уже подхватила книгу, кота и побежала следом за ушедшим
князем.
Оставшиеся сутки мы втроем объяснялись исключительно жестами; чаще — неприличными.
Хрупкий мир рухнул. Любая правда слаще лжи? Ну-ну.
Пункт пятнадцатый. Не верьте её оправданиям
«Тяжелее всего не признать поражение,
а осознать, что всё делалось впустую.
И без твоих поступков всем было бы лучше».
Житейские рассуждения.
За последующие дни мы обмолвились едва ли парой-тройкой слов — когда выбирался
кратчайший путь. Ложились спать в тишине и будили друг друга пинками, посему никто не
рисковал просыпаться последним.
Конечно, любой вполне мог уйти. Но при всех смертельных обидах мы держались вместе: ждали отстающего и готовили пищу на троих.
Я четырежды извинялась перед Всемилом — надо же, заставил чувствовать себя виноватой,
— но тот не реагировал.
Лис мельтешил, будто побитый пес подле хозяина: он таскал сумки, собирал грибы, разыскивал поляны для отдыха и наполнял фляжки до краев в найденных им же ручейках. И
преданно заглядывал в глаза. Чхать я хотела на его преданность!
А дорожка расширялась, обретала черты мощенной, перестала вилять чудными зигзагами.
Недавно отшлифованные указатели показывали, сколько верст осталось до столицы. Число
пугало, но я понимала, что прошли мы в разы больше, и поэтому пыталась забыть о плохом.
Возник вполне закономерный вопрос: что дальше? Всемил пойдет на поклон к родителям, а
мы с Лисом доставим «важную персону» и отправимся в изгнание? Ну нет, я истоптала
башмаки не ради такого исхода.
— Князь, что будет с нами, когда мы приведем тебя домой? — угрюмо обратилась я.
Всемил, чего и следовало ожидать, многозначительно молчал.
