Татуировка. Клан Чёрной Крови (СИ) - Лапина Лина (чтение книг TXT) 📗
[1] Шерлок Холмс — знаменитый сыщик, герой произведений А. Конан Дойля, проживал на Бейкер Стрит, в вымышленном доме 221Б.
[2] Catsuit (англ.) — «костюм кошки», полностью облегающий узкий женский комбинезон. Слово вошло в обиход после фильма «Бетмэн возвращается», где женщина-кошка носила похожий костюм.
Глава Одиннадцатая
Глава Одиннадцатая.
Пробуждение было тяжелым и мучительным. Жутко ныло израненное в старой перестрелке плечо, голова нещадно гудела, а перед глазами мелькали черные круги. Глаза пришлось открывать медленно, так как веки словно налились свинцом и не желали слушаться команды мозга. Внезапно я вспомнила, что во сне видела глаза Марка. Будто выползая из тумана, я возвращалась в сознание и, постепенно, память прояснялась. Журналист-приманка, вампирша-азиатка, изумруды глаз Марка… Что из этого было сном, а что реальностью?
Прошло некоторое время, пока я окончательно пришла в себя. Изумлению моему не было предела, когда я обнаружила себя лежащей на широкой кровати, в богато обставленном вагоне старинного подземного поезда. Шелк и парча, золочение и росписи на стенах и мебели, дорогие изящные безделицы в качестве украшений интерьера. Слишком уж по-вампирски, на мой взгляд.
Оглядев себя, я удивилась, обнаружив, что свеженанесенная вампиршей рана бережно перебинтована заново. Кто-то позаботился обо мне, пока я спала. Зачем вампирам ухаживать за мной?
Татуировка беспрестанно двигалась, напоминая, что вокруг полно врагов. Угораздило же меня попасть в самое логово, одной, безоружной… Я приподнялась на кровати, чтобы выглянуть в окно, размещенное над кроватью. Уверена, мое пробуждение и спонтанное шпионство из-за стекла не осталось незамеченным, но никто из нескольких кровососов, которых я разглядела, продолжали заниматься своими делами. Четверо, они стояли немного поодаль, у входа в крытый павильон, о чем-то пламенно споря. Не трудно было догадаться, что решается моя судьба. Через минуту из двери показалась вампирша, притащившая меня в их убежище, в весьма подавленном состоянии. Перекинувшись несколькими гневными фразами с вампиром-азиатом на своем языке, она кинула яростный взгляд в мою сторону, зашипев, обнажив набор белоснежных верхних и нижних клыков, и гневно сверкнула алыми зрачками. Тоже мне, напугала. Все знают поговорку о лающей собаке, которая не кусает. Хотя, в данном случае не стоит доверять народным суждениям.
Вампирша развернулась к двери, из которой вышла несколько минут назад, и со всей силы пнула ее ногой так, что та слетела с петель.
— Разбирайся сам! — кричала она кому-то в дверь так громко, что ее крик эхом раздавался по всей станции. — Это не моя ошибка! Не надо было подпускать ее слишком близко!
Внезапно, она в нерешительности сделала шаг назад, затем второй… Потом пошатнулась, схватилась за голову и рухнула на колени, видимо, в приступе боли. Кто-то воздействовал на нее, особенно сильный, наказывая за проявленную дерзость. Мне стало безумно интересно, Шакал ли это и насколько могущественным он может быть. Я прилипла к старинному стеклу вагона, в ожидании ответа на свой вопрос. Он не заставил себя ждать, повергнув меня в глубочайший шок и вызвав шквал непонимания. Ответ, рождающий миллион вопросов. Но больше всего в этот момент меня занимала лишь одна острая мысль — Марк жив. Он здесь, среди них…
Вот он выходит из павильона через выбитый дверной проем, подходит к корчащейся в агонии вампирше, и нависает над ней внушительностью своего роста. Крупный, мускулистый, он намного превосходит ее маленькую сгорбленную фигурку.
Мой взгляд был прикован лишь к нему. Коротко стриженные темные волосы, шелковая черная рубашка поверх синих джинс, рукава закатаны по локоть, как он обычно носил. Он ли это?! Не могу поверить. Как такое возможно? Первой мыслью было выбежать ему навстречу, кинуться на шею, обнять и расцеловать, рыдая на его груди. Что еще можно чувствовать после многих лет уверенности в смерти возлюбленного, увидев его живым и здоровым? Учитывая, что все эти годы я винила в его смерти себя. Я будто снова оказалась среди живых, увидела солнце или сделала первый глоток воздуха… Сердцебиение все набирало ритм, сильнее и быстрее прогоняя холодную кровь по жилам, до того момента, как…
Движение его головы оказалось слишком быстрым, и я не смогла уловить тот момент, когда Марк повернулся ко мне. Он был в гневе. Взгляд изумрудных, мерцающих неведомой силой, глаз заставил меня похолодеть изнутри, сжав сердце в мгновенном оледенении и перехватывая дыхание. Что это? Что за сила? Я лихорадочно собирала разлетевшиеся мысли, а он начал движение в мою сторону. Никогда не смогу передать, что я почувствовала в тот момент. Такого адреналина, восторга и страха, я не испытывала никогда.
Он двигался грациозно, совсем не так, как раньше. Наемник и воин, Марк был резким и жестким, теперь же тело его будто стало более гибким. Нелепая мысль пришла в голову, но я тут же отмела ее, за полной невозможностью. Хотя, некоторые факты и были довольно подозрительны, я просто не могла поверить, что нечто подобное окажется правдой. Пока он шел, пристально глядя мне в глаза, не отрывая взгляда, приковывая своим магнетизмом, я пыталась избавиться от новой навязчивой идеи. Пыталась, старалась, напрягалась… Но тщетно.
Рыцарь? Вампир? Жив ли, мертв? Люблю? Все еще любит? Убийца? Шакал? И когда Марк оказался у самого окошка, прижавшись к стеклу ладонями в тех местах, где были расположены мои пальцы, я не смогла сдержаться, разрыдавшись в ответ на его “Привет!”.
***
— Рад видеть тебя, Женя, — произнес Марк. Не могу поверить, что я снова слышу его голос. Женя… Так он звал меня, по-русски, как дома.
Марк сидел напротив кровати, свободно расположившись в старинном резном кресле с высокой спинкой. Электрические светильники в форме канделябров, расставленные по периметру помещения, придавали оттенок старины всему интерьеру мягким, приглушенным светом. Они затеняли его крупную фигуру, словно во сне.
Я никогда не испытывала ничего подобного. Не зная, что сказать, просто молчала, отдав всю инициативу ему. Слезы утихли, и я изредка шмыгала носом.
— Возьми, — Марк достал из кармана джинс платок и протянул мне, коснувшись моей дрожащей руки. Я ощутила, как Татуировка на спине дернулась и зашлась в ускоренном ритме. Как странно ощущать подобное, зная наизусть реакции своего тела на его прикосновения. — Не знаю, с чего начать, Жень, — он улыбнулся, обнажая ряд белоснежных зубов. Я бы ответила, что начать следует с того момента, как он выжил, включая самые веские причины, по которым он не сообщил об этом. Но, к сожалению, голос отказывался повиноваться, и я промолчала, высморкнувшись в платочек и промокая им мокрые от слез щеки. — А ты совсем не изменилась, все такая же небрежная и недальновидная. Как ты позволила Мизуки притащить себя сюда?
Откуда этот цинизм в его голосе? Я смотрела на его лицо, проявлявшееся из тени, когда он наклонился немного ближе. Косой луч света из окна за моей спиной упал ему на глаза, разбередив в них затаившееся жидкое изумрудное пламя. Сердце мое упало, я изо всей силы сжала в ладошках платок, понимая, что моему миру пришел конец. Я потеряла нить реальности, разум не соглашался принять очевидный факт — Марк теперь не был Рыцарем Смерти. Более того, передо мной сидел могущественный вампир, источающий покалывающие волны силы, которые касались моего холодного тела и доставляли некое беспокойство. Помимо этого, Татуировка не останавливалась ни на секунду.
— Многое произошло за эти годы, — он прищурил светящиеся в глаза. — Я не тот, кем был раньше.
— Я вижу, — наконец, смогла прошептать я.
Он улыбнулся в ответ. Я все ждала тот момент, когда он объяснит мне, что значит его “воскрешение” и почему он не посчитал нужным рассказать мне все, снимая груз вины с моих плеч.
— Думаю, ты жаждешь извинений? — он сел прямо и положил ногу на ногу в чисто мужской манере.
— Я думала ты мертв… Все эти годы, — я шептала, проглатывая слезы, стараясь их сдерживать.
