Увечный бог (ЛП) - Эриксон Стивен (мир бесплатных книг txt) 📗
"Столько пота, что утонуть можно". Он задрожал под мехами, как и каждую ночь после сражения. Он вскакивает измученный, с колотящимся сердцем. За веками плавают обрывки образов. Кенеб за миг до того, как его разорвало на куски - поворачивается в седле, смотрит на Блистига холодно, понимающе. Между ними десяток шагов. Взоры скрестились. Но это же невозможно. "Знаю, что невозможно. Я был довольно далеко. Он не оборачивался, не оглядывался. Не видел меня. Никак не мог.
Не стенай в темноте, Кенеб. Не смотри на меня. Я ни при чем. Оставь меня".
Но эта треклятая армия не умеет сдаваться, не знает, что такое бежать от превосходящих сил врага. Каждый солдат сам по себе - так бывает при бегстве. Но они же ПОДДЕРЖИВАЛИ ПОРЯДОК. "Мы были с вами, Кулак Блистиг. Видите, как стучат наши сапоги. Идем на север, да? Они не преследуют, сэр, и это хорошо. Уже нет его за затылке, сэр - ну вы понимаете, дыхания Худа. Нет на затылке. Мы в полном порядке, сэр. В полном..."
- Полный порядок, - прошептал он сумраку палатки. - Мы должны были разлететься с ветрами. Найти путь назад. К цивилизации. К здравому рассудку.
Пот высыхал и впитывался в изнанку меха, уже почти сырого. Его все еще трясло, живот болел от страха."Что со мной? Они смотрят. Там, в темноте. Колтейн. Дюкер. Тысячи за стеной Арена. Смотрят, взирают на меня с крестов. А теперь и Кенеб на коне. Рутан Гудд. Быстрый Бен. Мертвецы ждут. Удивляются, почему я не среди них. Я должен быть там.
Они знают: мне здесь уже не место".
Когда-то он был отличным солдатом. Достойным командиром. Достаточно умным, чтобы сохранить жизни гарнизона. Героем, спасшим Арен от Вихря. Но потом прибыла Адъюнкт, и все пошло не так. Она перевела его, вырвала из Арена - где его сделали бы Верховным Кулаком, городским Защитником. Ему дали бы дворец.
"Она украла мое будущее. Мою жизнь".
Малаз был еще хуже. Там обнажилось гнилое ядро империи. Маллик Рель, предатель Аренского легиона, убийца Колтейна и Дюкера и всех прочих - нет, никто в том не сомневался, но Джисталь всё же был там, шептал на ушко Императрице, и его мщение виканам далеко не было закончено. "И мщение нам. Ты завела нас в змеиное гнездо, Тавора, и многие снова умерли. Никогда не прощу тебя за все, тобою сделанное".
Стоя перед ней, он исходил желчью. Каждый раз чуть не трепетал от желания схватить ее за шею, раздавить ей горло, выкрикнуть все обиды, пока свет не покинул мертвые тускнеющие глаза.
"Когда-то я был хорошим командиром. Достойным солдатом.
Теперь я живу в ужасе. Что она сделает в следующий раз? И'Гатана было недостаточно. Малаза было недостаточно. И Летера, как выясняется, тоже. На'рхук? Недостаточно. Проклятие тебе, Тавора. Я умер бы за достойное дело. Но это?"
Такой ненависти он прежде не ведал. Яд полнит его, а мертвецы смотрят через дыры Худова королевства. "Я ее убью? Этого вы требуете? Скажите!"
Стенки шатра стали светлее. День - и переговоры. Адъюнкт, вокруг кулаки - всё новые, лишь один выжил. "Но кто посмотрит на меня? Кто пойдет за мной? Не Добряк. Не Сорт. Даже не Ребенд со Скенроу. Нет, новые кулаки и их доверенные офицеры смотрят сквозь меня. Я уже призрак, дух, готовый к забвению. Чем я заслужил?!"
Кенеба больше нет. С Летераса Кенеб единолично занимался командованием Охотниками за Костями. Организовал поход, поддерживал снабжение, дисциплину и порядок. Короче, занимался всем. У некоторых людей есть такой талант. "Управлять гарнизоном было достаточно просто. Наш толстый квартирмейстер совал руку во все карманы, этот улыбчивый олух с острыми глазами, а поставщики так и кишели вокруг. Все, что было нужно - подписать требование. Иногда даже без писанины - только подмигнуть, кивнуть...
Патрули выходили. Патрули возвращались. Смена вахт, бдительная стража у ворот. Мы поддерживали мир, а мир делал нас счастливыми".
Но армия на марше - иное дело. Вопросы снабжения успели его измучить, иссушили разум. Слишком о многом нужно думать и заботиться. "Отлично, теперь мы стали легче... ха, как приятно сознавать. Регулярная армия с горсткой панцирников и морпехов. Итак, припасов более чем достаточно, если такое вообще бывает.
Но не надолго. Она хочет, чтобы мы пересекли Пустоши - а что ждет за ними? Пустыня. Беспроглядная. Нет, нам грозит голод, пусть фуры и перегружены. Голод, жажда.
Я не возьмусь. И не просите. Не надо".
Но они ведь не попросят, да? Потому что он не Кенеб. "Нет причин вообще показываться. В их компании я хуже Банашара. Он хотя бы смел, приходит пьяным и смотрит в лицо недовольной Таворе. Особый сорт смелости".
В лагере стало шумнее, ведь приближается заря. Тихие разговоры, тупая тварь пробуждается к грубым истинам; глаза моргают, души дрожат. "Мы ходячие мертвецы. Чего ты еще хочешь, Тавора?"
Много чего. Он чувствует это не хуже, чем звериные зубы в теле.
Тихо зарычав, он откинул одеяла и сел. Шатер Кулака. Много пространства ради ничего. Сырой воздух ждет его героического подъема, блеска богоподобной мудрости. Он натянул одежду, подобрал отсыревшие сапоги, потряс, выгоняя возможных скорпионов и пауков. С трудом всунул ноги. Ему хотелось отлить.
"Когда-то был отличным офицером".
Кулак Блистиг развязал веревочку на пологе и вышел наружу.
Добряк огляделся. - Капитан Ребенд.
- Кулак?
- Найдите мне Прыща.
- Старшего сержанта Прыща, сэр?
- Прыща любого чина, который он себе присвоил этим утром. Да. Узнаете его по черным глазам. - Добряк помедлил, размышляя. - Хотелось бы знать, кто сломал ему нос. Заслуживает медали.
- Да, сэр. Спешу, сэр.
Он услышал стук сапог, оглянулся. Кулак Фаредан Сорт и на шаг позади нее капитан Скенроу. Обе женщины выглядят несчастными. Добряк оскалился: - Такие лица вы намерены показать солдатам?
Скенроу виновато отвела взор, но глаза Сорт стали тверже кремня. - Ваши собственные солдаты готовы взбунтоваться, Добряк. Не могу поверить - вы приказали...
- Проверить снаряжение? Почему бы нет? Заставит их отскрести дерьмо от штанов и вообще почиститься. Давно пора.
Фаредан Сорт долго смотрела на него. - Это не каприз, да?
- Даю полезный совет, - отозвался Добряк. - Крепость в огне, черная холера убивает поваров, крысы не стали есть ваш суп, а ваша жена, завидев во дворе бродячий цирк, смазывает петли на двери в спальню. Но тут подхожу я, бью в ухо потертым сапогом. Когда очнетесь, о чем будете думать?
Скенроу ответила: - Буду изобретать особенные способы вас убить, сэр.
Добряк поддернул пояс. - Солнце расщепило небеса, мои дорогие. Время моей привычной прогулки.
- Назначить охрану, Кулак?
- Благородное предложение, капитан, но все будет отлично. О, если покажется Ребенд с Прыщом, произведите моего лучшего сержанта в новый чин. Подойдет Всемогущий Надзиратель Вселенной. Леди.
Когда кулак ушел, Фаредан Сорт вздохнула, потерла лицо. - Ладно, - пробурчала она, - ублюдок в чем-то прав.
- Поэтому он и ублюдок, сэр.
Сорт подняла глаза: - Порочите репутацию Кулака, капитан?
Скенроу выпрямилась. - Никак нет, Кулак. Констатирую факт. Кулак Добряк - ублюдок, сэр. Был им в капитанах, лейтенантах, капралах и семилетних пацанах. Сэр?
Сорт внимательно поглядела на Скенроу. Она тяжело, тяжело приняла смерть Рутана Гудда, заставив Сорт подозревать: их связывало не простое товарищество офицеров. А теперь приходится говорить "сэр" той, что недавно была таким же капитаном. "Должна ли я поговорить? Сказать, что мне так же неловко? Есть ли смысл?" Она ведь держится. Как подобает проклятому солдату.
