Ритуал (СИ) - Янгель Владилен (книги хорошего качества .TXT) 📗
— Возникли некоторые трудности. — Оглядев лица монахов, сказал Гарвель. — Да что вы смотрите на меня, будто дьявола воплоти увидели. — Возмутился он. Вальмонт поперхнулся, поняв, что демонолог себя со стороны не видит. Торкус яростно пыхтел, недоумевая, почему демоническая тварь все еще не бросилась. В бредни о том, что с чернокнижником можно договориться, он не верил. Инквизитор вытащил из кармана рясы, небольшое зеркальце, какое обычно носят с собой богатые дамы. Бросил его демонологу. И злорадно наблюдал за тем, как тот осторожно посмотрел в него. Лицо демонолога побледнело, насколько можно было судить сквозь окутавшую его тело темную хмарь. В зеркале отразилось жуткое лицо, больше похожее на искусно сделанную маску, отливающая металлом кожа, испещренная глубокими трещинами, сочащихся овеществленным мраком, два горящих, словно уголья в затухающем костре глаза смотрели, казалось, прямо в душу.
— Да. Гм… на улицу тебе выходить нестоит. — Саркастически сказал инквизитор, справляясь с оторопью которую вызывало жутковатое лицо демонолога, благо больше чем до половины скрытое глубоким капюшоном. Гарвель задумчиво смотрел в свое отражение, стремительно перебирая в голове возможные варианты, как замаскировать такие отличия. Это уже не глаз с вертикальным зрачком, капюшоном здесь не отделаешься.
— Хозяиин. Столько крови пропадает. — Тихонько заскулил на ухо демонологу, сидящий на плече имп. Сбив с мысли. Однако Вальмонт услышал.
— Только попробуй отродье, сожгу! — Прошипел он яростно. Кроха в страхе спорхнул с плеча, и спрятался за спину хозяина. Гарвель щелкнул пальцами, найдя решение. Обернулся, схватив импа за шею, которая под его рукой растянулась словно резиновая. Имп тихонько заверещал, решив, что настали последние минуты жизни.
— Ты согласен стать моим фамильяром? — Спросил демонолог резким злым голосом. Он предпочел бы любого другого демона, но, к сожалению, все за исключением этой почти бесполезной тварюшки погибли, однако за отсутствием истока, пропитавшую его тело энергию нужно было куда-то деть. И существовал лишь один такой способ — Создание фамильяра.
— Да-да! Мастер! — Заверещал обрадованный имп. Ему эта идея пришлась по вкусу, он готов был вцепиться в нее всеми конечностями и даже хвостом.
— Вы не против, если я удалюсь на пару часиков, мне нужно привести себя в порядок? — Подчеркнуто вежливо осведомился Гарвель у инквизитора, обращая на яростный взгляд Торкуса не больше внимания, чем на трепыхающегося в его руках импа, верещавшего что-то льстиво-хвалебное в его адрес.
— Иди. — Отпустил Вальмонт, монахи, начавшие отходить от шока, принялись стаскивать трупы товарищей в кучу. Гарвель покосился на них багровым глазом и вышел, все еще сжимая в кулаке вытянувшуюся шею импа.
— Зачем ты отпустил эту тварь? — Прорычал Торкус, опуская молот, его налитые кровью глаза впились в лицо Вальмонта.
— Эта <тварь божия> нам еще пригодиться. — Ответил инквизитор, придав оскорбительному слову совсем иной смысл.
— Божия?! — Взревел доминиканец, его лицо вновь исказил гнев, широкие ноздри хищно раздувались, пропуская через себя насыщенный кровью, воздух.
— Да он такой же человек как и мы. — Подтвердил Вальмонт.
— Он одержим! — Выкрикнул Торкус, багровея от такого святотатства.
— Этот одержимый ведет себя лучше чем некоторые люди. — Парировал Вальмонт, утирая со лба пот и осторожно делая шаг, усталость сковавшая тело не желала выпускать из своих цепких лап.
— И что?!
— А то, что какая разница, лишь бы человек был хороший и придерживался истинной веры. — Хмыкнул Вальмонт, разминая плечи.
— Не позволю осквернять это место чернокнижием! — Взвился доминиканец.
— Если есть возражения, то можешь отправляться в камеру: обвинений в ереси я с тебя не снимал. — Пожал плечами инквизитор, внутренне приготовившись к поединку. Широкие плечи доминиканца сникли. Он посмотрел затравленно на отдохнувшего Вальмонта.
— Ну! — Подстегнул упрямого доминиканца инквизитор.
— Хорошо. Я признаю твое главенство. — Чеканя слова, сказал Торкус.
— Тогда давай поможем братьям тут все прибрать. Если жители города увидят храм в таком состоянии, ничего хорошего из этого не выйдет. — Приказал Вальмонт, сам принимаясь за работу.
Груда тел и обломков под напором монахов начала потихоньку рассасываться, немалую роль здесь сыграли и способности Вальмонта: усилием воли он стаскивал все тяжелые обломки в кучу, а затем тянул их во двор, окруженный высокими стенами. Торкус собирал тела. Вернее то, что осталось от тел после атаки одержимых. Из оторванных частей все еще сочилась кровь, доминиканец выглядел жутко. Весь в спекшейся крови, даже сутана его сменила цвет с серого на кроваво красный. Однако к полночи, все тела были захоронены. А пол в центральной зале старательно мыли, пытаясь избавиться от луж крови. К утру монахи от пережитого ужаса и напряженного труда валились с ног, но храм был готов принять прихожан.
Всю ночь Гарвель готовился к ритуалу. Весь пол в комнате был испещрен мистическими символами: множество кривых линий исходящих от гексаграмы, в которую был заключен имп, вели к шести небольшим треугольникам, в которых покоились соответствующие сигилы. Линии, проведенные с помощью краски, слабо светились в почти полной темноте, царящей в комнате. До рассвета оставались считанные минуты, наступил тот краткий миг, когда солнце еще не взошло, а звезды и луна уже погасли. Хааг с обожанием смотрел на хозяина, тихонько повизгивая от нетерпения. Гарвель рывком поднялся на ноги и, осторожно переступая начерченные линии, захлопнул ставни, и без того скудное освещение исчезло полностью, впрочем ни Гарвелю, ни импу такие мелочи не мешали. Встав в центральный заклинательный круг, демонолог сконцентрировал свою волю, жуткая демоническая энергия, заструилась по прочерченным на полу линиям, расцвечивая их в темно пурпурный цвет. Проходя через сигилы, цвет менялся: из темно пурпурного, почти черного, стал ярко красным, каменная плитка рассыпалась в труху. В этом жутком цвете вся комната казалась залитой кровью. Еще один сигил и цвет вновь переменился, теперь он был синим, как летнее небо, а камень вновь осыпался невесомой пыльцой.
Стиснув зубы от напряжения, Гарвель продолжал тянуть из себя силу, линия за линией оживляя затейливый узор. Едкий пот выедал глаза, мутными каплями стекая по лицу. Наливающиеся силой линии росли, пока не уперлись в заключенного в гексограмму импа. Когда все шесть лучей гексограммы осветились тем же призрачным сиянием, что и упирающиеся в них линии, имп закричал. Его дребезжащий голос начал менять тональность, центр гексограммы затопило таким мощным сиянием, что фигурка импа скрылась в нем словно потонула в молоке. Визг постепенно перешел в громогласный рев, настолько низкий, что задрожали стены. В сиянии проступила приземистая фигура в половину человеческого роста, сияние стало меркнуть, словно бы втягиваясь в темную фигуру. Очертания существа стали все отчетливее, проступили широкие кожистые крылья, сложенные за спиной, гнутые бараньи рога. Длинные, свисающие до колен руки, заканчивающиеся непомерно толстыми кулаками.
Демонолог шатался от напряжения, его заволокло легкой серой дымкой, сгущаясь, она скрыла искаженное гримасой боли лицо. Несколько мгновений в царящем в комнате мертвенном свете стояли друг напротив друга две смазанные фигуры.
Дверь комнаты, предусмотрительно закрытая на засов, содрогнулась от мощного стука. Похоже, что вопль Хаага всполошил всех в округе. Не обращая на выгибающуюся дугой дверь внимания, Гарвель продолжал нараспев читать завершающую формулу передачи силы. Едва последние слова прозвучали, как остатки света втянулись в тело Хаага. Через мгновенье дверь влетела в комнату высаженная одним мощным ударом, деревянный засов разлетелся в щепу, из коридора в комнату хлынул свет, высветив неказистую обстановку в комнате. В проем, из которого лился тусклый свет от чадящего в коридоре факела шагнул человек.
