Силой и властью (СИ) - Ларионов Влад (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Когда Рахун и Фасхил вошли в зал, остальные главы ордена были уже там: Дайран Могучий на почетном месте верховного магистра и еще двое из Узкого совета - Майяла Дуарская и Сайломар из Бенджи - на скамьях рядом. Четверо других, из тех, что помоложе, расселись по залу среди знакомых. Рахун тоже хотел найти место подальше от глав совета и поближе к Лаан-ши: когда начнут испытывать - наверняка попросят отойти от зрителей для безопасности. Но Дайран жестом позвал и его, и Барса.
- С возвращением, Белокрылый, - кивнул он. - Вас с Фасхилом я прошу остаться здесь, со мной. Мы ведь не хотим, чтобы кто-то судил о мальчике предвзято, так? Испытания проведут Жадиталь и Хасрат, они знают, что нужно делать. А вы, если вмешаетесь, все испортите.
Жадиталь всегда нравилась Рахуну - маг-целитель, пожалуй, лучшая из человеческих женщин, кого только он знал. Одна ее улыбка прогоняла хандру и вселяла надежду. И Хасрат, хааши Туманных гнезд. Его песня, может, и была немного печальна, зато всегда светла до прозрачности, как порыв свежего ветра или плеск прибоя на северных берегах его родины. Рахун был согласен с выбором Могучего - этим двоим можно доверить сына. Он с почтением поклонился верховному магистру, занимая место рядом с Фасхилом.
Последним из глав ордена явился дед Шахул, дружески кивнул старейшинам Узкого совета и тоже уселся на скамью.
Старейшина Волков Поднебесья, уступающий годами разве что своей сестре, бабке Шанаре, был Рахуну даже не дедом, а прадедом. Раньше он сам обучал Белокрылого, называл его любимым певуном богини Хаа, но после окончания войны Дорог, когда Шахул решил, что дал внуку все, что мог, они стали видеться редко. Эта встреча была первой за последние пару лет, и Рахун невольно отмечал, что Шахул стал совсем сед, лицо еще глубже изрезали морщины. Но он по-прежнему казался не слабее Фасхила, а взгляд серых глаз, хоть и выцветших с годами, остался все таким же острым и внимательным.
Шахул чуть наклонился и тихо сказал:
- Не злись, Рахун, ты уже давно не ребенок, понимать должен: Дайран созвал магистров, чтобы защитить Золотце.
- Как судилище может защитить? - так же тихо отозвался Рахун. - Малыш и без того с детства запуган.
- Дайран хочет, чтобы Широкий совет признал Лаан-ши своим. Если сегодня магистры примут малыша, его жизнь и дар будут под защитой ордена - никто и слова против сказать не посмеет. Но если мальчик не получит одобрения Совета, придется им с Ягодкой всю жизнь убегать и драться. Так что соберись: сыну нужна твоя поддержка, способность влиять на людей, а не гнев и злость.
Рахун не успел обдумать слова деда, потому что уже слышал Адалана и Датриса совсем рядом: во дворе, на ступенях у входа, и вот, наконец, они вошли в зал. Лаан-ши в белом платье орденского ученика, забрызганном грязью и дождевой водой, едва дышал от волнения, больше похожего на ужас, и наверняка ничего перед собой не видел, а ноги переставлял бездумно, как заводная кукла. Негодяй Датрис все прекрасно видел и понимал, но делал вид, что его это не касается.
- Приветствую Широкий совет Согласия.
Кричать Датрису не пришлось - хорошо поставленный голос легко прокатился по залу, привлекая всеобщее внимание. Выдержав паузу, он вывел подопечного на середину зала и продолжил:
- Верховный магистр Дайран Могучий, магистры, позвольте представить: Адалан, воспитанник хааши Рахуна из Поднебесных гнезд. Я, Датрис из Азри-Ай, мастер ключей и печатей, хранитель замка ордена Согласия, вверяю судьбу этого юноши в ваши руки. Волею Творящих, честью и совестью судите справедливо.
Магистр Датрис коротко поклонился, прошел к скамьям и занял место среди других магов совета. На пустой середине зала остался один Адалан.
Опомнившись, Адалан увидел, как смотритель завернул за угол, и кинулся следом. Обогнул жилое крыло замка, потом побежал по тропе прямо через рощу, к центральной башне. Он так спешил, что уже почти не разбирал дороги, но все равно нагнал провожатого только у входа. Темный кривой коридор, крутая винтовая лестница - в лицо дохнуло теплом и светом, - и смотритель, сдернув с плеч Адалана дорожный плащ, вытащил его на середину зала.
Адалан начал озираться по сторонам. Все было как во сне... зал Совета оказался огромным и ярким: лучи солнца, клонящегося к закату, дробились, играли в цветных витражах. Свод, высокий, как небо, словно колыхался, далекие стены плыли, а люди... о, Творящие! Сколько же тут было людей! Адалан подумал, что за всю свою жизнь столько не видел. Не просто мужчины и женщины, как караванщики Кера, как те, что встречались им по дороге или на узких тиронских улочках, нет - сильнейшие из членов ордена Согласия, самого могущественного магического союза к северу от Поднебесных гор. И все они здесь из-за него, чего-то от него ждут. Адалан совсем потерялся в этом зале, среди непонятных, пугающих чужаков. Где-то там должен быть и хааши Рахун, единственный, кто ему близок. Вот бы найти его сейчас, просто увидеть кивок, одобрение, просто почувствовать, что не один - ведь Рахун обещал быть рядом, не бросать его, называл сыном!.. Адалан хотел разглядеть лица, но из-за волнения почти ничего не различал, только размытые пятна, безликую толпу. Да еще солнце било прямо в глаза, слепило и заставляло отводить взгляд. Тогда он просто развернул руки ладонями вверх и в знак приветствия протянул их залу, как это делали даахи. А потом, вспомнив школу Нарайна Орса, низко склонил голову. Зал ответил шелестом голосов, слишком тихим, чтобы что-то расслышать или понять. Адалан ждал скорее упрека, чем одобрения, оттого замер, не зная, что делать дальше.
Вдруг кто-то совсем рядом позвал его по имени. Он вздрогнул, вскинул голову и увидел, как через зал идут двое: даахи и молодая женщина. Даахи был ниже, плотнее Рахуна и почему-то казался много старше, хотя ни морщин на лице, ни седины в волосах заметно не было. Знаки на шее хранителя оказались совсем незнакомыми и говорили лишь то, что их обладатель - колдун-хааши из далеких от Поднебесья мест. Женщина, напротив, хоть и была полнотелой, казалась совсем юной, даже моложе мамы Хафисы. Красноватым блеском темных волос, изгибом бровей, четким очертанием губ на бледном лице она походила на смотрителя Датриса, но взгляд темно-карих глаз девушки совсем не был надменным или бесчувственным - Адалан видел в нем доброту, искренность и заботу.
Даахи остался чуть в стороне, а незнакомка подошла совсем близко и присела.
- Ну здравствуй, Адалан, воспитанник хааши Рахуна с Поднебесных гор, - повторила она с улыбкой. - Смотрю, ты уже успел запачкаться? Ты из-за этого так волнуешься?
Голос женщины был мягок и ласков, а сама она - так красива, что в ответ тоже захотелось улыбаться. Страх немного отступил, зато сразу вспомнилось, что его белоснежный наряд забрызган грязью. Конечно, большая часть осталась на брошенном у входа плаще, но хватило и орденской накидке, и сапогам, и даже на лице, скорее всего, были серые кляксы.
Адалан не посмел ответить - побоялся, что подведет голос, - только кивнул, чувствуя, как к щекам приливает жар. Красавица снизу вверх заглянула в глаза и снова ободряюще улыбнулась.
- Не стоит. - Она легонько отряхнула грязь с ткани, и пятна осыпались мелкой пылью, не оставив следа. - Видишь? Это просто. Спросишь потом, где живет магистр Жадиталь, и придешь в гости - я тебя обязательно научу, хорошо?
Теперь горели не только щеки, но и уши, и даже моргать хотелось все чаще. Адалан потер глаза кулаком и снова кивнул.
- Значит, договорились, я буду тебя ждать, - она в последний раз улыбнулась и поднялась на ноги. - А теперь начнем.
Откуда-то из складок мантии магистр Жадиталь вынула маленький сверток пергамента, взяла Адалана за правую руку и развернула ладонью вверх. Лицо и голос ее сразу стали серьезными.
- Сейчас я дам тебе камень, сожми его в кулаке и не выпускай, это важно - не выпустить. Будет больно, очень больно, Адалан, но иначе нельзя, придется терпеть. Если станет совсем худо, хааши Хасрат тебе поможет.
