Золотой ключ. Том 1 - Роун Мелани (лучшие книги txt) 📗
— Сарагоса? В чем дело? Он торопливо и бесцеремонно повел ее за собой прочь от фонтана.
— Надо поговорить.
— И для этого необходимо меня тащить? — Она едва удержалась на ногах, споткнувшись о булыжники мостовой. — Матра Дольча! Госа, люди же смотрят!
— Ну и пусть.
Они быстро пересекли мощеное сокало и вошли в одну из молелен — в Мейа-Суэрте их было не счесть.
— Но вот слышать наш разговор им совсем ни к чему. Гитанна зашипела от боли — деревянная дверь, украшенная резьбой и бронзовыми накладками, ударила по плечу. Сарагоса недооценил ее тяжесть.
— Ты как будто уверен, что они попытаются. Сарагоса, что стряслось, почему ты такой грубый?
Отпустив дверь, он затолкал сестру в угол — в крошечную нишу с иконами. В рассеянных лучах солнца, падавших через грязные, потрескавшиеся оконные стекла, и тусклом сиянии ароматизированных свечей, что стояли в глиняных чашечках на деревянных и металлических полках, — всюду поблескивала позолота.
— Бассда, Гитанна! — Он повертел головой, убедился, что поблизости никого. — Выслушай меня.
Вряд ли у нее был выбор. Сначала она слушала с сердитой миной, но довольно скоро на лице появилась заинтересованность. Когда он закончил, Гитанна устало вздохнула.
— Эйха, я пыталась, — уверяла она брата, прислонясь к стене лопатками. — Честное слово, Госа. Но ты ведь знаешь, герцог иногда бывает упрям.
— Меня он даже не слушает, — пожаловался Сарагоса. — Отослал писать очередной семейный портрет да еще упрекнул, что я сую нос куда не просят.
— Даже так? — Она поправила на плечах шитый жемчугом шелковый шарф. — Ты еще легко отделался — тебя он отправил к мольберту. А меня — в кровать, там, дескать, мое место. И не стоит забивать прекрасную головку такими глупостями, как политика. — Она бросила на икону злой взгляд; ей, измученной заботами, умиротворенность на лике Матры казалась издевкой. — Я уж и лаской, и таской выманивала обещание, и даже в постели посреди любовной игры… А он — ни в какую. Говорит, охранная грамота герцога неприкосновенна.
— Как бы не так, — процедил сквозь зубы Сарагоса. — Нужно только найти доказательство, и тогда он поймет, что нам грозит.
Гитанна высвободила локоть и подошла к столику с иконой и крапинами засохших цветов на шитой золотом скатерти. Цветы приносили Святой Матери — чтобы заступилась и помогла. Эта молельня принадлежала Ей, а не Сыну.
— Ну, и где прикажешь его искать? — обернулась Гитанна к брату. — Мы не Грихальва, нас не пустят в их Палассо. Они нелюдимы и свои тайны берегут как зеницу ока. Только Матра эй Фильхо знают, что у них на уме.
— И это может плохо кончиться. Дождемся, что они придут к до'Веррада и потребуют себе герцогство.
— Этому не бывать," — нахмурилась она. — Пока мы, Серрано, рядом с герцогами, Грихальва не достанется ни единого местечка при дворе. Госа, ты должен писать все, что он закажет… Ты должен сохранить его расположение.
От этих слов он скривился.
— И ты, Гитанна.
— Да, — спокойно согласилась она, — и я. Но у тебя, придворного иллюстратора, положение намного надежнее, чем у любовницы герцога. Меня он может заменить в любое время по внезапному капризу, а тебя — не вправе, разве что на время болезни. Назначить нового Верховного иллюстратора сможет только Алехандро, когда займет отцовское место.
— Странный мальчик. — Сарагоса прижимался плечом к отшлифованной вручную стене и нервно грыз ноготь.
— Не важно, странный он или обыкновенный. С ним надо дружить. Я ничем помочь не могу, вся моя власть — в пределах кровати Бальтрана, а твоя — в пределах Палассо. Ты обязан во что бы то ни стало сохранить расположение герцога.
— Но не герцогини, — угрюмо возразил Сарагоса. Это прозвучало невнятно — мешал ноготь большого пальца в зубах.
— Да при чем тут она? Тебя назначил на должность Бальтран, а вовсе не его жена. У нее никаких прав.
— Кроме права рожать наследников. Гитанна поморщилась.
— Мне ничего не обещано сверх того, что я уже имею. Если напложу ему детей, они будут незаконнорожденными. У него уже есть наследник — Алехандро…
— Ему и решать, кто займет мое место: Серрано или человек из другой семьи.
— Ну так позаботься о том, чтобы это был только Серрано, — сказала она. — Нельзя допустить, чтобы проклятый чи'патро отнял у нас такую должность. Понял, Госа? Подружись с Алехандро. Докажи ему, что надежнее нас, Серрано, у него союзников нет.
— Гитанна, но ведь он всего лишь мальчишка! Неужели ты хочешь, чтобы я тратил свое драгоценное время на бесполезного ребенка?
— Эйха, Госа, кое в чем ты непроходимый тупица. Да как же ты не понимаешь? Эта “трата драгоценного времени” на самом деле выгоднейший вклад! Придет день, когда Алехандро станет герцогом… И если к тому времени ты останешься его другом, он, естественно, не назначит Верховным иллюстратором какого-нибудь чужака.
Его впалые щеки зарделись.
— Ты имеешь в виду, когда я умру?
— Да, — деловито, подтвердила она. — Когда-нибудь ты умрешь, а может, потеряешь работу еще раньше — из-за старости. Чего тут бояться? Надо найти решение. Или ты думаешь, что я еще долго продержусь в любовницах герцога? Матра Дольча, да мои дни рядом с ним сочтены, и я об этом думаю спокойно.
С одним ногтем он разделался и взялся за второй.
— Ну, не знаю, Гитанна…
В ней нарастало раздражение, и она стиснула зубы. Глупец! Не видит дальше собственного носа, не способен продумывать разные варианты спасения семейного благополучия!
— Сойдись поближе с мальчишкой, — посоветовала она. — Войди в доверие, добейся его привязанности. Стань для него незаменимым.
— Да разве может взрослый дружить с десятилетним ребенком?
— Госа, — она уже не таила злости, — для того, чья профессия живопись, у тебя поразительно хилое воображение. Удар достиг цели.
— Матра Дольча! Гитанна…
— Подумай, Госа. — Она снова перешла на спокойный тон. — Посмотри на себя хорошенько. Напиши автопортрет. Уж с этим-то дельцем, надеюсь, ты справишься?
Оставив в покое обгрызенный ноготь, он метнул в сестру недобрый взгляд.
— Если ты и с герцогом так же разговариваешь, стоит ли удивляться, что он считает тебя пригодной только для постели?
