Демоны ее прошлого - Шевченко Ирина (читать книги онлайн txt) 📗
Вопросов у него только прибавилось, и ответить на них могла лишь сама Хелена. Но как ее спросишь?
— Нам нужно поговорить, мисс Мэйнард, — сцепив пальцы в замок, проговорил Оливер так, словно она стояла сейчас перед ним. — Точнее, мисс Вандер-Рут. Да, мне все известно.
Чушь какая!
— Ничего мне не известно. — Он растер виски, прогоняя обосновавшуюся в них боль. — А ты не расскажешь.
Расскажет. Если привлечь Крейга и его менталистов — расскажет. Если прижать Алана и Сюзанну, заставив опознать в ней Хелену Вандер-Рут.
Раньше он, если бы узнал, что у него учится под чужим именем девица, вызвавшая демона-убийцу, так и поступил бы. Скандал раздувать не стал бы, но тому же лорду Аштону сообщил бы, а девицу при любом исходе выставил бы из академии…
Еще неделю назад он так и сделал бы. Ровно неделю.
Сейчас — нет.
Сам разберется.
В чудесное воскрешение Оливер не верил. Чудесное исцеление — другое дело. Если только она и правда была так плоха: того, что тяжелое состояние Хелены было инсценировано специально для комиссии, он тоже не исключал.
Но зачем? Чтобы избежать огласки и скандала вокруг университета? Вот виновница, но она умирает, давайте похороним эту историю вместе с ней?
При таком раскладе Хеймрику было бы спокойнее, если бы она действительно умерла. Но лично способствовать этому он вряд ли решился бы. Не каждый способен на убийство, что бы ни стояло на кону.
Или целью было защитить саму Хелену?
После всего, что Хеймрик сказал о ней, в добрых чувствах к бывшей подопечной глисетца не заподозришь, но факты говорят, что без его участия исчезнуть из университета девушка не могла. А еще кто-то, кто сделал ей документы на новое имя — паспорт и свидетельство об окончании младшей школы.
В школу можно отправить запрос. Или даже съездить туда. Согласно выписке из личного дела Элеонор Мэйнард, свидетельство она получила пять лет назад в Роймхилле. Далековато, но портальные станции работают — почему бы и нет? И когда он все выяснит…
А что, собственно, он сделает? Скажет свое напыщенное «Мне все известно»? Пригрозит ей разоблачением?
«Мне все известно, поэтому не смей отворачиваться, когда я на тебя смотрю»?
«Я исключу тебя из академии, если не прекратишь делать вид, что не помнишь о той ночи»?
Да уж, замечательное решение.
Оливер посмотрел на разбросанные по столу бумаги. О работе нужно думать. О работе. По крайней мере, следующие три часа. Затем ему предстояло проводить занятия со своей группой, и там уже — как получится.
За месяц студенты прошли вводный курс, и сегодня милорд Райхон планировал устроить контрольный опрос по основным понятиям. Было начитано достаточно лекций, и времени на самостоятельную подготовку хватало, чтобы будущие специалисты хотя бы в формулировках отличали родовые проклятия от кровных, а взаимные от перекрестных, не заглядывая в конспекты.
— Убрать все со столов, — скомандовал Оливер, зайдя в аудиторию, и лишь затем спохватился, что забыл поздороваться. — Добрый день.
Студенты посмотрели на хмурого куратора и в правдивости последней его фразы усомнились. Но вынужденно согласились, что день добрый.
Оливер мысленно отругал себя за несдержанность.
— Мисс Мэйнард, — уже спокойно и благожелательно обратился он к старосте, — кто сегодня отсутствует?
Вышло еще хуже: будто он рычит на всю группу и только с ней одной приветлив. Еще заметит кто-нибудь…
— Отсутствующих нет, — буднично отчиталась Элеонор.
Нелл.
Хелена Вандер-Рут мертва. Элеонор Мэйнард — имя для документов.
Значит — Нелл.
Он снова задумался не о том и не сразу понял, отчего студенты глядят на него так странно.
— Нет отсутствующих? — переспросил, когда после ответа старосты прошло не меньше минуты. — Прекрасно. Тогда приступим.
Ответы студентов не радовали. На память никто из группы не жаловался, и зазубренные определения выдавались на одном дыхании, но когда он просил объяснить что-либо своими словами, молодые люди все, как один, умолкали, находя вдруг что-то интересное кто за окном, кто на потолке, а кто — под собственными ногтями.
— Так кто же мне объяснит, почему родительские проклятия считаются наиболее сильными? — не сдавался Оливер. Придется постараться, чтобы эти юноши и девушки поняли, что главное, чему им нужно научиться, — это думать, самостоятельно делать выводы и принимать решения, а не пользоваться чужими заготовками.
— Простите, милорд, — прозвучало робко. — Мы еще не разбирали эту тему.
— Зато разбирали другие темы, которые должны помочь вам понять эту. И я не теряю надежды, что кому-то это удалось. Ну? Мисс Осгуд? Нет? Мистер Эскин? Неужели никаких мыслей?
Заметил горящие недовольством желтые глаза и отвернулся: «Нет, тебя я не спрошу. С вашей-то квалификацией, мисс Вандер-Рут, стыдно кичиться знаниями перед первогодками».
Странно, что он не подумал об этом, когда увидел, как она развеяла призрачных псов. Подцепить и разорвать чужое плетение сложнее, чем создать собственное, в младшей школе такого не преподают, а «один знакомый маг», который, по ее словам, рассказал, как нейтрализовать фобосов, должен был перед этим потратить пару лет, чтобы научить ее работать с энергетическими потоками.
— Мистер Бертон?
Реймонд утер нос и запихнул скомканный платок в карман.
— Ну, родительское проклятие — оно сильнее, потому что… как бы это… Оно сочетает в себе элементы других проклятий… Да?
— Да, — ободряюще кивнул ректор. — Скажете, каких именно?
— Ну это… Кровное проклятие, да? Кровь-то одна. Родственное. Родовое тоже… Нет?
— Нет. Вернее, не всегда. Родительское проклятие может быть как персональным, то есть направленным на одного человека, так и родовым, если родители проклинают вместе со своим ребенком и его потомство. Но тут проклинающего может ждать неприятный сюрприз. Какой? Мистер Вестлей?
— Родовое проклятие без определенных ограничителей действует на весь род, а не только на потомство конкретного лица, — бодро выдал обрадованный собственной сообразительностью студент. — Получается, проклиная род своего ребенка, родители проклинают и самих себя.
— Получается, — согласился Оливер. — До конца семестра разберем несколько примеров, чтобы вам было понятнее. А пока, закрывая тему: чье проклятие, по вашему мнению, обладает более сильным действием, материнское или отцовское?
— Отцовское, — убежденно ответила смуглая брюнетка с первого ряда.
— Почему вы так думаете, мисс Поуп?
— Потому что мать… она же мать. Она не может так сильно ненавидеть своего ребенка, которого сама выносила, родила…
Оливер покачал головой: этим детям придется серьезно пересмотреть свои представления о мире, магии и в первую очередь о людях.
— Самое сильное проклятие, мисс Поуп, материнское. Именно потому, что мать выносила и родила и навсегда осталась связана со своим чадом невидимой пуповиной. Пущенное по этой пуповине проклятие неизменно достигнет цели. А ненависть… Не встречал научных обоснований этому, но отчего-то особенно сильно ненавидят тех, кого должны были бы любить, или тех, кого любили когда-то. И тут мы переходим к теме любовных проклятий. Кто даст формулировку?
К концу опроса студенты расшевелились, и Оливер в целом остался удовлетворен.
— Неплохо поработали, — проговорил он, когда вопросы закончились. — Думаю, все поняли, чего я жду от вас на зачете.
И сжал за спиной кулак. Графики! Должен был сдать их позавчера. Вильямс, старая ехидна, до конца жизни ему этого не забудет.
— Все свободны, увидимся на будущей неделе. — В пятницу он специально поставил свои часы последними, чтобы иметь возможность в случае необходимости задержать группу после занятий. Сегодня вся группа ему не нужна. — Мисс Мэйнард, останьтесь, пожалуйста. Уже есть графики зачетов по другим дисциплинам?
Она кивнула.
— Я еще не выбрал время зачета по базовому предмету, — разъяснил Оливер. — Давайте посмотрим, какие дни у группы свободны и как это сочетается с моим расписанием.
