Хроники Тамула. Трилогия - Эддингс Дэвид (книга регистрации TXT) 📗
– У меня для вас послание! – крикнул он. – Сохраняйте спокойствие и не делайте глупостей!
Он говорил по-эленийски, и за это Берит был ему даже благодарен – его стирикский был далек от совершенства, и этим он мог бы выдать себя.
– Подойди ближе, приятель, – велел он трясущемуся от холода посланцу, торчавшему на дальнем конце берега. – И держи свои руки так, чтобы я их видел.
– Не приказывай мне, элениец! – огрызнулся стирик. – Здесь приказы отдаю я.
– Ну так передавай мне послание прямо оттуда, приятель, – холодно ответил Берит. – Мне спешить некуда. Здесь тепло и сухо, так что я могу сколько угодно ждать, покуда ты решишь, что тебе делать.
– Это письмо, – сказал посланец по-стирикски, – во всяком случае Берит полагал, что он сказал именно это.
– Вот что, друг, – вмешался Халэд, – мы тут все люди обидчивые. Того и гляди случится какое-нибудь недоразумение, так что не раздражай меня разговорами на языке, которого я не понимаю. Сэр Спархок, конечно, знает стирикский, а я нет, и мой нож в твоем брюхе прикончит тебя так же быстро, как если бы это сделал он. Мне, конечно, потом будет очень жаль, но для тебя-то все будет кончено.
– Могу я войти? – осведомился стирик уже по-эленийски.
– Валяй, приятель, – сказал Берит. Посланец приблизился ко входу в убежище, жадно поглядывая на костер.
– Экий у тебя несчастный вид, старина, – заметил Берит. – Неужели ты не знаешь заклятия, чтобы не вымокнуть под дождем?
Стирик оставил его реплику без ответа.
– Мне приказали передать тебе вот это, – объявил он, запуская руку под домотканую куртку, и извлек на свет сверток, обернутый в непромокаемую кожу.
– Говори мне, что собираешься делать, приятель, прежде чем вот так запускать руку под одежду, – вполголоса предостерег Берит, с угрожающим прищуром воззрившись на стирика. – Как только что сказал мой друг, здесь того и гляди может случиться какое-нибудь недоразумение. Заставать меня врасплох, когда я стою так близко, – не самый лучший способ сохранить свой живот невспоротым.
Стирик с трудом сглотнул и, едва Берит взял сверток, поспешно попятился.
– Может, съешь ломоть окорока, покуда милорд Спархок ознакомится со своей почтой? – любезно предложил Халэд. – Окорок жирный и славно смажет твои внутренности. – Стирик содрогнулся и слегка позеленел. – Ничто так легко не проскакивает в глотку, как скользкий кус свиного жира, – с восторгом продолжал Халэд. – Должно быть, это из-за помоев и гнилых овощей, которыми кормят свинок.
Стирик издал такой звук, словно собрался блевать.
– Ты уже передал свое послание, приятель, – холодно сказал ему Берит. – Уверен, у тебя найдутся важные дела где-то еще, так что мы тебя не задерживаем.
– Ты понял все, что сказано в послании?
– Я прочел его. Эленийцы хорошо умеют читать. Мы владеем грамотой, в отличие от вас, стириков. Послание не слишком меня обрадовало, так что не стоит тебе торчать так близко от нас.
Стирик со страхом попятился на несколько шагов, потом развернулся и бросился бежать.
– Что сказано в письме? – спросил Халэд. Берит с нежностью сжал в пальцах знакомый локон королевы.
– Там говорится, что их планы изменились. Мы должны пересечь Тамульские горы и повернуть на запад. Теперь они хотят, чтобы мы шли в Супаль.
– Сообщи-ка об этом Афраэли.
В воздухе вдруг прозвенела знакомая трель, и молодые люди разом обернулись.
Богиня-Дитя сидела, скрестив ноги, на одеялах Халэда и наигрывала на свирели жалобную стирикскую мелодию.
– Что это вы на меня так уставились? – осведомилась она. – Я же сказала, что буду присматривать за вами.
– Разве это разумно, Божественная? – спросил Берит. – Этот стирик не отошел еще и на несколько сотен ярдов, а он, наверное, может ощутить твое присутствие.
– Сейчас – никак не может, – усмехнулась Афраэль. – В эту минуту он слишком занят тем, чтобы не дать своему желудку вывернуться наизнанку. Знаешь, Халэд, весь этот разговор о свином жире – очень жесток.
– Знаю.
– Тебе обязательно нужно было быть таким красноречивым?
– Я же не знал, что ты поблизости. Что нам теперь делать?
– Идти в Супаль тем путем, который вам указан. – Она помолчала и с любопытством спросила:
– Что ты сотворил с этим окороком, Халэд? Он пахнет вполне съедобно.
– Должно быть, все дело в чесноке, – пожал он плечами. – По правде говоря, вкус свинины никому особенно не нравится, но мать учила меня, что почти все на свете можно сделать съедобным – если не жалеть приправ и пряностей. Вспомни об этом в следующий раз, когда будешь готовить козлятину.
Афраэль показала ему язык – и исчезла.
ГЛАВА 7
В горах Земоха шел снег, сухой колкий снег, зависавший в безветренном воздухе, точно тучи перьев из распоротой перины. Стоял жгучий холод, и огромное облако пара стелилось, точно низинный туман, над конями армии рыцарей церкви, что тяжелым шагом двигались вперед, ударами копыт снова взвихривая улегшуюся было снежную пыль. Магистры воинствующих орденов скакали во главе войска, в полном боевом облачении и с ног до головы закутанные в меха. Абриэль, магистр сириникийцев, все еще бодрый, несмотря на преклонный возраст, ехал рядом с Дареллоном, магистром ордена Альсиона, и сэром Гельдэном, который возглавлял пандионцев на время отсутствия Спархока. Патриарх Бергстен ехал немного особняком. Рослый церковник был по самые уши укутан в меха, и шлем, увенчанный рогами огра, придавал ему весьма воинственный вид, являя собою убийственный контраст с маленьким, в черном переплете, молитвенником, который читал патриарх. Комьер, магистр генидианцев, отправился далеко вперед с разведчиками.
– Я, наверное, уже никогда не согреюсь, – со стоном проговорил Абриэль, плотнее кутаясь в меховой плащ. – Преклонные годы разжижают кровь. Никогда не старей, Дареллон!
– Другой выбор не слишком-то заманчив, лорд Абриэль. – Дареллон, сохранивший юношескую стройность дэйранец, казалось, тонул в своих массивных доспехах. Понизив голос, он добавил:
– Тебе вовсе незачем было ехать с нами, друг мой. Сарати не осудил бы тебя.
– Ну нет, Дареллон! Это, скорее всего, последняя моя кампания. Я не пропустил бы ее ни за какие сокровища в мире. – Абриэль поглядел вперед. – Что это там делает Комьер?
– Лорд Комьер сказал, что хочет взглянуть на развалины Земоха, – рокочущим басом пояснил сэр Гельдэн. – Полагаю, талесийцы находят определенное развлечение в том, чтобы разглядывать следы разрушений на месте былых битв.
– Эти талесийцы настоящие варвары, – кисло пробормотал Абриэль и поспешно взглянул на Берг стена, который, казалось, был полностью поглощен чте нием молитвенника. – Необязательно повторять эти слова, господа, – прибавил он, обращаясь к Дареллону и Гельдэну.
– Даже и не мечтай об этом, Абриэль, – отозвался Бергстен, не отрывая глаз от молитвенника.
– У вас невероятно острый слух, ваша светлость.
– Это оттого, что я выслушиваю исповеди. Люди готовы кричать о чужих грехах во все горло, но их шепот едва можно расслышать, когда они переходят к собственным грехам. – Бергстен поднял глаза и указал вперед. – Комьер возвращается.
Магистр генидианцев, пребывавший в прекрасном расположении духа, осадил своего коня, взвихрив облачка снежной пыли.
– Уж если Спархок принимается что-то уничтожать, он подходит к делу весьма основательно! – весело сообщил он. – Я, признаться, не верил Улафу, когда он сказал мне, что наш приятель с перебитым носом сорвал крышу с храма Азеша – но теперь верю. Никогда прежде не видел таких разрушений. Сомневаюсь, чтобы во всем городе осталось хоть одно здание, пригодное для жилья.
– Тебе, Комьер, подобные вещи доставляют наслаждение, не так ли? – с упреком спросил Абриэль.
– Довольно, господа! – поспешил вмешаться Бергстен. – Мы здесь не затем, чтобы воскрешать старые, как мир, споры. Мы воюем всяк на свой манер. Арсианцы любят строить форты и крепости, талесийцы – их разрушать. Все это способы ведения войны, и именно в этом состоит наша служба.
