Восход Луны (СИ) - Гепард Лайри (читаем книги онлайн .TXT) 📗
Скрип. Плеск воды и короткий вскрик: один из солдат с отвратительным булькающим звуком исчез в одном из каналов, утянутый на дно неизвестной силой. Скрип. Цоканье и клацанье. Отрывистое щелканье. Непроглядный мрак у подножия стен и темных углов распался кусками жутких иссушенных очертаний скрывавшихся там тварей. Мертвые восстали: скелеты и мумии всевозможных существ, копытных, рогатых, панцирных, когтистых, клыкастых, змеевидных, шипастых и даже крылатых, тела, обезображенные гниением и разложением - все, что скрывалось ранее в густой тьме и спокойных до этого водах желобов, поднялись в одну жуткую армию смерти, готовые разорвать любого, кто был на их пути. Мы оказались заперты не в святилище или храме, а в склепе, кишащем полчищами живых останков, в перспективе обещавшем стать и нашей братской могилой... Ситуация, в которой мы оказались, была скверна, как зловонное дыхание семи голов подкравшейся незаметно гидры над самым ухом.
Со всех ног мы галопировали к центральной пирамиде, подгоняемые хором стенаний и воя разъяренных неупокоенных душ. Мертвяки прятались повсюду: выскакивали из темных закутков и углов, сбивая с ног, выпрыгивали из каналов, подстерегали в углублениях, трещинах и желобах выгравированного на полу каменного лабиринта, отодвигали массивные плиты и набрасывались, желая свежей плоти. В последний момент в стремительном рывке я подхватил Сильвер, что чуть было не сгинула в пучине темных обагренных вод, сорвавшаяся со скользкого поребрика, и понес ее на своей спине. Нас вел Хардхорн, принимая на себя град первых ударов, боевым молотом отбрасывая и сокрушая противника в пыль, растаптывая ударами могучих ног. Рогами, копытами и сталью мы прорубали себе дорогу сквозь орды мертвецов.
Нортлайт выдохнул. Он снова мыслями был там; вновь сердцем переживал кризисную ситуацию, отчаянно борясь с недругами и с самой смертью. Я терпеливо ждал, завороженный и взволнованный творящимся в повествовании.
- Нам удалось вырваться вперед и прорваться сквозь готовые сомкнуться вокруг нас клещи. До причудливого зиккурата оставалось немногим более тридцати шагов, как вдруг у подножия пирамиды что-то шевельнулось и затрещало сотней трущихся друг о друга костных пластин. Клацнули челюсти, усеянные кольями зубов - вытянутый скелет огромной твари, походившей на гигантскую змею, смяв под собой в кашу тела несчастных археологов и рабочих, преградил нам дорогу, ощерившись частоколом шипов. Внутри глубоких пустых глазниц злобой полыхнули рубиновые огни. Хардхорн, грозно заржав, боевым кличем не давая страху завладеть нашими сердцами, не прерывая бешеного галопа, со всех ног поскакал прямо навстречу чудовищу, будто желая протаранить его насквозь... Последующее действо уложилось в десять коротких прерывистых вздохов Сильвер над моим ухом. Будто мантикора в стремительном прыжке, паладин алой молнией взметнулся ввысь, изо всех сил оттолкнувшись ногами от каменного парапета. Выпущенный в мощном броске молот кратко блеснувшей золотой вспышкой рассек со свистом воздух, и в следующий миг прошел навылет через череп змея, расколов его костяные, плотно прилегающие друг к другу щитки на лбу. Вода в канале, огибающем пирамиду, фонтанами взметнулась вверх, накрыв нас дождем из брызг и градом из обломков костей. Послышавшийся тяжелый лязг доспеха и гул вздрогнувшей земли под копытами возвестил об удачном приземлении генерала по ту сторону водной преграды. По искривленному хребту побежденного монстра мы перебрались через желоб, в котором бурлила багряными отсветами пена.
На первых ступеньках лестницы лежало тело Сальвуса, страшно переломанное и искривленное, словно некая огромная… - Бэтконь на секунду осекся, быстро пробежав взглядом по мне. - … рука смяла его, как лист бумаги. Морда его была искажена безмолвным криком, а в остекленевших глазах, отвратительно вылезших из орбит, застыла мука и чудовищный ужас. Под ученым что-то блеснуло - отодвинув труп, мы обнаружили ту самую злосчастную пластину, источник наших бед и причину творящегося вокруг кошмара. Видимо, в порыве зверской боли единорог предпринял попытку вырвать артефакт из обелиска, стремясь прервать запущенный процесс. Единственной нашей надеждой было попытаться вернуть ее обратно на монумент, скрывавшийся на вершине пирамиды, сейчас утонувшей в вихрящемся ядовито-изумрудном тумане, и восстановить головоломку по обрывочным неопрятным записям, что были извлечены из кармана жилетки Сальвуса.
- Однако, - Норти тяжело вздохнул, - когда чудилось, что наша и без того катастрофическая ситуация не может стать еще тяжелее, оказалось, что нет предела злобной иронии неизвестного кукловода, создавшего все декорации для этого смертоносного спектакля. Прикоснувшийся к пластине гвард внезапно содрогнулся, будто неведомая сила схватила его и решила сломать, словно тростинку. Крик боли утонул в шуме неумолимо приближающегося урагана из полчищ мертвяков. Стало ясно, что без использования магии подобрать реликвию без вреда было невозможно. От разрушительной силы пластины не ограждало ничто: ни кожа, ни ткань, ни одна прослойка. Мы оказались в тупике, загнанными зверьми попавшие в ловушку.
И Хардхорн быстро принял решение. Единственно верное. Он всегда выносил такие вердикты: сложные, не терпящие возражений и торгов. Генерал отдал приказ держать оборону у подножия лестницы, ведущей к вершине пирамиды, намереваясь прорваться наверх и самолично водрузить артефакт на место.
Хруст… я не знаю до сих пор, костей ли мертвецов, или же зубов, стискивавших грань проклятой пластины. Хардхорн страшно изогнулся в приступе жестокой муки, едва сумев устоять на ногах. Времени у нас практически не осталось: мертвецы были на расстоянии десятка прыжков, готовые сметающей бурей обрушиться на наши ряды. Мотнув головой, Хардхорн, колоссальным усилием воли сосредоточившись на поставленной цели, тяжелыми рывками помчался по ступеням ввысь.
…Волны костей сомкнулись со стеной из стали. Отбросив неприятеля, мы схлестнулись вновь, изо всех сил стараясь сдержать яростный натиск, не допустить прорыва ни одной твари сквозь наш строй. Словно плотина, мы стояли до конца, борясь с ревущим штормом, беснующимся по ту сторону наших щитов и копий, отчаянно стараясь отвоевать у смерти столько времени, сколько было в наших силах …
Хардхорн тем временем сумел преодолеть уже половину пути. Движения генерала были затрудненными, скованными, словно колоссальная по мощи сила опутала его крепкими цепями, массивной ношей тянула вниз, стремясь придавить и размазать под гнетом своей тяжести. Пена бордовыми каплями ниспадала на каменные ступени, окрашивая их кровянистыми пятнами. Каждый шаг, прыжок и рывок давался ему нелегко. Каждая ступень была подобна крутой отвесной скале... До сих пор не знаю, как он мог вынести такую муку. Что-то продолжало двигать его вперед, заставляло рваться, ломая невидимый барьер, раз за разом преодолевая этот предел возможного.
Натиск нежити немного ослаб, но нам все равно пришлось отступить, отдав противнику несколько ступеней. Этим мы заняли более выгодную позицию для обороны, защитив фланги высокими бордюрами широкой лестницы, и одна за другой волны мертвяков разбивались о несокрушимую стену копий, щитов, рогов и брони. В какой-то миг что-то заставило меня вновь оглянуться: увиденная картина дала ясно понять, что Хардхорн все же наконец достиг порога своих усилий, которого не был в состоянии превозмочь.
Движения его опасно замедлились, тело, будто налитое свинцом, прекратило слушаться. Его повело вбок. Единорог затряс головой, но пластину не выронил: казалось, зубы намертво приросли к ее граням. Качнувшись, Хардхорн споткнулся, и лишь неведомая сила удержала его на ногах, оттолкнув в сторону. Странно всхрапнув, жеребец ударился о мраморный парапет и принялся неестественно тыкаться головой о преграду, жутко перебирая ногами, словно сбившись с пути, потеряв дорогу... С ужасом я понял: он ослеп. И что в угрожающей близости от моего друга по блокам пирамиды взбирался скелет длиннопалого ящероподобного существа с широкими челюстями, предназначенными лишь для того, чтобы крепко держать жертву и разрывать ее плоть на куски.
