Танцующая с Ауте. Трилогия - Парфенова Анастасия Геннадьевна (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
Воздушной волной, поднятой этим падением, нас чуть было не снесло вниз. Чтобы удержаться, я упала на колени, вцепившись в поверхность моста всеми когтями. Автоматически изменила строение скелета так, чтобы удобнее было двигаться на четырех конечностях. Доля секунды – и я уже скорее напоминала существо из отряда кошачьих, нежели примата. Лишь убедившись, что держусь крепко, позволила себе всхлипнуть.
– Ashhe, ashshsh-sh-eee, малыш. Тише. Все будет хорошо.
Он был совсем близко – спокойный, сильный, сулящий безопасность и уверенность. Протянул руку.
– Иди ко мне, маленькая.
– Учитель?
– Valina a moi.
«Моя ученица». Не надо было ему этого говорить. Я с шипением рванулась из-под руки, оставив на протянутой ладони кровоточащие царапины. Попятилась назад, все так же на четырех конечностях, оскалившись в его сторону, прижав уши к голове. Если бы меня увидел сейчас кто-нибудь из людей, то не узнал бы в этом диком, сходящем с ума от страха животном разумное существо.
И тем не менее, разум напряженно работал, точно, до последней мысли, до последнего ощущения, восстанавливал наш разговор с отцом.
Что такое Драконья Кровь?
«Не способность, не процесс, не понятие. Не акт сотворения как таковой, а вдохновение. Может ли существо из плоти и крови быть вдохновением? Суть. Состояние. Танец».
Танец.
«Тебе придется самой понять, что это такое. Самой подобрать нужное слово. Просто помни, что при этом ты даешь себе новое имя».
Здесь. Сейчас. Немедленно.
Нога соскользнула в пропасть. Мост закончился.
Я замерла, прижавшись к ненадежной опоре, дико оскалившись на темного короля. Он стоял, напряженно выпрямившись, вытянув сжатые в кулаки руки по швам. Черные крылья и волосы развевались вокруг бледного, сосредоточенного, прекрасного лица.
– Не уходи. Не уходи, любовь моя. Не оставляй меня.
Не лишай меня этой силы.
Мощь этого призыва чуть было не растопила мои кости. Меч, висевший за спиной, толкнул меня вперед. Мнение Сергея было однозначно: соблазнения соблазнениями, но из двух зол надо выбирать меньшее. Из голодных альфа-ящеров и признающегося в любви демона он определенно предпочитал последнее. В конце концов, с демоном можно будет попробовать разобраться позже. С ящерами – только в том случае, если десерт «эль-ин и ее меч в пряном соусе» вдруг окажется для них ядовитым. Но нам-то от этого радости будет уже мало.
Нет. Я к нему не пойду.
Усталый вздох. В течение своей богатой событиями жизни Сергарр не раз и не два использовал для описания плохих ситуаций словосочетание «безвыходное положение». И сейчас, балансируя на раскачивающемся мостике между бездной и кровожадными темными эльфами, он в очередной раз решил, что это куда более красочная метафора, чем хотелось бы.
Эль-леди, если вы немедленно не возьмете себя в руки, нас здесь убьют…
И съедят.
Я знаю, что кусок металла не может цедить фразы сквозь стиснутые зубы. Какая разница? Сергею все равно это удается. Ну, а если мой молчаливый меч снисходит до того, чтобы общаться со мной при помощи слов, значит, и правда пора брать себя в руки.
Здесь и сейчас.
Я зажмурилась, ища слово. Слово для танца. Слово для этого мгновения, слово для экстаза, для понимания, для… себя?
Сен-образ соткался мгновенной вспышкой, подобно заложенному в него основанию – иероглифу «Инадзума», молния, вокруг которого сплетались сполохи смыслов.
– Сатори, – прошептала. И бездна внизу откликнулась яростным громом. – Молния. Как еще назвать? Сатори – озарение, проникновение в суть вещей и событий. Слияние с сутью. Так вот что ему от меня нужно?
А что мне самой от себя нужно?
Сатори. Слово. Имя.
Антея.
Запрокинув голову, я захохотала. Дико, торжествующе. Затем прямо из полулежачего положения бросила тело вверх, в высоком, свободном прыжке. Кости выпрямились, структура скелета вновь вернулась к варианту прямоходящего гуманоида – так быстро и так естественно, будто ничего другого и быть не могло. Мое тело проделало великолепное тройное сальто, промелькнуло мимо бросившегося вперед демона. И прямая, ловкая – я понеслась вниз. К бездне. К свету.
Крик бессильной ярости распорол тишину и заставил скалы содрогнуться в тот момент, когда мое тело без всплеска вонзилось в бушующие изменчивые волны.
ТАНЕЦ ТРИНАДЦАТЫЙ, РЕКВИЕМ
Танец.
Какими словами можно описать танец?
Поэзия движения. Краски, вплетенные в музыку. Гармония, расцветающая в глубине первозданного хаоса.
Я предала анафеме все, для чего дрессировали вене. Если бы Учитель увидел меня сейчас, он пришел бы в ужас. Если бы меня увидела мама, то, вполне возможно, попыталась бы убить. Очень, очень нехорошие вещи происходили, когда вене начинали танец, не ставя перед собой точной цели.
Они просто не понимали. Цель сейчас не имела ни малейшего значения.
Я танцевала не потому, что хотела выжить. Не потому, что хотела изменить что-то. Не потому, что хотела измениться сама. Я отбросила цель, направление, отбросила все, кроме ослепительно прекрасного «здесь и сейчас». Совершенства нельзя достигнуть. Но к нему можно приблизиться в блистательном, неповторимом, что называется «настоящее».
Я танцевала, потому что это доставляло мне удовольствие. Потому что каждым своим движением я могла создать что-то. Из того, что уже было, создать новое.
Не было ни добра, ни зла. Не было ничего, кроме первобытного, интуитивного ощущения красоты. И то, что ощущалось как красивое, стало Добром, а то, что ощущалось неправильным, стало Злом. И не было иных мерил, и не могло быть иных точек отсчета.
Творчество. Вдохновение. Сатори.
Какими словами описать молнию?
Я танцевала потому, что танцевала. Если вы когда-нибудь приносили в мир что-то, чего раньше не было, вы поймете.
Не знаю, сколько это длилось. Время – бессмысленное понятие, еще одно дурацкое изобретение смертных. Если тебе спешить некуда, то зачем измерять, зачем торопиться?
Кстати… Мне вроде бы есть куда торопиться… Ах да, собственные похороны…
Кончики ушей покраснели от смущения. Я совсем о них забыла.
Замедлила темп танца, огляделась… Я парила в прозрачном воздухе, широко раскинув крылья и время от времени выполняя фигуры высшего пилотажа – просто ради удовольствия, которое доставляет выполнение замысловатых петель в свободном полете. Вокруг, насколько хватало глаз, резвились дикие альфа-ящеры. Маленькие, большие и гигантские чудовища мелькали в воздухе, уважительно уступая мне дорогу всякий раз, когда наши траектории должны были пересекаться. Время от времени некоторые из них отделялись от стаи, затем снова возвращались, таща беспомощно трепыхавшуюся добычу. Один из таких охотников подлетел ко мне, протягивая в когтях кусок чьего-то щупальца.
Я подняла руку и машинально отерла губы. Пальцы оказались в крови и густой зеленоватой жиже. Судя по всему, это было не первое подношение, тем не менее благодарно взмахнула ушами и запустила клыки во все еще извивающуюся плоть.
Как часто говорил папа: «Активная творческая жизнь порождает зверский аппетит». Он всегда был очень мудрым, хотя и сравнительно молодым драконом.
Меланхолично пережевывая незадачливого осьминога, я попыталась мысленно восстановить события последних двадцати минут. Итак…
Носительница Драконьей Крови прыгнула в ловушку, которую король демонов организовал для тварей Ауте неподалеку от своего дворца.
Потом… Потом, судя по всему, альфа-ящеры узнали в носительнице Кровь Дракона. Более того, ей как-то удалось произвести на стаю благоприятное впечатление. Ничего удивительного, если бы я увидела такой танец со стороны, тоже бы, как пить дать, впечатлилась. Зябко передернула плечами, вспоминая всепоглощающий экстаз чистого искусства.
