Темный путь (СИ) - Кос Анни (книги бесплатно читать без .txt) 📗
Прошло не менее часа, прежде, чем один из них вернулся. Человек почти упал с лошади под ноги хану, и рухнул лицом в грязь:
— Великий хан, мы нашли следы, много следов, совсем свежие. Всадники, большой отряд, они…, - человек сглотнул ком в горле, собираясь с силами, — они ведут от города. Похоже, кто-то смог ночью покинуть город по руслу реки, там широкий овраг, скрытый отвесными стенами. Мои люди пошли по следу вперед, но судя по всему, мы упустили хольдингов, — скорбно добавил он и низко опустил голову в ожидании расправы.
Талгат внутренне взвыл. Так глупо! Он подошел к победе почти вплотную, но упустил ее. Разумеется, наследницу конунга вывезли из города, и теперь искать ее — что ловить комара над рекой. Проклиная свою недальновидность, великий хан сжал кулаки до хруста, а человек на коленях, что стоял перед ним, вздрогнул и вжал голову в плечи.
— Пошел вон, — процедил сквозь зубы Талгат, понимая, что сам совершил эту ошибку. Разведчика как ветром сдуло. — Коня мне, сейчас же!
Перепуганная ночными событиями свита хана бросилась за своим господином, не сказав ни слова. Талгат мчался в город. Мчался и пытался понять, как его смогли обмануть. Все утро он видел на стене знакомый стяг дочери Канита, несколько раз видел ее стройную фигуру то на стене, то у ворот. Конечно, глаза на таком расстоянии могли ошибиться, но ведь он не один смотрел.
Лазутчики всю ночь были под стенами, кое-кто смог даже подкрасться так близко, что слышал разговоры часовых. И все, кто вернулся в лагерь, в один голос утверждали, что видели Йорунн. Подмена? Переодели двойника и выдали за сестру конунга? Непохоже на хольдингов. Прямые, как и их стрелы, они терпеть не могли обман, а честь ценили больше жизни. Тогда кто покинул город? Неужели, наглой девчонке хватило силы духа отослать своих людей, оставив себя как приманку? Если это так, то хан хотел лично убедиться в своей правоте. Но если все-таки девчонку вывезли, то Талгат готов был разнести этот город по камню.
Скоро, однако, хану пришлось смирить свой пыл — врываться в город, сметая своих же людей, было глупо. Разумеется, те расступались, пропуская господина вперед, но в городе было опасно из-за рушащихся зданий и едкого дыма. Постепенно пробираясь вверх, хан все больше убеждался в верности своей второй догадки. Впереди был слышен звук боя, значит, кто-то еще сопротивлялся. Когда конь вынес Талгата на площадь перед дворцом, сражение было почти окончено.
Белые ступени были залиты кровью, повсюду валялись убитые, как хольдинги, так и кочевники. На площадке перед колоннами стояла кучка израненных человек. Вот кто-то из них бросился вперед и сполз на плиты, получив удар в бок. А потом хан увидел тонкую девичью фигурку с мечом в руке. Вот она замахнулась на очередного наступающего, движения ее были медленны, было видно, что она устала.
Выпад, поворот, подсечка, косой удар. Девушка шатается, но стоит на ногах. Нападающий отступает на полшага, а затем с неистовой яростью бросается вперед всем телом и просто выбивает меч из рук Йорунн. Сцепившись, они катятся по земле, вот его перчатки смыкаются на тонкой шее. Великий хан поднимает руку и тут же, повинуясь молчаливому приказу, его люди разнимают нападающего и сестру конунга.
Девушку резко поднимают на ноги, она сопротивляется и выкрикивает что-то оскорбительное. Но сделать уже ничего не может. Ее руки связывают жесткой веревкой, на голову накидывают мешок, затем поднимают и волокут прочь. Остальных людей на ступенях ждет та же участь. Кто-то из кочевников добирается до стяга на крыше и одним ударом сносит знамя конунгов. Витахольм пал.
20. Коронация
Пленников согнали в одну кучу и оставили под охраной на площади перед дворцом. Это было самое высокое место в городе и южные ворота были видны отсюда как на ладони. Йорунн с бессильной яростью смотрела на колонны врагов, въезжающих в стены города. Рядом стоял Агейр, кровь из рассеченного виска стекала по его лицу, превращая его в жуткую маску.
Седой Лонхат тоже стоял тут, с ненавистью взирая на захватчиков. Хольдинги видели и кочевников, и союзников Талгата — высоких людей, одетых в коричневое и золотое. Они явно не были жителями Великой Степи, их одежда, оружие, да и просто внешность разительно отличались от привычной хольдингам. Воины расползались по городу, как ржавчина по металлу, начались грабежи.
Внимание Йорунн внезапно приковал небольшой отряд людей, неспешно пробирающийся от ворот ко дворцу. Их было мало, но остальные расступались перед ними, давая дорогу, склоняясь в почтительных поклонах. Всадники в вороненых кольчугах, надетых поверх темно-синей формы, черные плащи, длинные тяжелые мечи в ножнах, украшенных сложной серебряной вязью. Лица у всех скрыты под шлемами, только глаза можно рассмотреть.
Во главе отряда на вороном скакуне ехал предводитель. Его голова не была покрыта ни кольчужным капюшоном, ни шлемом. На плече его сверкал знак, напоминающий свернувшегося в кольцо дракона. В том, как этот человек сидел в седле, в каждом скупом жесте, даже во взгляде, читалась сила и привычка повелевать. Это был воин и правитель, рядом с которым многие рыцари смотрелись бы детьми.
Руки больно стягивала жесткая веревка, но Йорунн словно не замечала ничего вокруг, не в силах отвести взгляд от всадника. Вот он спешился, передал повод коня одному из охранников и внезапно поднял глаза вверх на связанных пленников, безошибочно находя ее взгляд. Всего минута, но из Йорунн словно душу выпили. Ноги стали мелко подрагивать и она почти упала, в последний момент успев опереться о стоящих за спиной товарищей.
Никто не подошел к ним, больше никто не смотрел в их сторону, будто их и вовсе не было. Охрана молча пинками загнала всех пленников в подвал рядом с конюшнями. Раньше в нем хранили запасы еды для лошадей и бочонки с водой, тут было прохладно, хорошо, что пол покрывал толстый слой соломы. Лязгнул замок на двери и пленники остались в полной темноте.
Все молчали, никто не произнес ни одного слова. С трудом, но все-таки распутали веревки на руках. Это обнадеживало, со связанными руками много не повоюешь. На ощупь пробираясь вдоль стен, измученные люди старались найти место для отдыха. Кто-то тихо стонал, кто-то, не выдержав тяжести минувшего дня, провалился в сон.
Йорунн молча села в углу на охапку сена, еще сохранившего сладкий запах горячего лета, обхватила руками колени и уткнулась в них головой. Ей было невыносимо больно от ощущения поражения и бессилия. Рядом примостился Агейр с Халой, Кит растворился в темноте, надеясь найти бочонок с водой, чтобы напоить раненых.
Старик Лонхат сохранял спокойствие, пытаясь помочь остальным хоть как-то. Его тихие приказы помогли растерянным людям на некоторое время отвлечься от горьких мыслей. Те, кто еще стоял на ногах, помогали устроить раненых. В дальнем углу действительно нашлись две бочки воды и несколько чашек, но ни чистых повязок, ни лекарств пленникам не дали, видимо, решив, что нечего расходовать на них ценные запасы снадобий.
И все же люди умылись и попили, кто-то порвал остаток плаща на тонкие бинты, чтобы перевязать кровоточащие раны. Света в подвале хватало ровно на то, чтобы не натолкнуться друг на друга. Возможно, это было и к лучшему, Йорунн не знала, как теперь смотреть в глаза людям, потерявшим свободу, а завтра, по-видимому, могущим потерять и жизнь.
Из темноты вынырнул Кит и заставил ее выпить несколько глотков воды. Руки Йорунн дрожали, а зубы стучали о деревянный край чашки. Хала молча обнял ее за плечи, пытаясь хоть немного согреть, но девушка даже не заметила. В голове ее в безумном хороводе метались мрачные мысли. Что теперь будет с ними? Как вышло так, что они потерпели столь сокрушительное поражение? Неужели Лид погиб так же, как завтра погибнет она?
При мысли о брате Йорунн не выдержала и разрыдалась, размазывая предательские слезы по щекам. “Соберись, дочь конунга, соберись, девочка! Люди же смотрят, ты должна быть сильной! Ты не имеешь права показывать свою слабость!” — твердила она себе, но остановить поток горя, который словно прорвавшая плотина сметал все преграды, не могла. Хала крепко прижал ее к своему плечу, стараясь утешить. Так она и уснула, обессилев от слез, но даже в забытье тихо всхлипывала сквозь сон.
