Сын мага: заговор во дворце (СИ) - Мартов Константин (читать книги онлайн полные версии .txt, .fb2) 📗

Гвардейцы распределились по залу, офицер медленно подошел к трупу Друбецкого и внимательно осмотрел начавшую таять сосульку. Увидел орден, наклонился, подобрал его, рассмотрел выгравированный номер и сунул в карман.

— Рад приветствовать, Аристарх Феофилактович, — услышал Павел голос отца. Он появился непонятно откуда, и сейчас шёл навстречу офицеру гвардии с распростертыми объятиями, — благодарю, что прибыли так быстро!

— Мы были неподалеку, — офицер обнялся с отцом, — Его Величество приказал, мы в вашем полном распоряжении.

— Приказ привезли? — на глаза отцу попался труп Друбецкого, он поморщился.

Вместо ответа офицер сделал знак, к нему подбежал адъютант, извлек из кожаного тубуса лист бумаги, развернул перед офицером.

— Приказ Его Императорского Величества! — провозгласил офицер. Все присутствующие мужчины вытянулись в струнку.

— «С прискорбием узнав о возникшей между благородными родами неприязни и желая лично разобраться в причинах оной, а так же во избежание смертоубийства и прочего вреда, коий может быть нанесен моим возлюбленным подданным в ходе разногласий, Мы повелеваем всем услышавшим это незамедлительно явиться в специально для этого случая подготовленные апартаменты и ожидать дальнейших Наших распоряжений. Безопасность лиц, коих Наша воля касается и исполнение указаний возлагаем на верную Нам гвардию». Ясна ли всем присутствующим воля Императора?

Нестройный хор голосов подтвердил что да, императорская воля ясна.

— Господин офицер, — послышался девичий голосок. Все посмотрели на говорящую юную деву с лицом ангела и закопчёнными до локтей руками, — сколько у нас есть времени чтобы привести себя в порядок?

— Пока Его Величество вас не вызовет, будете здесь. Думаю, времени вам хватит. Но прямо сейчас все в этом зале выходят и рассаживаются по каретам. По прибытии в апартаменты всё необходимое будет вам предоставлено. Вас, Пётр Павлович и вас, Кирилл Павлович, это так же касается. В ваше отсутствие за монастырем и его подопечными я прослежу лично. Так, господа и дамы, прошу!

Пока офицер говорил, гвардейцы образовали коридор от выхода из зала до карет. Отец, подавая всем пример, пошёл первым. Князь Валицын последовал за ним, а после потянулись остальные. Некоторые дамы кутались в мужские куртки, поскольку им, в отличие от кавалеров, появляться на публике в обгоревшей и потому не способной прикрыть тела одежде, либо же вымокшей и от этого излишне подчеркивающей округлости им было никак нельзя.

Павел вышел на улицу и задержался там немного. Погода испортилась, низкие тёмные вытянутые тучи неслись над горизонтом со скоростью курьерского поезда. Полная Луна сияла ярко, светло почти как днём. Похолодало. Стоящий рядом гвардеец деликатно кашлянул. Павел посмотрел на него. Тот молча указал глазами на ожидающую карету.

— Пошли, Паша, — подхватил его под локоть Кирилл. Павел подчинился и они сели в карету, неведомо откуда взявшийся Дилмурод запрыгнул на козлы рядом с гвардейцем, правившим лошадьми. Карета сразу тронулась, освобождая место следующей. Краем глаза Павел успел заметить, что на крыльце появились обе княжны, Друбецкая и Валицына. Он выглянул в окно. Хоть карета и успела отъехать, но он смог рассмотреть на щеке у бледнокожей Друбецкой свежую царапину. У Валицыной волосы растрепаны, на щеках играет румянец, а глаза метают молнии. Она нашла взглядом брата и бросилась к нему на шею. Что произошло дальше, князь рассмотреть не успел — их с дядей карета выехала из ворот.

— Да, весело получилось, — у Кирилла был такой вид, словно только хорошее воспитание мешало ему почесать в затылке.

— А что вообще случилось? Я как приехал с юга, так словно в водоворот попал. Раньше такого не бывало.

— Бывало, да ещё как, просто ты в этом не участвовал. Отец тебя ограждал от всего этого. Знаешь, ведь когда связь с тобой пропала после той заварушки в пустынном лагере повстанцев, мы решили что тебя вместе со всеми на кол посадили.

— На кол!? — Павел был поражен.

— Да. Обычно за такое у них принято отправлять на особо опасные миссии. Кто выживает, тот считается оправданным их богами. Но в этот раз островитяне настояли на поголовном колосажении. Несколько сотен человек посадили, даже, представь себе, колья по несколько раз приходилось использовать. С деревьями в пустыне туго.

— А зачем такие зверства?

— Они думали, ты под личиной одного из пустынников сбежал.

— Но они меня гнали до самой границы, да и после…Я довольно долго от преследования уходил, и с немалыми трудами.

— Знаю, я читал твой доклад, но у островитян борьба партий идет погорячее нашего. Запутанное дело вышло. Но это всё в прошлом, сейчас у нас есть множество других дел. Нам удалось привлечь внимание Императора. Правда не знаю, хорошо это или плохо.

— Раз гвардейцев вызвал отец, значит это хорошо.

— Далеко не факт. Я знаю твоего отца с рождения, но до сих пор не всегда понимаю, зачем он делает то или иное. Но я верю в него. Всегда как — то само собой получается, что всё оборачивается так, как он планировал, и к общей пользе Империи. Он не отделяет свою судьбу от судьбы Империи. И от своих людей ждет того же.

— Своих людей? То есть от тайной службы?

Кирилл посмотрел на Павла как то странно.

— Свои люди это ты и я.

Карета покачивалась на ухабах. По крыше забарабанил мелкий дождик. Кирилл посмотрел в окно и издал звук, более всего похожий на кряканье раздосадованной утки. Во всяком случае, именно такое сравнение Павел вычитал в одной из книг и сейчас оно показалось ему наиболее точно отражающим ситуацию. Сам же он с утками имел дело только в виде паштета или жаркого. Не очень птицы. Курицы много вкуснее.

— Что — то не так, дядя? — спросил он.

— Да. Если бы нас не взяла гвардия, я бы решил что везут нас на убой.

— Отчего так?

— Мы свернули со столбовой дороги и теперь едем окольным путем.

— Возможно, гвардейцы фальшивые?

— Нет, — немного подумав ответил Кирилл, — все ордена подлинные, такого количества более ни у кого нет. Думаю, мы свернули потому что гвардейцы повезут нас через императорские земли. Значит, смута зашла слишком далеко, если императорские слуги опасаются ехать через земли дворян.

Павел помолчал, переваривая информацию.

— А почему орденов ни у кого не может быть в таких больших количествах, кроме как у императорской гвардии? — спросил он. Если нечего делать — спи или образовывайся, учил его отец.

— Изготовление орденов это процесс, покрытый тайной, — начал рассказ дядя Кирилл, продолжая внимательно вглядываться в окно на проплывающие унылые поля и перелески, — им владеют очень ограниченное количество людей. Если говорить совсем уж откровенно, никто в точности и не знает, кем, каким образом, а главное — где производятся ордена. Все попытки изучить их и раскрыть секрет кончались весьма плачевно для тех, кто пытался это сделать. Возможно, об этом знает что — то твой отец, хотя я в этом совсем не уверен. Возможно, он говорил тебе, Паша, но я на всякий случай повторю: никогда не иди против Императора. Он не зря занимает свое место. Он знает все твои фокусы наперёд. Ты не придумаешь того, чего он не знает. И самое главное — он всегда и во всем прав. Потому он и Император.

— Но ведь…

— Замолчи, — резко сказал Кирилл. Он понял о чём хотел спросить Павел, и Павел понял, что о чем промолчал Кирилл.

Однажды, когда он был ещё ребенком, но уже достаточно подрос для того чтобы уметь отличать по — настоящему важные вещи от всего остального, отец спустился с ним в семейную усыпальницу, подвёл к саркофагу их прадеда и рассказал историю свержения тогдашнего Императора. Отец недвусмысленно дал понять, что они никогда более не будут говорить на эту тему. Заговор против Императора был делом столь немыслимым, что все сведения о нем являлись тайной короны.

Карета резко остановилась, Павел с трудом удержался чтобы не ткнуться дяде лбом в бороду. Кирилл открыл окно, высунул голову наружу, посмотреть в чём дело.