Городская фэнтези-2006 - Руденко Борис Антонович (читаем книги бесплатно txt, fb2) 📗
О, главный козырь он не упустил, отнюдь нет! Клетка с Ланью стояла не в зверинце, а рядом с псарней, под надежной охраной, закрытая тентом. Но удар зверья был силен — сильнее, чем он мог ожидать. Лагерь он велел прочесать с собаками — не притаился ли кто из лесных, выбравшись из кротового тоннеля? — а ходы Кротов обвалить.
Охота затягивалась — его люди несли потери, а до цели было так же далеко, как и вначале…
«Ничего, — успокоил себя Джуанин. — Завтра у меня будут две машины воздушной поддержки. Для начала протравлю реку, затем Лань — после всего случившегося придется ею пожертвовать, чтобы хоть кто-то поплатился перед охотниками, — а потом массированная атака по земле и с воздуха. Олень здесь, иначе кто так управляет зверьем, а после забоя Лани он сам будет искать схватки. И он ее получит…»
То, что наемник сбежал, принца мало тревожило — этот не из тех, кто любит выступать публично, этот промолчит. Но девчонка…
Надо распорядиться, чтобы она не ушла живой ни в коем случае.
Не всем беглецам удалось войти под сень Леса, хотя снайперы Джуанина и отвлеклись на заваруху в лагере. Пущенные наобум очереди охотников и огонь винтовок с ночными прицелами «упырь» оставили восьмерых лежать на кочковатом берегу. Семеро были ранены тяжело — их пришлось нести, — и трое легко, эти добирались до Леса без посторонней помощи. В руку навылет клюнуло Лисичку. Эва увидела это на бегу, но перетянуть рану было нечем и некогда, она только замедлила бег и держалась рядом, чтобы рыженькая не осталась одна.
В Лесу они встретили отряд прикрытия — Волков и Енотов. Было ясно, что Кроты сделали свое дело и ушли подземными ходами. Теперь отряду предстояло быстро отвести беглых в глубь чащи — лагерная сволочь не пустила следом собак, нутром чуя, что ночью в Лесу можно без толку ополовинить псарню.
Отступали лесные быстро, молча, но к горечи утрат теперь примешалась и злая радость — наконец удалось потрепать воинство принца! Не так он и силен с вертолетами и минометами!
Эва спешила, стараясь не отстать от быстроногих зверей и не обращать внимания на боль в исколотых, ободранных о корни босых ногах. Никто не ободрил ее, никто не сказал ни слова — ее просто приняли в компанию, и все. Она устала не только идти размашистым шагом, но даже и думать, когда кто-то придержал ее за плечо:
— Пришли. — Это был плечистый Волчище, а темные тени вокруг были хижинами. — Вон там, — указал он, — есть где лечь, отдохни.
— Н-нет, — помотала головой Эва, — я сперва Лисичке помогу.
— Валяй, — без одобрения, просто и устало ответил Волк. — Раненые там…
Показав ей кивком направление, он скрылся в темноте.
— Врежь, только ведь я отвечу, и крепко.
— Ладно, разменялись. — Гиена бухнулся на табурет, положив оружие перед собой на стол. — У меня полмагазина и один полный. Говори, что делать.
— А у нас денег-то нет, — криво хмыкнул Рысь.
— А я для хохмы поработаю задаром.
— До коих пор? — Олень сел напротив.
— До похорон Джуанина.
— Это мало. — Олень потер наметившуюся на подбородке щетину.
— Чего же больше?
— Вообще-то словам веры нет, — задумчиво прищелкнул языком Олень, — но есть слова, которые нельзя нарушить безнаказанно, даже если никто не следит за их соблюдением. Пойди и скажи Лесу, что ты никогда не причинишь вреда живущим здесь. Тогда мы тебя примем.
— Кому сказать? — не уловил Гиена.
— Лесу.
— А… Что именно?
— Да что на ум придет, только честно.
— Хм… Ну а если…
— А если обманешь — тогда лучше в Лес тебе не входить. Ни в наш, ни в какой другой.
— Ну а если я откажусь?
— Заберешь свои полтора магазина и пойдешь воевать один, — вставил Рысь. — Сам по себе. Ни мешать, ни провожать не станем.
— Попробую сказать. — Гиена поднялся. — Один в поле не воин.
— Мы будем здесь, — промолвил Олень ему вслед.
Предвидя важность процедуры и не желая быть на виду, Гиена отошел от строений подальше — туда, где Лес был особенно тихим. Лес словно ждал его, но ждал настороженно, недоверчиво.
Гиена постоял молча — нужные слова никак не приходили на ум, а трепаться впустую он не любил. Лес веял на него запахом трав и листвы, сухой коры и ночных цветов.
— Я не охотник, — наконец вымолвил Гиена, сам над собой насмехаясь в душе — что за дурь? Лесным колдовством решил заняться, как пацан… Неужели это кто-то услышит и примет как обещание? — Я не охотник, — повторил он, точно зная, что не врет. — Никогда этим не увлекался. Так вот, тут я никого не убью и зазря пальцем не трону.
Ответа не было — Лес молчал, ожидая еще чего-то, пока не сказанного.
— Я хотел сказать, — уточнил Гиена, — не только здесь, но и вообще — ни в каком Лесу, сколько их ни есть. Честное слово.
Лес вздохнул, зашелестел — или то был порыв ветра? Напряжение и неловкость Гиены как рукой сняло.
— Ну, все. — Гиена сдвинул берет на затылок. — Значит, поговорили…
— А мне ты ничего сказать не хочешь? — мягко проурчал голосок сзади. Гиена крутанулся винтом, принимая боевую стойку и готовый въехать ногой в любую подвернувшуюся челюсть. Изящно подбоченясь, позади стояла Росомаха и посмеивалась сквозь сжатые губы, щуря глаза.
— Ты, с-стерва… — выдавил Гиена. Он тут всерьез зарекается не губить зверей, а эта тварюга за спиной хихикает!
— Но-но! — Росомаха отпрянула гибким движением. — Ведь обещал зазря не трогать… Я ведь… м-да… по следу пришла, на два словечка…
— Ну?!
— Ну, раз уж так… — Она поискала глазами вверху что-то такое, чего там отродясь не было. — Короче, мы в расчете, да? Ты не в обиде? Ты что, — разъярилась вдруг она, — в натуре ждешь, чтоб я тут извинялась?!
— A-а, ты насчет ножичка, — процедил Гиена, нехорошо улыбаясь. Нож Росомахи он помнил — совсем недавно она так близко его показывала, что любой суд признал бы это за угрозу оружием. — Я принимаю извинения только в письменной форме, но для тебя сделаю исключение. На колени — и в голос.
— А хи-хи не хо-хо?! — совершенно взъерепенилась Росомаха. — Иди ты в баню!..
— Только с тобой, — схамил Гиена — и едва не пропустил удар ногой. Обиженная лесная деваха била не шутя, в полный контакт, но и Гиена знал кой-какие блоки и выпады, так что махала Росомаха в основном по воздуху, в котором изредка мелькал Гиена.
— Вертлявый! — фыркнула она, отпрыгнув и опять приняв стойку.
— А то! — в тон ответил Гиена.
— Заболталась я с тобой. — Стойка единоборца плавно сменилась у Росомахи стойкой манекенщицы. — Чао, придурок!
— Про должок не забудь! — бросил ускользающей тени Гиена.
Эве пригодились скудные познания по доврачебной помощи — там, где Бобр пользовал раненых, она лишней не оказалась. Нашлись для нее и стоптанные кеды, и брюки (Слону впору), и рубашка с отпоротыми рукавами, ожидавшая разжалования в половые тряпки, но это все же лучше чем ничего.
Только она наметилась упасть куда-нибудь мешком и задрыхнуть, как вдруг, будто чертик из шкатулки, перед ней выскочил запыхавшийся Волчок, от неудержимой радости скалясь широченной улыбкой и откровенно горя счастливыми глазами.
— Ну, ты! — он не нашел других слов для приветствия. — Как сама-то? Слышь, у меня кофе есть, горячий — хочешь?
Словно не дрались над Псом, и фляжку не он ей швырял!.. Но встреча была так приятна Эве, что и ее радость открылась навстречу легким, слабым, светлым смехом усталого человека, и она качнула головой — пойдем!..
Кофе и впрямь оказался огненным, а заварен был — чтоб мертвого поднять. Эва, обжигая губы и пальцы, пила маленькими глоточками из крышки термоса, а Волчок говорил быстро, будто боялся, что в паузе она скажет что-нибудь наотрез:
— …ты понимаешь — наши стали сюда просачиваться! Мало, правда, пришло, но команда подбирается — на отрыв! И оружие подтаскивают — вон Вук, наш родич с Боснии, чего-то приволок такое… — Он показал руками, как рыбак — сорвавшуюся щуку.
