Пересекающий время. Книга первая: Андрей Граф, хронотрансатор - Крапп Раиса (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
Адоня вдруг резко остановилась. Андрей посмотрел поверх ее головы, шагнул вперед. Горячая ладонь легла на его руку, потянула назад.
– Не надо туда…
Андрей пригнул ветку и увидел крохотную полянку, а на ней – женщину. Она присела на корточки и что-то рассматривала в траве. Адоня снова потянула за руку и в этот момент женщина обернулась, взглянула на Андрея. Потом спокойно встала, стряхнула травинки с подола ветхого платья, повернулась спиной и вошла в заросли. Но прежде, чем они скрыли ее, она снова обернулась, посмотрела выжидательно, пристально, толи спрашивая, толи желая что-то сказать.
– Постой, – сказал Андрей.
Женщина отвернулась и пошла.
– Майга! – снова окликнул он.
Она остановилась, чуть повернула голову. Андрей подошел к ней.
– Тебе передали слова Лиенты. Почему же ты снова уходишь в джайву?
Майга взглянула поверх плеча Андрея, усмехнулась.
– Тебе трудно увидеть ответ? Вон он.
– Майга, иди в поселок, ты нужна им. И мне нужна.
Женщина посмотрела на него, молча повернулась и ушла,
– Чего ты испугалась?
– Она злая и страшная.
– Что в ней страшного?
– Непонятная…
– А я – понятный? Еще вчера я тоже страшным тебе казался. Может быть лучше попробовать понять, чем обижать ни в чем перед вами невиноватого? Какое зло она тебе сделала?
– Так все говорят…
– Выходит, никакого? Разговоры эти глупые.
Адоня недоверчиво смотрела на него.
– А у Майги ведь больше причин считать злыми вас.
– Я не хотела ее обидеть…
– Ты теперь лучше других знаешь, как страшно, когда одна, ты скорее поймешь ее. Люди несправедливы к ней, никто не приглашает к очагу, не зовет разделить кров, привыкли, что она одна, вроде, так и должно быть. Но когда беда, люди должны быть вместе. Приветь ее.
– Да… – прошептала Адоня. – Мне стыдно, Дар.
– Ты умница, Адоня, ты все сделаешь правильно. – Андрей присел на поваленное дерево. – Так что ты хотела мне сказать?
– Дар… – нерешительно начала она. – Я знаю, вы сегодня опять возвращаетесь в крепость… Правда… вы собираетесь освободить людей из подвалов ратуши?
– Та-а-ак, я должен спросить, кто разглашает планы военного совета?
– О нет, Дар! Не спрашивай, я дала слово! Если ты спросишь, я не смогу тебе не ответить… но я дала слово…
– Не стану. Я и без того догадываюсь. Она хотела тебя ободрить?
– Дар, ты не скажешь Лиенте? – умоляюще сжала руки Адоня. – Он такой суровый, он рассердится на…
– На Неле? – засмеялся Андрей. – Разумеется, не скажу, это останется вашей тайной. Но Лиента вовсе не так грозен, как тебе кажется.
– Он не улыбается. По его лицу не поймешь, радуется он или печален.
– Время не радостное. Лиента хороший.
– О, я знаю это, но… – Адоня замолчала.
– Ты хотела подтверждения словам Неле?
– Нет! – встрепенулась Адоня. – Возьми меня с собой, Дар.
– Вот так новости! Зачем? Если твой отец и брат там, они придут сюда.
– Дар!..
– Ты не должна просить об этом.
– Дар, – она потупилась, – это не из-за них… Я не знаю, что со мной, мне страшно! С тех пор, как Неле сказала… Это не как вчера, совсем по-другому… Я не умею объяснить, – огорченно проговорила она.
– Адонюшка, – ласково и успокаивающе начал Андрей, но она перебила его.
– Нет, постой, я знаю, ты сумеешь прогнать мой страх, он перестанет мучить меня… Но его причина… Дар, что-то случится, я чувствую! Я боюсь, что это… твоя беда… Дар, возьми меня с собой! Я стану твоей тенью, я не помешаю в бою. Мои глаза станут твоими глазами, я сумею предупредить тебя! – Она вдруг опустилась на колени. – Дар, умоляю тебя.
Андрей укоризненно покачал головой, поднял, усадил ее на ствол, сам сел на траву. Девушка лихорадочно ловила его взгляд, стараясь угадать ответ прежде, чем он будет высказан словами.
– На твою долю выпало слишком много страшного. Ты еще не здорова. Все пройдет, Адонюшка, – мягко проговорил Андрей.
Она опустила голову.
– Ты не понимаешь…
– Девочка, милая, не пугай себя. Никакого боя не будет.
– Как?.. Но вы собираетесь спасти их?
– Да, ты знаешь об этом.
– Дар, – глаза ее наполнились слезами, – возьми меня с собой.
– Адоня, укоризненно проговорил Андрей, – идут лучшие воины, и вдруг я объявлю: этот ребенок идет с нами.
– О, они послушаются тебя! Если ты скажешь, никто не возразит! – просияла Адоня, с надеждой заглянула ему в глаза.
– Разве с самого начала ты не знала, что я не позволю тебе идти? Да, там опасно, и значит это дело мужчин, а не девочек. И клянусь тебе, если твой отец и брат в ратуше, я приведу их к тебе целыми и невредимыми.
– Какие слова мне найти? – беспомощно проговорила Адоня. – Ты пришел издалека, может быть, ты не знаешь… Нередко у наших женщин бывают предчувствия того, что еще не случилось. Когда что-то особенное должно случиться – большая радость… или наоборот. И не об отце с Веско я тревожусь, нет, о них тоже, но это другое совсем… Когда плохо впереди, совсем по-другому чувствуешь… Ах, если бы я умела рассказать, что у меня здесь! – в отчаянии воскликнула она, прижимая руки в груди.
Андрей не говоря ни слова, смотрел на нее снизу. Солнце освещало ее сзади и сверху, и облитая солнечным каскадом, пронизанная им, она сидела в ореоле золотого света. Она сделалась так изумительно хороша, столько возвышенной, одухотворенной красоты было в ней, что Андрей почувствовал, как душа его очищается от груза забот, становится сильнее, наполняется этим удивительным сиянием тепла и доброты.
Адоня его молчание поняла, как знак сомнения – она заставила его колебаться, нашла все же нужные слова и убедила! Ах, как надо ей быть с ним рядом! Если его ждет в городе смерть – нет! тысячу раз нет! – но если его ждет в городе смерть, она примет ее в себя – предназначенную ему стрелу, или дротик, или топор… Только надо быть рядом!
Андрей медленно покачал головой. Она низко опустила голову, пряча глаза, с ресниц сорвалась слезинка.
– А вот слезами меня провожать не надо. Ничего не случится, обещаю тебе. Я буду в три раза осторожнее, чем прежде. Ну, улыбнись, Адоня, – он повернул к себе ее лицо.
Адоня послушно улыбнулась сквозь слезы, но губы плакали, не хотели складываться в улыбку.
– Ты умница.
– Дар, пожалуйста,.. помни,.. берегись удара, откуда не ждешь, предательской стрелы, засады…
– Я буду помнить.
Ох, как захолонуло сердце, когда спины уходящих совсем потерялись в пестроте джайвы, – как будто ледяная когтистая лапа стиснула грудь костяными пальцами.
"Нет! Нет! Ничего не случится! Нельзя думать о плохом, все будет хорошо! Надо что-то делать, занять себя, чтобы не думать."
Адоня осмотрелась. Как пусто здесь стало, какой одинокой она снова себя почувствовала. Без него? Разве не ему всем своим существом она желала самой лютой смерти? Адоня вздрогнула, озноб волной прокатился по телу. Она не знала… Чего не знала? Почему все изменилось так, что главным ее желанием стало умереть вместо него? И когда это случилось? Когда с болью из глубины души вырвалось обвинение в предательстве, а в ответ получила улыбку, полную тепла и понимания? Или когда словами своими, как надежными щитами укрывал от страха? Как это было удивительно – слова баюкали, утешали. И не слова – голос. Мягкий, ласковый, чуть хриплый полушепот, он вливался прямо в сердце, теплом дышал в ледяной панцирь, в котором оно стыло.
Удивительно, рядом с ним ее как будто теплом охватывало, она чувствовала это, кожей чувствовала. И не просто тепло, но и странный покой. Интересно, только она это чувствует? Она заметила, что при появлении Дара у людей лица светлеют. А вчерашняя ночь будто соединила их невидимыми, но прочными нитями. Адоня тихо улыбнулась, но тут же со стоном прижала руку к груди. Отчего так вздрагивает сердце, жжет раскаленным углем. Ах, сердце, о чем ты стонешь, какую беду вещуешь? Ведь он не один, с ним и Лиента, и Алан, и еще много других, они вместе, разве ему опаснее? Он добрый, но разве это слабость? Он сильный, сильнее многих! Да, потому что он сильный и добрый, он пойдет туда, где опаснее, куда не пошлет другого… Не думать, не думать, не кликать беду ему! Он сказал, что все будет хорошо. Надо чем-то занять себя. И тут ее осенило! Надо отыскать Майгу! Дар хотел, чтобы она приветила ведунью, исправила свою вину и вину всех. Надо скорее найти ее! И сразу же Адоня увидела Майгу – та шла между хижинами. Адоня бросилась к ней со всех ног.
