Та, которая видит - Ларк Гленда (мир бесплатных книг .txt) 📗

— Ты выполняешь поручение правителя Бетани?

— В определенном смысле, — равнодушно ответил Тор.

Слишком равнодушно… — Отец не хочет вынуждать его верея: это только обидело бы мальчишку. С другой стороны, не желает, чтобы с сыном что-то случилось, вот и послал меня присмотреть за ним. Это было нетрудно, пока Рэнсом находился на островах Хранителей, но не так просто здесь.

Тор лгал или, по крайней мере, говорил не всю правду, это было мне ясно. Я слишком хорошо знала Тора… Мы только что повстречались, но кое-что в нем я понимала так же хорошо, как понимала себя…

Теперь, когда слова Тора освежили мою память, я вспомнила, что, по слухам, правитель Бетани шумно возмущался нежеланием сына выполнять свой монарший долг. Правитель Бетани был не более мягкосердечным отцом, чем суверен Цирказе.

Наверное, мне следовало возмутиться тем, что Тор мне лжет, но почему-то это меня не встревожило. Я, которая никогда полностью не доверяла никому, Тору поверила сразу. Его ложь, казалось, не имела значения. Было похоже на то, что любовь заменила усвоенную мной от рождения осторожность на безрассудное пренебрежение даже элементарной осмотрительностью.

Любовь всех нас лишает разума…

— Где же справедливость, Тор, — сказала я. — Ты собираешься вернуть беглого наследника престола домой, но возражаешь против того, чтобы я сделала то же самое с беглянкой — Девой Замка, которая тоже является престолонаследницей.

Тор перекатился на живот и потерся носом о мою грудь.

— Разница большая. Лиссал, вернувшись домой, станет пешкой в руках хранителей и узницей отвратительного извращенца. Рэнсом — другое дело. Он хочет стать менодианским патриархом, но всем, кроме него самого, совершенно ясно, что к подобной роли он непригоден. Я очень надеюсь, что теперь, увидев, как живут безбожники на косе Гортан, он тоже это поймет. — Тор ухмыльнулся. — Гортанская Пристань стала для Рэнсома Холсвуда ужасным шоком.

— Вот уж не думала, что тебя так заинтересует возвращение царственной заблудшей овцы в наследственный хлев. Разве целью восстания на Калменте была не замена монархии властью народа?

— Ты прекрасно знаешь, что это упрощение. Впрочем, с тех времен я стал умереннее. Я больше не считаю, что восстание может решить проблему. Перемены произойдут сами собой, если только хранители перестанут во имя свободы с помощью силв-магии поддерживать тиранов. Рэнсом — менодианин. Менодиане недолюбливают хранителей и их замашки, и когда Рэнсом станет правителем, для Бетани появится надежда, особенно если найдется учитель-патриарх, который сумеет избавить мальчишку от заскоков.

Я поежилась:

— Ты так ненавидишь хранителей.

— Я вовсе не испытываю к ним ненависти. Я просто думаю, что существует лучший способ править островами, чем та система, которую они всем навязывают. В случае Бетани правитель-менодианин окажется изменением к лучшему.

Тор говорил почти равнодушно, но что-то в его словах — или в том, о чем он умалчивал, — заставило меня похолодеть. Я поспешила сменить тему: существовали тропы, по которым лучше не ходить… Может быть, это было трусостью, но мне вовсе не хотелось начинать споры о политике, когда мы только сделали первый шаг друг к другу.

— Почему на Рэнсома напал дун-маг?

Наверняка я не знаю. Причина может быть просто в том что он — менодианин. Или в том, что Рэнсом — бестактный идиот, выпаливающий первое, что придет в голову, не думая о том, не задевает ли он чьих-то чувств. Возможно, этот дун-маг — мелочный садист. Мне кажется, он наслаждается причиняя боль. А кто больше подходит на роль жертвы, чем менодианин? Рэнсом слишком напоказ выставлял свое благочестие, по крайней мере, пока не повстречал прелестную Флейм. — Тор насмешливо улыбнулся. — С тех пор, правда, молитвы несколько потеряли свое значение. Что касается похищения Флейм, то это могло быть просто местью за исцеление Рэнсома. Дун-маги терпеть не могут, когда им противодействуют, и, мне кажется, он быстро понял, кто виноват в его неудаче.

— Ты хоть догадываешься, кто это может быть?

— Нет. Маг слишком ловок. Хранители ведь тоже его ищут, мне кажется?

— Думаю, да. Маг, обладающий такой силой, для них опасен. Только в свои планы они меня не посвящают.

Тор повернулся, подпер голову рукой и посмотрел на меня.

— Зачем ты работаешь на них, Блейз? — Меня поразило, каким серьезным стал его голос. Сейчас передо мной был тот человек, которого я увидела в зале гостиницы в день своего приезда: человек, который находит мало забавного в жизненных реалиях. — Они не стоят твоих усилий. Хранители так чертовски высокомерны! Они сами назначили себя опекунами Райских островов, но кто сказал, что нам нужны опекуны? Они полагают, что их образ жизни — лучший из возможных, и даже не догадываются о его пороках. Ты жила на островах Хранителей, ты должна знать, на что это похоже. Если ты силв и хранитель по рождению, тогда у тебя есть богатство и власть, но да поможет тебе Бог, если ты простой крестьянин и магическим даром не обладаешь. О, я знаю: они твердят, что кто угодно может править, и приводят в доказательство выборы, но ты же слышала рассказ Вантеджа. Разве ты встречала хоть одного советника, который не был бы силвом? Ты не сможешь стать даже деревенским старостой, если не владеешь силв-магией. Стоит не-силву выставить свою кандидатуру, как он неизменно проигрывает, что и случилось с другом Вантеджа. И при этом обычно так и не узнает, в чем было дело. Но мы-то с тобой знаем, правда, Блейз? Ты, я, Вантедж знаем, потому что можем видеть их заклинания. Мы можем видеть магию, которой они пользуются, чтобы обеспечить себе победу на выборах, выгодную сделку, нужное судебное решение. Силвы правят и богатеют; простой народ нищает и с каждым днем имеет все меньше власти. Такова система, которую силвы-хранители представляют остальным островам как само совершенство. Разве не кричат они о ней как об олицетворении равенства, свободы и порядка? А? — Тор едва не плюнул от отвращения.

— Это только одна сторона медали, — возразила я. — Ты не замечаешь того, чего им удалось добиться на островах Хранителей: построить прекрасные города, создать систему каботажного и речного транспорта, проложить мощеные дороги, открыть школы, типографии, больницы. Под покровительством богатых расцветает искусство — литература, драма, поэзия, живопись. Жить в таком городе, как Ступица, — чудо из чудес…

— Знала бы ты, каково живется в столице беднякам, — желчно возразил мне Тор.

— А я знаю, — ответила я не менее ядовито. — Только если у тебя есть напористость, ты можешь выкарабкаться. Удалось же это мне.

— Только потому, что ты обладаешь Взглядом. Без этого ты вполне могла бы голодать в сточной канаве, потому что хранители просто не позволили бы тебе выкарабкаться. Да и даже теперь нельзя сказать, чтобы ты вошла в элиту. Блейз, неужели ты не видишь, что они собой представляют? Неужели не видишь, как хранители пытаются нами манипулировать? Ну да не сомневаюсь: ты будешь говорить, что они много сделали для стабильности на всех Райских островах, — только какой ценой? Мы все начинаем от них зависеть. А если кто-то из нас сделает шаг в сторону, того хранители растопчут, как водоросль, выброшенную на берег.

Когда островитяне с архипелага Ксолкас посмели купить пшеницу не на островах Хранителей, а на Бетани, где она была дешевле, хранители их разорили: они целых три года скупали все гуано, добытое на архипелаге, — это основной товар, экспортируемый Ксолкасом, — а потом разом выбросили его на рынок, сбив цены так, что у производителей его никто не покупал. А потом хранители скупили всю собственность на архипелаге Ксолкас. Его жители теперь в экономическом отношении рабы Ступицы. Это только один пример того, что случается с людьми, рассердившими хранителей. Блейз, — повторил Тор, — эти люди не стоят твоей преданности.

— Тор, — спокойно ответила я, — я служу им не потому, что они достойные люди, или потому, что их цели благородны. Я служу им потому, что только так могу рассчитывать на получение гражданства. Острова Хранителей единственное место кроме косы Гортан и других подобных дыр, — где я хотя бы на полузаконных основаниях могу получить работу, ты не представляешь себе, что значит быть недочеловеком. Быть ничем просто из-за случайности рождения. Быть презираемой и гонимой, потому что ты — полукровка. Меня оскорбляли, насиловали, били и грабили только потому, что я — полукровка. Кроме хранителей единственными, кто терпел меня, были менодиане, но они учили меня, что следует страдать с покорностью, чтобы найти воздаяние в потустороннем мире. Мне этого мало.