Меч для дракона - Раули Кристофер (книги онлайн полные txt) 📗
— Но ведь здесь совершенно ужасные нравы, — поджала губы Лагдален. — Вчера мы проходили мимо рынка рабов. Там сотнями продавали и покупали людей.
Купец притворно закашлялся, а жена его быстро сказала:
— Нравы Урдха и в самом деле жестоки. Но не будем забывать, что этот древний народ был уже достаточно цивилизован даже в те далекие времена, когда в землях Вероната обитали одни лишь волки да медведи. Этот образ жизни сохраняется здесь испокон веку. Его трудно понять вот так сразу, но нельзя же отрицать, что под внешней жестокостью скрывается богатая, утонченная культура.
Урдх — один из величайших городов на свете. Здесь процветают искусства и ремесла, нигде более в мире не ведомые. Тебе стоило бы посетить последнюю выставку в Галерее Пэлмука. Работы этой новой школы живописи просто великолепны. Удивительное мастерство, хотя временами и весьма забавное.
— И они оставляют тела казненных преступников висеть на виселицах в Зоде, — сказала Лагдален.
— Люди Урдха верят, что жить — значит испытывать не только радость и счастье, но и горе и страдание, — ответил купец Ирхан таким тоном, словно пересказывал нечто, повторяемое им множество раз на дню. — Их система наказаний жестока, но эффективна. Они платят за сведения, проводят расследование и выносят приговор. Те, кто совершил тяжкие преступления, отправляются на виселицу.
Лагдален поглядела на лежащую внизу улицу. По ней сплошным потоком текли пешеходы, экипажи, телеги и бесчисленное множество рикш — маленьких повозочек, Которые тащили закованные в цепи рабы. Пассажиры в них обычно ездили с длинными кнутами, чтобы подгонять заменивших пони людей.
— Ах да, рикши, — небрежно сказал Ирхан. — Здесь мы видим другую сторону урдхской системы правосудия. Рикшами становятся преступники, чьи прегрешения все же не так серьезны, чтобы за них следовало казнить. Осужденные отбывают срок, таская повозки, к выходят на свободу зачастую в куда лучшей форме, чем до того, как они поработали рикшами.
Купец Ирхан, похоже, одобрял подобную систему наказания.
— А откуда известно, что наказание справедливо? — спросила Лагдален. Людей отправляют на виселицу, но всегда ли за дело?
Купец снисходительно рассмеялся:
— Для этого существуют трибуналы и суды. Все делается вполне официально.
Это и есть справедливость.
Фыркнув, его жена отвернулась в сторону. Инула было явно не согласна с мужем, но предпочла не спорить. Впрочем, Лагдален и без слов все прекрасно поняла. Есть справедливость, но есть и коррупция. Здесь, в Урдхе, справедливость была понятием растяжимым.
А тут рядом с ней стояли купец и его жена. И жили пни в доме в два или даже в три раза большем, чем они могли бы позволить себе в Би или Марнери. Пять этажей, двадцать четыре комнаты, включая танцевальный вал и бассейны для купания с подогреваемой водой. Даже для Тарчо, привыкшим к лучшим апартаментам башни Стражи, это было невероятно роскошно. Но для Ирхана и Инулы такая роскошь стала нормой жизни.
За возможность такой жизни они бросили свою родину, променяв ее аскетизм на наслаждения радостями бытия. Ирхан не имел рабов — так он, во всяком случае, утверждал. Инула говорила, что слуги в их доме свободны, но Рибела объяснила Лагдален, что они, словно обычное имущество, намертво привязаны к дому. Им не платили за работу — только кормили и предоставляли крышу над головой. Впрочем, как поняла Лагдален, ни купца, ни его жену рабство не ужасало. Они приняли зло Урдха наравне с его величием.
Почувствовав внезапно, что они не одни, Лагдален повернулась к двери. Там стояла Рибела, по обыкновению одетая во все черное, с серебряными мышиными черепами.
— Леди, — низко кланяясь, сказал купец. Инула встала на одно колено.
— Брат Ирхан, сестра Инула, — вежливо поклонилась в ответ Рибела. Замечательный вечер, как мне кажется.
— Действительно замечательный, леди, — ответила Инула, — и мы подумали пригласить вас с Лагдален вместе с нами посетить улицу Специй, одно из чудес света. После долгого путешествия вам наверняка хочется отведать какие-нибудь необычные яства.
Улыбка на мгновение разомкнула холодно поджатые губы Рибелы. Жена этого купца и в самом деле полагала, что Королеву Мышей может заинтересовать вкус потребляемой пищи?
— Как-нибудь в другой раз, — фыркнула она. — Сегодня вечером, к сожалению, у нас есть работа.
— Нас ждут во дворце, — пояснила Рибела, переходя взгляд на Лагдален. — Я хочу встретиться с Императором. Ты пойдешь со мной и, если потребуется, будешь записывать. Возьми с собой письменные принадлежности.
Инула была разочарована.
— Тогда, может, завтра вечером?
— Возможно, если мы еще не уедем. — Коротко поклонившись, Рибела покинула веранду. Лагдален устремилась за ней.
— Лучше молчи, — прошептал жене Ирхан. — Лучше молчи. Она Королева Мышей, не забывай этого, дорогая. Ей больше шестисот лет.
Инула кивнула:
— Как я могу об этом забыть? Все эти серебряные черепа. Дикость какая-то…
Ирхан пожал плечами и углубился в раздумья о том, как по-разному видят мир жители Урдха и Аргоната.
Глава 15
Коляска прогрохотала по мостовой Императорской улицы. Мимо тянулся храмовый квартал. Справа остался массивный храм Гинго-Ла, холм пятидесяти футов в вышину и в полумилю длиной, на вершине которого находились небольшая пирамида и сам храм. Где-то там же располагалась и сверкающая статуя богини, изображенной в развевающихся одеждах, с ребенком на руках.
Слева промелькнул еще более огромный храм Эуроса Колосса. Вдоль дороги, как на параде, выстроились более скромные храмы и пирамиды, в большинстве своем посвященные той или иной черте характера великого Эуроса. Эурос Идеальный был украшен морем зеленых изразцов. Эурос Покойный укутался во все леденяще белое.
Наконец храмы остались позади, и коляска выехала на большую площадь, известную как «Зода», «открытое место». Площадь эта служила одновременно и для парадов, и для казней. Вдоль северной стороны Зоды стояли ряды виселиц, на которых, покачиваясь, висели казненные преступники. Некоторые из них уже начали разлагаться. Крики ворон и клекот стервятников стали здесь Привычными.
Лагдален с отвращением отвела взор.
А впереди уже показалась высокая стена Императорского Города, города Фидафир, в некотором смысле города внутри города.
Вот наконец коляска подъехала к громадным Фидафирским Воротам. Вышедший вперед страж, как на обнаженный меч, натолкнулся на пронзительный взгляд Рибелы. Мгновение спустя ворота открылись.
Теперь взору Лагдален открылись спрятанные за стеной семь дворцов и еще один храм Эуросу, Владыке Вселенной. Каждое здание Фидафира, даже казармы для стражи, являло собой образец легкости и изысканности. Их окружали роскошные цветочные клумбы, фруктовые деревья и искусно подстриженные кусты. По дорожкам катились маленькие тележки, запряженные миниатюрными осликами.
Под конец коляска остановилась у самого императорского дворца, гигантского сооружения из белого кирпича, с большим количеством башенок и минаретов.
Внутри, в огромном бледно-зеленом зале-прихожей, украшенном бесчисленными картинами с изображениями батальных сцен, Рибела и Лагдален подошли к внушительного вида красному столу. За ним восседал евнух в белых одеждах. На его лысом блестящем черепе красовался кроваво-алый геометрический узор.
Евнух старался не смотреть на пришедших. Опустив голову, он что-то сосредоточенно изучал на своем столе. В руках евнух держал амулет, а губы его непрестанно шептали заклятия, якобы спасающие от колдовства ведьм.
Посыльный, другой евнух, поспешно убежал внутрь дворца. А тот, что сидел за столом, достав откуда-то пару ушных вкладышей, демонстративно заткнул себе уши.
Рибела нахмурилась.
Ожидание затягивалось. Лагдален физически чувствовала, как иссякает терпение Великой Ведьмы. Рибела не привыкла к человеческому обществу. Ей не хватало умения Серой Ведьмы вести дела с обыкновенными людьми.
