Ведьма - Вилар Симона (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗
— Вы только поглядите, други мои, какой снег, — затараторил древлянский князь. — Оно-то для урожая славно, житушко надежно схоронится и земля увлажнится, да только хорошо это для полян, а не для древлян лесных. По такому снегопаду и зверь уходит, и…
— Ты нам зубы не заговаривай, древлянин, — перебил его Дубун. Вытер рукавицей шмыгающий нос, посмотрел из-под мохнатых бровей недобро. — Говори, посылал ли ты на поиски посадника? Какие вести?
Мал только закряхтел. Вот оно, начинается. И покосился на молчаливого Торбьорна. Ишь, как очами белесыми зыркает, вражина. Сам-то, как леший, все лицо в шрамах, даже рыжая бородища в пол-лица этого уродства не прикрывает.
— Что же вы так горячитесь, киевляне? Я ведь уже сказывал — с девкой разлюбезной уединился Свенельд наш. Она охотница знатная, вот и увела посадника в лесные чащи, в боры дальние. За ней водится надолго уходить, так что нечего шум поднимать. Ты вот, Дубун, припомни, как после охоты на тура меня за грудки хватал да голову снести грозился. И что же? Сам потом на мировую набивался, прощения просил.
— Так тогда посадника всего несколько дней не было, а сейчас уже третья седьмица пошла.
— Но вам-то что Свенельд сказывал перед отъездом? Ты, Торбьорнушка, в селище Сосны ведь присутствовал, от самого посадника наказ получал. Сидеть дружинникам на погостах и дань принимать. А уж он…
Но его опять перебил Дубун. Заявил, что самое время весть в Киев слать да новые войска кликать. К счастью Мала, немногословный Торбьорн воспротивился. Дубун все горячился, настаивал, а варяг свое гнул: дескать, подождем до конца снегопада, тогда и решим.
Они так увлеклись спором, словно князь древлянский и не стоял перед ними. Скоты! Им бы честь выказать да поклониться! Одно слово — завоеватели. Ну что же, недолго им, прихвостням Игоря и Свенельда, по лесам древлянским лазить да люд обирать. Волхвы не зря в чаще уединились, плетут свое великое ведовство-колдовство. Скоро наворожат, что не только Свенельд, но и вся дружина его киевская сгинет. И опять заживут древляне вольготно, как до Олега жили, и никто им не указ будет.
Когда стемнело, Мал вышел через узкую калитку из своего града Малино и, утопая в снегу, стал пробираться к лесу. Мала сейчас было не признать — в шубейке из собачатины, в онучах из волчьего меха, оплетенных ремнями, в колпаке лохматом до глаз. Со стороны глянуть — простой охотник-древлянин с рогатиной на плече. Но тот, кто ждал его в чаще, сразу признал древлянского князя, окликнул негромко.
В сумерках и за снегопадом Мал не сразу его заметил. А как появилась из-за елей высокая фигура с длинным посохом в руках, князь сразу поспешил поклониться. Перед ним стоял волхв в белой овчинной накидке до земли, голова ничем не покрыта, длинные белые волосы и борода снегом припорошены. Даже на черных бровях его с крутым изломом снежинки нависли, а сами глазища горели, как угли.
— Ну что, князь? — спросил волхв.
— Многие тебе лета, мудрый кудесник Маланич. А что сообщить… Ты и без меня знаешь, что посадника как не было, так и нет. Может, и впрямь где-то на заимке дальней с полюбовницей своей схоронился, снегопад пережидает, а может, и заломал его ранний медведь-шатун, волки лютые задрали, и теперь под снегами косточек его не отыщешь. Но одно скажу: не мог он заблудиться в чащах с Малфуткой.
— Неладно это, что девка его повела. Бабы влюбленные — они глупы, как глухари на току. Невесть куда и вывести может.
— Маланич мудрый, да ты ведь сказывал, что в заветные места никто пройти не сможет…
— Да не о том я, — взмахнул белым рукавом волхв. — Источник чародейский погасший мы нашли. А по снегопаду такому и не разберешь, кто погасил его.
… — Что — заморгал припухшими веками князь. — Но разве не вы снегопад-то вызвали? Я-то думал…
— У Стрибога свои прихоти, — сделал полагающийся уважительный жест волхв, обратившись к небу. — А если и вызвал кто тучу снежную… С одной стороны, похоже — только над нашими чащами снег валит. А с другой — мне еще не встречалась такая сила, чтобы совместным усилиям волхвов разогнать снегопад воспротивилась. Так что, думаю, это воля самого подателя ветров, а против нее не пойдешь.
Они помолчали какое-то время, потом Мал стал докладывать, что воевода киевский Дубун все же решил послать вестовых в Киев. Ярл Торбьорн упирался, да у Дубуна упрямства поболее, чем у потока, размывающего бобровую плотину, — своего непременно добьется. Но волхв Маланич, похоже, был самоуправством воеводы только доволен.
— Пущай шлет гонцов, — негромко сказал он, и Мал готов был поклясться, что кудесник улыбнулся в потемках. — Подумай сам, князь, что сообщат на Горе Киевской люди Свенельда? Что посадник не следит за сбором дани, а где-то пропадает с полюбовницей? В Киеве Свенельда за подобное хвалить не станут — это уж, как боги святы. Да и жену его, боярыню Межаксеву, подобные вести не порадуют. А она происходит из знатного боярского рода, так что будет кому ее обиду поддержать да пожаловаться на неверного Свенельда в княжьем тереме.
— Но ведь, — затоптался Мал, — могут просто донести, что сгинул Свенельд, пропал в чащах древлянских.
— Среди мертвых Свенельда нет, — резко произнес Маланич. — Сам Никл от ворожил на пепле и огне. Не уходит тропка Посадника в загробный мир.
Мал тайком облегченно вздохнул. Пусть Свенельд и прислан из Киева, да только для древлянского князя и впрямь лучше он, чем кто-то еще. Свенельд, даже проведав, что Мал хочет валы и частоколы вокруг Искоростеня возводить, не больно заволновался. Только посмеивался, что зря Мал чащу вокруг города крушит да бревна стругает — киевлянам и не такие укрепления брать доводилось. Правда, при нынешнем снегопаде строительные работы все равно пришлось приостановить.
— Ништо, — опять махнул рукой во тьме кудесник. — Твои частоколы пусть отведут очи киевлянам. Не людская сила изгонит их с древлянской земли.
Мал благоразумно не стал спорить. Волхвы уже какой год силу копят, а из Киева как присылали за данью, так и присылают. А за крепкими валами да частоколами можно и схорониться, если что.
За деревьями, почти рядом, раздался протяжный волчий вой.
— Ишь, разгулялись. — Мал невольно схватился за рогатину. — Весна на подходе, эти твари в стаи собираются, да и голодны очень при нынешней-то бескормице.
Однако волхв удержал руку князя с рогатиной.
— Не о тех волнуешься, Мал. Волки, они наши. Вот гляди.
И, повернувшись в сторону, откуда долетала жалобная волчья песня, Маланич стал негромко порыкивать, как самка-волчица, подзывающая волка-кобеля. Мал невольно сделал жест, защищающий от темных сил, до того было жутко смотреть на человека, издающего горлом нелюдские звуки. А потом и совсем страшно стало, когда из зарослей появился матерый волчище, сверкнул глазищами, ярко горящими даже за пеленой невидимого во мраке снега. Поняв, что ошибся, волк кинулся в сторону, но Маланич уже вышел вперед, простер руки, словно подзывая, и лохматый хищник, вильнув почти по-собачьи хвостом, пошел к нему, а потом и на брюхе пополз, словно домашний щенок. Волхв долго гладил его, трепал по загривку.
— Он тебя в Малино проводит, от своих же собратьев-волков оборонит.
— Да я уж, — как-то сипло начал Мал, — уж как-нибудь сам доберусь. А ты, Маланич, это… Разве не заслужил я еще водицы чародейской? Мне бы уже и можно…
Нет! резко отрезал волхв, поднимаясь. Волк остался послушно лежать у его ног, задрав лобастую голову и наблюдая, словно преданный пес. — Воды пока тебе пить не должно, Мал у тебя сколько дочерей? Восемь? Девять? И только один сын, да и тот от рабыни. Кто его князем признает после тебя? Нет, князь, пока твои жены не нарожают тебе хотя бы двоих-троих законных княжичей, воду тебе никто из волхвов не даст.
— Ну, так я постараюсь? — почти заискивающе молвил Мал. Волхв негромко хохотнул в потемках.
— Да уж, сделай милость. Ты один по крови из наших князей остался, тебе и род их на древлянской земле продолжать. Однако теперь спрошу, зачем вызывал. Ответь, не пропадал ли кто из людей Свенельда?
